После половину арки у меня буквально срезало над головой. Я едва успела отпрыгнуть, от огненной волны взорвавшей землю у меня под ногами.
— Виве, радос-с-сть моя, куда же ты бежи-ш-шь?
От разъяренного шипящего голоса я буквально оцепенела, и когда заставила себя двинуться, почему-то развернулась лицом к Дарешу. Прямо как дрессированная избушка на курьих ножках — к лесу задом, к мужу передом. Тот уже спланировал на землю в конце зеленого коридора, сложив громадные песочные крылья, наподобие ангельских, и сладко улыбался. Он так откровенно смаковал мой страх, что даже мне, повидавшей многое в ушедшие девяностые, стало нехорошо.
— Сюда, тупая кукла, — он поманил меня пальцем, и тело, как заколдованное, радостно зашагало ему навстречу.
И врезалось носом в… во что-то. В стекло? Я потерла ушибленный нос и ощупала пространство перед собой. Не стекло, но воздух, как кисель, аж пальцы вязнут. На секунду лицо мужа исказилось в бешенстве, но так мимолетно, что я не успела толком уловить этих изменений. А после он коротко поклонился.
Тут мне хватило ума обернуться.
На расстоянии метра от меня стоял первый генерал, придавливая тяжелым взглядом к земле, что меня, что Дареша.
— Я провожу, — обронил он холодно, полностью игнорируя присутствие Дареша.
Несколько секунд я ждала, что первый генерал дернет меня в правильную сторону с той же драконьей силой, как это сделал муж. Но сердце колотилось в горле пойманной сойкой, миг шел за мигом и… ничего не происходило. Никто не управлял моим телом.
Конечно, я не тешила себя иллюзиями. Моя свобода была подобна свободе зернышка, скользнувшего меж двух жерновов. Ему, как и мне в зеленом коридоре, просто некуда было свернуть.
Бросив последний взгляд на склоненного в покорном поклоне Дареша, я медленно развернулась к первому генералу и двинулась в его сторону. Выходит, власть пятого генерала кончается там, где начинается власть Харраша Варх-Винзо.
Меня не отпускало чувство, что они оба используют меня для решения собственного конфликта, но… Пусть. Они используют меня, а я использую их.
— За каким ифритом вы выбрались из храма? — зло спросил Харраш, едва я поравнялась с ним.
Неопределенно пожала плечами, а когда тот забрал у меня вещи, безропотно разжала одеревеневший пальцы. Разве что удивилась. Оказывается, вместо того, чтобы бросить вещи и бежать налегке, я вцепилась с них питбулевской хваткой.
Искоса бросила взгляд на хищный профиль, вбирая взглядом тяжелую линию ресниц и сжатые в нить губы. Харраш был меня больше вдвое, а с учетом крыльев и втрое. На его фоне я казалась совсем игрушечной. Ну просто карманная женщина.
— Сколько у вас братьев? — слова с трудом выдавились из сухого горла.
В глубине души я знала ответ, но обязана была спросить. Анализ глух к человеческим чувствам, но любит сухие цифры.
Воздух похолодел. То страшное давление, накрывшее меня на ужине с императором, отозвалось в теле знакомой дрожью. Генералу не понравился мой вопрос. Какие тут нежные драконы. Мне вот не нравится, что моей жизнью, магией и душой распорядились без моего участия.
— У меня всего один брат, вейра Эйвери, — преувеличенно вежливо отозвался генерал. — Вам ли не знать.
Звучало очень жестко, словно лично я несу ответственность за популяцию императорской семьи. Нахмурившись, покопалась в памяти Эйвери, но не нашла ничего дельного, связанного с высшей знатью Вальтарты. Род Леяш был крепок и знаменит, но вел ничем не примечательную жизнь. Да я даже имени первого генерала не знала! То есть, не я, а Эйвери, но теперь поздно пытаться отделить себя от ситуации.
Я стала Эйвери, и стрелы, нацеленные в ее сердце, ударили в мое.
— Откуда бы мне знать, я полжизни провела в монастыре, — сказала равнодушно. — Туда новости долго ходят, бывает и на год запаздывают.
У входа в храм я споткнулась, и к моему удивлению, Харраш меня аккуратно поймал за локоть, удерживая от падения. Вместо стандартного «спасибо» я круто развернулась, поднялась на носочки и, схватив генерала за отвороты военного плаща, дернула на себя.
Навек в памяти отпечаталась мелькнувшая во взгляде беззащитность, разомкнутые в протесте губы, сдвинутые грозовыми стрелами брови, когда я, наконец, закрыла глаза, и ласково коснулась рта.
Генерал не ответил на поцелуй.
С тем же успехом я могла бы ласкать камень. Только горячий камень. Живой. Полный едва сдерживаемой… страсти? Ненависти?
Это уже неважно. Генерал Харраш, единственный брат императора не просто желал мне смерти, он ее курировал, отслеживая все этапы моего низвержения от изнасилования мужем до гибели в пещере Арахны.
Потом оттолкнула.
Кажется, я закрыла свою извечную травму самым неприятным способом из возможных. Получила интересного мне мужчину быстро и сразу, чтобы не отвлекаться на него в процессе решения насущных и более важных проблем. А то знаю я себя — буду переживать и накручивать, и, не приведи бог, еще и фантазировать. А какие фантазии, если мной планирует закусить Арахна благодаря как раз этому дракону?
