Дарко отрицательно мотнул головой, вызвал короткий болезненный спазм на лице этого ведущего красавца. Наверное, они и в самом деле были друзьями. В прошедшем времени.
— Как знаешь, — коротко бросил Виридо и первым шагнул в белесую муть портала. После остановился на миг, и не оборачиваясь процедил: — Прощайте, вейра… Бельх. Платите по счетам достойно дракона.
Невольно я нахмурилась. Это меня сейчас в чём-то обвинили?
Что там бедная Эйвери такого натворила за двадцать четыре года своей жизни? Доступная мне память прямо утверждала, что Виве можно смело канонизировать за всякие праведные дела и подкорм кошек. Дурацкая тайна, о которой знают все кроме меня. Надо бы порасспросить об этом Милоша Тальха.
Никто из прислуги не двинулся с места, провожая взглядом императорских стражей, а в моей голове, наконец, сложилась более-менее ясная картинка произошедшего.
— Как именно работают порталы? — перевела тяжелый взгляд на Дарко, который ответил мне не менее тяжелым взглядом
Суховатый, жесткий в общении, с откровенно непримиримым характером, он был не менее красив, чем Виридо. Я уже успела понять, что у драконов сила неразрывно связана с внешностью, одаряя сильного дракона чарующей привлекательностью. На данный момент Дарко и Дорин были лучшими моими приобретениями.
— Портал велик, — хмуро объяснил Дарко. — Если знать карту магических токов, можно примерно рассчитать маршрут, чтобы выйти к большому городу, пустоши или лесу.
Проще говоря, этот кусок плохого человека сознательно вывел нас в стрекочущие кущи, далекие от райских.
— Простите, — тяжело уронил Дарко. — Мне было запрещено выходить из повозки.
— Это не твоя вина, — ответила автоматически.
Мысль уже шла дальше.
—Вейра Бельх, — около повозок все-таки всхлипнули. — Как жеж теперь… Не выберемся…
— Повозки не проедут, — обронил кто-то из мужиков.
Невольно я поморщилась. Ненавижу сопли. Есть проблема, и ее нужно решать, слезы нас не накормят и из леса не выведут.
— Тихо, — сказала негромко, но жестко. — Сейчас делаем так. Мужчины встают по одну сторону, женщины и дети по другую. В последней повозке оружие и предметы труда, нужно оценить, что из этого может нам сейчас пригодиться. Женщины организовывают привал и следят за детьми. Вейр Тальх, будьте добры, возьмите одного из кайранов.
По взгляду Дарко, тот явно понял, что я хочу сделать и одобрительно кивнул:
— Я могу взять второго.
Вот не буду скрывать, люблю умных мужиков. Платонически.
Миг спустя, в небо взвились два всадника на кайранах. Непонятно, как эти туши парят ласточками, нарушая десятка два физических законов, но смотреть боязно. Послав всадникам вдогонку парочку лучей добра и удачи, вернулась к повозкам.
Меня встретили усталые, перепуганные лица. На миг я ощутила знакомое давление ответственности. Эти люди доверились мне, и я не имею права подвести их.
— Не стоим, приступаем к работе. Повозки сами себя не вывезут.
Особо нервную женщину в возрасте вывела из толпы под руки и почти силой усадила разбирать продукты, разговаривая давно забытым ласковым, но твердым тоном. Тоном, выработанным годами нервной практики. Людям в отчаянии нужен ласковый бог, который о них позаботиться, и… привычные монотонные действия. Тело успокаивает ум. Такое бывает.
Я вот йогой занималась. К сожалению, в ближайшее время из набора релаксационных асан мне доступна только шавасана. В смысле, лечь на пол и не шевелиться.
Встряхнувшись, встала и едва ли не насильно развела прислугу, приставив каждого к делу, а после двинулась вслед за мужчинами. Хотелось оценить, насколько плохи наши дела.
— Сумеем проехать?
Мужики с топорами расступились, пропуская меня к зарослям каких-то хвойных низкорослых кустов, и меня охватило совершенно сюрреалистичное желание проникнуть внутрь хвойной стенки. Изнутри словно позванивало или шептало, тянуло к себе, как магнит тянет металл.
Мотнула головой, потерла лицо и отошла прочь. В туалет не хотелось, а в честь какого праздника, мне надо в кусты было неясно. Ну их. Надо стоять подальше от странных вибраций или что у них тут.
— Надоть определить, куды рубить-то будем, вейра, — один из мужиков простонародной внешности, почесал затылок.
Той рукой, в которой у него топор. Второй вилами лениво расковыривал землю под ногами, и я поняла, что мужикам надо срочно найти работу, пока они сами себя не покалечили. Драконья капля мудра, но агрессивна, активна по своей природе и любой сталемат приводит драконов к планомерно накапливаемому бешенству. Но, как верно заметил опасный тип с топором, «надоть определить» вектор приложения сил. Я огляделась, прекрасно понимая, что на елках не растут электронные табло. Хотя…
Влево надо идти. Влево и все тут. Что-то подобное я испытывала в пещере, как будто внутрь меня кто-то поместил навигатор. Я ведь прошла пещеру. Может, и здесь сработает тот же принцип? В конце концов, у меня есть темная магия. Наверное, это она помогает мне находить дорогу.
