Тогда зачем все это? Зачем эти двенадцать лет обморочной любви, доверия, нерастраченной нежности, жажды доказать давно умершему отцу, что именно она истинная Леяш. Коварная, жестокая, темная до самых кончиков волос.
Никому она не нужна. Слепленная по образу и подобию собственных родителей, она никем не любима.
— Больше не скажу ни слова, — сказала, глядя в глаза своей более счастливой сопернице. — Я не нанималась харкать кровью во твое благо. Канцлер в отличие от тебя, от дуры, клятву брать умеет, все предусмотрел. И я буду ненавидеть тебя всю жизнь, какой бы короткой та ни была. Вот и делай со мной, что хочешь, хоть прямо завтра казни.
Виве утомленно подняла глаза к потолку:
— Не волнуйся ты так, сестра, никто пальцем тебя не тронет.
Ага. Но Он — тронет, Он может. Хотя бы потому что она его разозлила своей смешной попыткой отдать Виве ифритам.
Заподозрила в последний момент, решила подстраховаться. Провела на территорию охотничьего домика ифритов, и прямым текстом пообещала принцу иномирянку в подарок. А потом прокололась, налила афродизиака в вино, а ее застала эта дуреха Рене, еще и счастливо пообещала эту бутылку прямо в руки хозяйке. А ведь как вышло бы хорошо, если бы Виве напилась и легла под ифрита, и никто бы никогда не узнал, что там произошло.
— Я попрошу хранителя приглядеть за тобой, никто тебя не тронет на моей земле, — Виве словно прочла ее грязные тайные мысли.
Вывернула на белый свет и сунула обратно, потому что эти мысли были ей совсем не интересны.
— А теперь прощай, Фирре, даст бог, обе живы останемся. А нет, так нет.
Глава 34. Охота
Я поднялась со скамьи тяжело, как старуха. Ко мне словно прилипли эти двенадцать лет ненависти, которые даже не имели ко мне отношения. Мне нечем было утешить Фирре, и нечем было помочь.
Прямо сейчас я не могла даже пожалеть об отсутствии Аша. Если бы он знал, что артефакт активировала не я, то… Казнил бы меня за черную магию. Судя по тому, что я не слышала ни об одной иномирянке, их всех перебили. Либо те сидели тихо, как мышки, маскируясь под местных скучающих вейр. Невольно обвела взглядом пространство, но стоящая вокруг темнота была тихой.
Один из стражей сладко зевнул, а второй заворочался на каменном полу. Кажется, срок магического сна подходил к концу, и я, коротко кивнув Фирре, двинулась обратно. Мы сказали друг другу все, что хотели. И все, что могли.
Около лестницы меня настиг тихий голос:
— Говорят, собираясь на особо важные события, вейры принимают ванну из лиловой верченки.
Из лилового чего они принимают ванну?
— Такие, как похороны… и свадьбы.
Я обернулась, но Фирре сидела, уткнувшись носом в колени. Лоск высокомерной вейры знатного происхождения сполз с нее, как змеиная шкурка, и она стала тем, кем была с самого начала. Нелюбимой дочерью, отвергнутой кланом Леяш.
Резко отвернулась и зашагала прочь. Толку от моей жалости?
Выбравшись из темноты подвальных камер, заперла темницу и дополнительно запечатала родовым кольцом. Перескочила знакомые штыри в полу и выскользнула из закрытого крыла на общедомовую территорию.
Дом уже просыпался, слышались голоса и перестук каблучков, шелест отдергиваемых штор.
Я скользила по замку, переходя с помощью родовой силы из спальни в спальню, нарушая законы физики и морали. Наслаждаясь разбуженной силой.
По странной причине только сейчас, после разговора с Фирре я ощутила себя полноправной Хозяйкой Леяш. Это была моя сила, мое Гнездо, мой розовый сад, мой… дом.
«Смотри, как я могу», — похвасталась собственной драконице, пройдя сквозь одну из стен, но та только сыто что-то проворчала и снова уснула.
Теперь я не могла представить ее паучком. Она переливалась в груди янтарным светом, фонившим даже через заглушку, горела первородным огнем, но не обжигала. Грела. Правда, общаться со мной не особенно хотела, но это можно было пережить.
Я бросила соколиный взгляд в окно, и на расстоянии в сотню метров узрела мужика в черном. Канцлер высокомерно топал в компании Дареша и Гроде вдоль садовой ограды и нюхал цветочки. Причем топал по центру, а Дареш и Гроде тащились по бокам, как девочки возле кумира. Помнится, еще ночью канцлер был на границе с ифритами…
Сердце зачастило. Общение с ифритами могло выявить нестыковки в моем рассказе о смерти Аша. Впрочем, пока канцлер выглядел расслабленно, и меня все еще не арестовали.
Возможно ли, что ифриты ничего ему не сказали?
