е… еще. Подхожу, ощущая жар внутри.
Останавливает жестом в шаге от себя. Изучает, глаза сузил, голову на бок склонил. Жутко так… Зловеще.
— И не боишься меня? — Интересуется. Удивление на лице читаю.
— Вы скалапендру убили на Поляне? — Осмелела. Там красная бабочка. И тут тоже красный гигант. Мало ли — он. Так и разговор завяжется.
Улыбнулся, глаза заблестели. Еще страшнее сделалось. Как бы не задрожать. Если бы не корсет, сердце давно бы выскочило.
— Человечка задает вопросы, — комментирует и начинает смеяться.
А меня обида взяла.
— Что в этом такого? — Рычу на свой страх и риск.
Уставился, глаза округлил.
— И смерти не боится, а спрашивает. Каково это, когда тебя мошка спрашивает? Стоит ли ей отвечать? Или сразу раздавить?
Сглатываю.
— Узнать, что ей нужно, — пискляво отвечаю.
— Понять не могу, почему ты еще не сгорела, — шипит и поднимается.
Жутко… возвышается надо мной такой огромный, раздавит ведь. Молчу, бежать бы прочь, злой какой-то владыка. Но не решаюсь. Он же по мою душу пришел, сомнений нет.
Крылья начинают вырастать из-за спины, одновременно плащ укорачиваться стал. Вокруг светлее делается. Сам смотрит на меня, реакцию ловит. А крылья все растут и растут. Расправляются будто веер. Красные крылья аэроплана, не, хвост индюка скорее. Деревья, что по бокам стояли, стали трещать и прогибаться. Вскоре не выдержали и завалились, обнажая корни.
Принял форму бабочки. Сейчас как взмахнет крылом и унесет меня далеко — далеко. Больно стукнусь или косточки мои переломаются.
— Знаешь, кто я? — Вдруг спрашивает. Вздрогнула.
— Слуга Клесаны, — отвечаю. — Простите, имени не знаю, клана тоже.
Свет меркнет, становясь прежним, легким, белым. Крылья врастают обратно в мгновение ока. Опять человек в плаще передо мной стоит и смотрит со вздернутым бровями. Эрей Авель вспомнился. Тоскливо на бабочку смотрю.
— Кай Даниэль, — представляется звонко с выражением в голосе, будто проверяет.
Замер, глаза его шире делаются, с каждой секундой. Вот уже лицо вытянулось от удивления, ни то что брови. Весь уже само удивление.
— Леди Валерия, — хрипло говорю, горлышко продираю и добавляю: — Приятно познакомиться, Кай Даниэль, спасибо, что убили ту Скалапендру. Я очень перепугалась за вас тогда, честно.
Отшатнулся гигант. Вид озадаченный.
— А вы с кланом Эрей дружите? — Спрашиваю на всякий случай. — Эрей Авель мой друг, он тут недавно пролетал, но меня не узнал. Не могли бы вы…
Гул ударил в барабанные перепонки вместе с порывом ветра. Протяжный гул, исходящий от этой человекообразной бабочки. Каждая клеточка моего тела вибрировала, едва выдерживая этот звук. Ноги мои подкосились. Упала.
Гигант навис надо мной, вознеся руку в кулаке. Дрожу от ужаса, теряя всякое самообладание. Жить-то хочется! Дышать, ощущать все вокруг, быть, мыслить. Не хочу умирать. Начинаю истерить…
— Почему? — Гремит надо мной, слово, как сильнейший порыв ветра по моей прическе прошелся. — Почему я не могу убить тебя? Даже прикоснуться не могу! Почему?! Кто ты?!
Тень отступает. Поднимаю глаза. Стоит спиной. Хочу спросить про сестру, но слова в горле встали. Рот открываю, а будто говорить разучилась. Шок, посттравматический синдром? Психологическая травма?
Фигура начинает удаляться и вскоре пропадает среди деревьев. Не знаю, сколько так просидела в полутьме. Но опомнилась от порывов ветра. Не сильных, но ощутимых. Бабочка взмыла в воздух где-то далеко впереди.
Поднялась, вижу откуда свет идет. Оба поваленных ствола углями дотлевают. От них и жар ощущается. Огненный он? Почему я не сгорела, спросил… А должна? Почему они так неадекватно реагируют? Сумасшествие какое-то.
Вернулась к дому, на звуки суеты ориентируясь. Она началась, когда бабочка улетела.
— Миледи! — Воскликнул Сталий и побежал ко мне. И вот тут-то я и ощутила, что ноги уже не держат. На руки подхватил, едва успел.
— Чем мы владык прогневали, — плачет управляющая.
— Владыки пожалейте рабов своих… — причитает баронесса.
— Сие знак, не сгорели, а значит, сие благо, — бормочет какой-то старик.
Устала думать и воспринимать. Сознание проваливается в сладкую черноту.
Утро наступило с чашечки бодрящего напитка в постель. Над кроватью нависли баронесса, дедуля, которого впервые вижу, сын с дочкой Шоберта и мои трое деятелей, чуть в сторонке.
— Доброе утро, — хриплым голоском, хотела подняться, обнаруживаю, что в ночнушке и одеяло мягкое пуховое до подбородка задираю.
— Как себя чувствуешь, дитя? — Интересуется дедушка. Брови с седыми завитушками, глазки мудрые.
— Все хорошо, спасибо, — отвечаю с хрипотцой. — Не стоит хлопот. Я здорова.
— Видим, — выдыхает с облегчением и уходит.
— Леди Валерия, если все хорошо, ждем вас в обеденном зале через час, — выдает баронесса и выходит.