Неподалеку земля взорвалась фонтаном, поднялась вверх слежавшаяся хвоя. Вернулись мои доблестные драдеры. Дарко первым спрыгнул с кайрана, успокаивающе похлопав того по мохнатой морде, как большую послушную кошку.
— Барьер, — коротко объяснил он, отведя меня в сторону. — Верхом не выберемся.
— Туман в пределах видимости, — объяснил следом Милош. — Далеко мы лететь побоялись, иначе заблудились бы. Придется искать дорогу понизу.
Барьер… Что же это за барьер такой? Как выбраться? В какую сторону идти? Почему вообще император настолько зол на меня, что не гнушается убить меня таким нечистоплотным способом?
Вопросы роились в голове стайкой назойливых пчел, летящих на сладкий запах тайн. В детстве мама утверждала, что в женщине должна быть какая-то загадка, логарифмы с процентами, как у меня. Можно сказать, ее мечта сбылась, хоть и запоздало. Я теперь вся целиком женщина-тайна, в том числе и для самой себя.
Этот мир, показавшийся мне изначально хоть и магическим, но простым, с примитивной военной иерархией, на глазах набирал глубину, объем и многоуровневую сложность.
«Куда рубить-то будем?» — тихо спросила паучка.
Но паучок не ответил. Покрутила кольцо, стараясь разбудить своего малыша, но то обдавало жаром пальцы и чудес творить не собиралось. Позвала паучка снова, но тот молчал, и интуитивно я чувствовала, что молчал сознательно.
С работой веи более или менее закончили, и их взгляды все чаще оборачивались ко мне, как к формальному лидеру маленькой, сплоченный общими неприятностями компании. Дети умаялись и начали капризничать. Дорин возилась со своими чадами, и те оказались единственными, кто стойко терпел замкнутую лесную глушь.
Против воли я почувствовала укол гнева. Ее дочери всего восемь! Что вообще в поместье делали с такой малышкой, что она боится глаз поднять и терпит комаров, голод, тяжелую работу и страх перед будущим?
Ненависть к Дарешу полыхнула с новой силой. Если выживу и доберусь до него, то даже паучку скармливать не буду. Сама сожру.
— Привал, — скомандовала негромко, — До вечера все свободны. Переночуем здесь, а утром доберемся до замка.
Напряжение в новосозданном коллективе немного спало, все потянулись к костру, к котелкам с нехитрой похлебкой. Может, драконья капля и агрессивна, но она же и очень доверчива. Дарко одобрительно кивнул. Мне казалось, он немного присматривает за мной, как отец за ребенком, что делает на его глазах первые самостоятельные шаги.
Мне верили, как богу. Этот жесткий иерархичный мир был построен на вассальстве, где господин отвечает за каждую судьбу на своих землях — от собственного наследника до прикормленной белки в лачуге бедняка. Другой вопрос, что не каждый лорд исполнял свои обязанности, как следует.
Я села в центр круга, чувствуя всей кожей приятное тепло костра, обвела взглядом разомлевшие от сытной горячей еды лица и предложила:
— Мы пока незнакомы, но разве не будет правильным представиться друг другу? Так нам станет легче работать вместе.
Веи насторожились, но взгляд уже поймал несколько разрозненных кивков. В этом мире высокорожденные дракониры отстояли слишком далеко от простолюдинов-веев и ремесленной страты драдеров. И вдруг вейра, пусть и опальная, спрашивает их мнение и имена.
— Мое имя и история вам известны, а теперь расскажи мне немного о себе: свое имя, историю и дар.
Поскольку в первом ряду, поближе к теплу, посадили детей и подростков, я безошибочно обратилась к Окли, прекрасно понимая, что это сломит лед недоверия к ссыльной графине.
— Меня зовут Окли, — тут же включился в игру мой маленький сообразительный побратим — Вырос в местном монастыре, мамка у меня там работает, если будем проезжать, покажу, там очень красиво…
Я вслушивалась в потеплевшие голоса и мысленно складывала информацию в шкатулку. Конечно, у веев нет даров, да и драдеры обделены драконьей магией, но… причудливо проявляется драконья кровь. Когда-то Виве читала историю клана Ильх, обесточеного отцом-драконом, пока тот не выродился полностью, а век спустя драконья кровь их семьи проявилась в обычном вее. Возможно, его отец, или дед, или даже прадед был незаконорожденным сыном Ильх. Кто знает, может, и среди моей прислуги найдутся удивительные люди.
Меня единственную уложили спать в карете, хотя я порывалась взять к себе пару детей. Но малышня жалась к матерям, а девочки-подростки отнеслись ко мне настороженно. По глазам было видно, что от высокорожденных ничего хорошего они не ждут.
Со вздохом улеглась под балдахин в одиночестве, нежась в теплом пледе, но сон не шел.
«Паучок,» — позвала тихо, но тот не откликнулся.
В груди рвало и тянуло, словно в центр груди поместили магнит с ладонь величиной, а в лесу вместо деревьев росла сталь. Устав бороться, я рывком поднялась с самодельной кровати, и, чуть поколебавшись, осторожно выбралась из кареты.