Всего-то неделю назад, такая ситуация была бы для меня за гранью, но смерть что-то окончательно поменяла во мне.
— Спасибо, что проводили, — вежливо поблагодарила я своего спасителя, окончательно окаменевшего от моего поцелуя.
Пришлось обойти генерала по кругу, осторожно забрав из его рук свои вещи. Прикинув маршрут, я двинулась по внешнему периметру в сторону молельной залы. Генерал отмер и устремился за мной, но заметила я его только когда полезла в знакомое окно и случайно задела ботинками. Один из них свалился в траву.
— Ботинок подайте, — генерал уже успел впасть в знакомый ступор, поэтому я перегнулась через окно и нетерпеливо потыкала пальцем в траву. — Да вон же он! Давайте его скорее.
Не отводя от меня взгляд, он щелкнул пальцами, и ботинок вылетел из травы и буквально упал мне в руки.
— Вы сегодня необычайно молчаливы, но очень милы, — защебетала я Харрашу, пытаясь в процессе закрыть раму.
От без особого напряжения попридержал ее пальцем, а заодно и меня, почти повисшую на ней.
— Зачем вы это сделали? — спросил глухо.
Я замерла и взглянула на генерала внимательнее. Сумасшедшая химия, которой меня жгло вторые сутки, утихомирилась. Наверное, потому что логично мыслящие люди, вроде меня, хоть и хорошо подсаживаются на эмоциональные манипуляции, но отлично понимают слово «нет». «Нет» означает конец пути. Полное и бесповоротное окончание. Небытие.
А я не вкладываюсь в безнадежные предприятия.
— Просто так, — объяснила равнодушно. — Забудьте.
Краем глаза, уловила, как дверь в залу дрогнула, отворяясь, поэтому без всякого смущения сдвинула руку Харраша и захлопнула окно. Эта дверь заколдованная, словно ждет, когда я обращу на нее внимание и постоянно водит ко мне посетителей.
Я уже приготовилась обороняться от Вальриольха, но оказалось мне какой-то добрый юноша принес немного еды и передал поклон от брата Велеша. Поблагодарил мальчишку и передав ответный поклон, я повернулась к окну, в саду было пусто и темно.
Пока я моталась туда обратно, незаметно завечерело, а небо заволокло тучами. Под стук первых капель дождя, устроилась на единственной подушке, чтобы полакомиться… вареными кабачками и ниточками мяса неизвестного происхождения.
Эх. Плохо тут кормят.
Тут внимание привлекло странное теневое шевеление в районе статуи. Опустив ложку обратно в миску, я напряженно вгляделась в теневые всполохи на полу. Что-то у драконьей статуи с головой беда. У нее их три.
Подавив желание завизжать от ужаса, усилием воли заставила себя отставить миску. Богов не существует. Ни в моем мире, ни в этом. Иначе бы хоть один драконир, отправленный в пещеру, встретил богиню Арахну хотя бы разок. Но боги контактируют с нами исключительно через мутные послания, артефакты и святые мощи, а значит…
— Выходи, — скомандовала жестко.
А значит, кто-то тут либо прячется, либо целенаправленно меня пугает.
И верно, из-за статуи робко выглянула темноволосая девочка. Совсем подросток, я бы не дала ей больше пятнадцати.
— Прости, — провинилась она с детской непосредственностью. — Я в соседнюю молельню приехала на отпевание вместе с родителями, но его только ночью начнут. На дневное предки денег зажали.
— А тебе стало скучно, и ты пришла сюда, — домыслила я ворчливо.
— Ага, — весело согласилась та. — Хотела на тебя посмотреть. Ты ведь последняя из достойных Леяш.
Ну спасибочки, что напомнила. Настроение мгновенно испортилось. Скопом навалились черные мысли о скорой смерти. До этого момента я держалась только потому что каждая секунда была занята делом, а теперь какая-то девчонка ткнула меня носом в проблему, которую невозможно решить. На самом деле, неважно войду я в пещеру Арахны в этом платье или в другом, девственницей или нет, конец будет один. Насколько я поняла из расспросов храмовников, Арахна умяла десятка три достойных дракониров. Никто из вошедших в пещеру, не вернулся.
— Ну смотри, — взяла миску с вареными кабачками и заставила себя прожевать и проглотить первую порцию. Этому телу нужны силы. — А с чего ты взяла, что я достойная Леяш?
— Леяш, способная освоить первую ступень плетения, достойна, все же знают!
Все знают, а я нет! Отложив миску снова, я усадила веселую девочку рядом, пытаясь узнать от нее побольше о собственном роде. Мне нужно хоть что-нибудь, хоть маленькая надежда на возможность изменить свое могильное будущее.
— Леяш испокон веков ткут заклинания, ткут своим потоком, — неохотно отозвалась девочка.
Ей явно разонравилась одержимая тетенька, всклокоченная, как демон, да еще и не выпускающая ее из залы. Но мне была нужна информация. Любая. С чувством глубоко стыда я взяла девочку за руки в порыве якобы благодарности, а на самом деле, чтобы та не дала деру от достойной Леяш. Руки у нее были на редкость холодные. Просто брр.