Только она за порог, сын ее Сталий на колено передо мной падает, за руку хватает, начинает лобызать.
— Миледи, я так переживал, я места себе не находил, вы… вы стали дороги мне.
Стало неловко. Все ж смотрят. Лия без тени стервозности с любовью на нашу парочку смотрит. Э, нет! Никаких свадеб, помолвок и тому подобного!
Вырываю руку мягко, но настойчиво.
— Мне нужно готовиться к обеду, сэр Сталий, — говорю строго.
Вскакивает, уходит. Смотрю на Лию, она на меня, в глазах укор. Будто я спасена была им, тонула посреди океана, а теперь жизнью обязана. Ага, щас.
— У меня траур по мужу еще не окончился, — выдаю ей. — Что не так?!
Лия в ответ фыркнула и выскочила из комнаты. Дальше пошли: теперь смотрю на своих троих. Вот чего от Серафимы и Поли не ожидала, так это слез.
Сама проморгала слезу предательскую. Один только Гордон самообладание не потерял, подмигнул мне и вышел.
Обеденный зал. Мои меня причесали, подкрасили, зашнуровали и надушили. Сервис полный. Сидим за столом в том же составе все, за исключением Милана, видимо, умчался по своим делам.
Никто не разговаривает. Только столовое серебро позвякивает. Кушаю, и чувствую, будто громче всех приборами гремлю. Я ведь ничего не сделала, и ни в чем не виновата! Волком посматривают, все кроме сынка, который в меня явно влюбился.
После обеда Сталий скромно предложил прогуляться. Никто и не задерживал. А я ощущала всеобщую скорбь. Ни смеха, ни веселия или шуток. Будто на поминки пришли.
В парк не отправились. За ворота на лужайку повел.
— Миледи, вы видели его? — Шепчет, несмотря на то, что никого рядом нет.
Идем по травке зеленой ковровой, солнышко полуденное за облака спряталось. Пахнет конским навозом. Свежачек. В стороне табун лошадей бегает в загоне. Да, Шоберт, дела у тебя хороши. Все больше и больше убеждаюсь, что я ему не противник.
— Нет, — отвечаю кратко.
Вышла с ним только чтоб развеяться. Разговор не заладился. Он из тех мужчин, что не умеют быть обаятельными и тупят при виде красавиц. А его утренний порыв, это эмоции по большому счету.
Мысли собираю в кучу. Третий клан нарисовался под названием Кай. И убить меня хотел зараза, вот только не смог почему — то. Мошка я значит, так да? Бабочка паршивая. Это они так к людям относятся. Этот огненный. Эрей не жег ничего. А этот деревья подпалил. У них разные навыки и свойства? Каждый в чем-то силен. Это из серии стихий? Огонь, вода, земля и воздух? Красный — огонь. Зеленый тогда что? Земля? А Синий — вода?
Упустила момент, когда Сталий упал передо мной на колено, я чуть об него не спотыкаюсь. Хочется взвыть.
— М…миледи, — блеет, опустив глазки. — Я… не мастак на речи, н…не умею делать предложение. Но, но…
Земля задрожала, конский топот услышала. Впереди, оббегая зеленый холмик, показались всадники, человек двадцать. Мчатся в нашу сторону. Сталий вскакивает. Машет рукой в их сторону.
Конный отряд поворачивает к нему. Впереди всех мчится Шоберт. Эту свинную неблагодарную мордашку я запомнила на всю жизнь.
Отряд останавливается перед нами, кое — кто притормозил так, что куски дерна у наших ног упали. Барон выпрямился, увидев меня.
— Отец! Доброго здравия! — Визжит Сталий.
— Барон Шоберт Ирнский, — представился тот, игнорируя сына.
— Баронесса Валерия Балейская, — ответила гордо.
— Рад с вами познакомиться, — ответил скользкий лицемер. — Соболезную по случаю кончины мужа. И по поводу того, что вам досталось такое упадочное хозяйство. Но не переживайте, вскоре это все перейдет в мои заботливые руки.
Опешила на мгновение от такой наглости.
— И не надейтесь! — Фыркаю.
— Отец, о чем ты? — Встревает Сталий.
— У старика детей не осталось. И леди Валерия скорее всего не забеременела. А по законам герцогства, что утверждены герцогом Нестором Ирнским, все наследуется по мужской линии. Отсюда выводы, сын. Земли ничьи. Но переживать не стоит, ходатайство уже отправлено. Славный граф Арлен с удовольствием поддержит меня в моих начинаниях.
— А если я беременна? Не рано ли вы зуб наточили на мое хозяйство? М?
Убью гада.
— Ну тогда милочка, подождем, а пока ваша фигура говорит об обратном. Но не будем забегать так далеко. Тут орки нарисовались. С Поляны миров идут на наши земли. К сожалению, ваш мост случайно сгорел, и они ринутся сюда. А может, и к вам пойдут проверить путь по любезно выставленному вами указателю. Там и в брод не поленятся, завидев крыши домов крестьянских. Но я любезно предоставлю лично вам убежище, если вы того желаете, леди Валерия.
Закипаю… Но слов нет. Орки!
— Отец! — Восклицает Сталий, но Шоберт уже уходит в сторону особняка со всем конным отрядом. — Я сделал предложение леди Валерии!
— Нет, — обрезал барон. — На балу у герцога будет множество титулованных особ, зачем тебе безземельная проходимка?
Хочу гадость сказать. Но волнует другое.
— Сколько у нас времени?!
— Полтора дня, если сжалятся владыки! — Гаркнул барон и погнал лошадь быстрее.