Напрягла слух, но услышала только тихий вой плит на нижней кухне, причитания какой-то веи по убиенному генералу, который, по ее мнение, многозначительно на нее смотрел, и радостный гогот проснувшихся драконов. Те мерились… Силами в общем мерились. Кто сколько зайцев поймал, а кто загнал косолапого. А вот расслышать, что там канцлер вещает своим фанатам не сумела.
«Тебе не слышно?» — спросила хранителя, но змеюшка виновато зашипел:
«Хос-с-сяйке пока не хватает с-с-сил…»
Я пожала плечами и спустилась в центральную залу, пытаясь высмотреть в собравшейся толпе дракониров Милоша. Но того видно не было. Хранитель уже показывал мне картинку, как тот, падая от усталости, вернулся в собственные покои на рассвете, а перед этим еще около Рене суетился.
В планах у меня было обменяться с Милошем впечатлениями, дать ему инструкции на день, а после успеть навестить Рене, но сбыться им было не суждено.
Едва я спустилась, меня остановил какой-то юнец, сияя умытым солнышком, и склонился в неглубоком поклоне. Впрочем, вполне уважительном.
— Вейра Бельх изволит взглянуть на результаты охоты?
С трудом, словно очнувшись от дурного морока, припомнила утренние слова Дорин.
Деваться было некуда и я изволила. Таковы обязанности любой хозяйки, и перехватить контроль над землями я никому не дам. Благосклонно кивнула мальцу, обливавшему меня восхищенными взглядами и прошествовала к выходу из залы в центральный двор.
Добычу свалили прямо во дворе.
Разноцветные шкуры смешивались с кровью, землей, запахом железа и легкого тлена. Бурые потеки уже впитались в камень и центральная статуя матери-драконицы взирала на итоги охоты с сытым довольством. В любой другой день меня бы замутило от столь откровенно картины смерти, но сегодня я чувствовала странный азарт, идущий по венам. Словно часть охотничьих инстинктов передалась и мне.
Драконы возбужденно делились впечатлениями, а неподалеку суетились группы молодых дракониц, кидавшие дерзкие взгляды на мужчин. Ни дать ни взять, молодые дворяне, выехавшие на пикник в провинцию.
А вот мужчины, как ни странно, кидали взгляды вовсе не на своих спутниц, а на меня, искали моего одобрения. Возможно, потому что я была хозяйкой Гнезда и… Вообщем, я надеялась, что это потому что я была хозяйкой Гнезда. Чувствовать себя такой же добычей, оказалось крайне неприятно.
— Зайцев и лис в ваших лесах много, — сказала один из дракониров, подстраиваясь под мой шаг.
Я обошла всю эту кучу, которую дворовая прислуга уже принялась разбирать, и остановилась около оскаленной медвежьей морды. Перепуганная школьница внутри меня шлепнулась в обморок, а вот драконица отреагировала благосклонно. Да что там, я вся отреагировала благосклонно.
— Вейр Бельх убил, — я медленно развернулась к говорившему.
Передо мной стоял Виридо Алх. Не отводя от меня взгляда, он кивнул на тушу.
— Чудесно, нас ждет плотный ужин, — сказала прохладно.
— А я убил оленя.
— Очень-очень миленько, — ответила еще холоднее.
Мой ответ ему весьма не понравился, но я высокомерно улыбнулась и двинулась дальше. Пусть Виридо хоть Пегаса подстрелит, хоть феникса поймает, а только хорошо я к нему относится уже не смогу. Век буду помнить, как он бросил нас на границе, запертыми в окраинном лесу. Виридо посмурнел, но спорить не стал, дернул углом губ и резким шагом двинулся прочь. Горяч, однако. Обидчив.
Мне поочередно похвастались лисами, волками и еще какими-то местными пушистиками, и я невольно включилась в хозяйственные дела. Улыбалась, кивала и судорожно размышляла, куда девать нахапанное добро.
Закатки! Надо осваивать закатки. Выхода нет, не то на такой жарище пропадет все к плотоядным феям.
У меня мать домашнюю тушенку сама делала, времена такие были, что мы, бывало, год на таких закатках жили.
А еще часть заморожу. И бульона тоже наморожу. У меня же артефакты есть, правда, пустые. Одной мне их не зарядить.
К тому моменту как я выплыла из напряженных мыслей, около меня собралась целая толпа драконов, которая вела себя странновато. Дракониры лезли мне на глаза и словно пытались чем-нибудь угодить, один из них даже оболванил куст, чтобы подарить мне розочку. А вот драконицы, потускневшие и невеселые, хмуро сверлили нас глазами.
Взгляд выхватил Лети в ярко-красном платье, застывшую в центре толпы печальным цветочком. Рядом пасся взъерошенный Виридо, огибая невидимый вакуум вокруг персоны нон-грата. Лети, не отрываясь, смотрела на меня. А после вдруг двинулась ко мне.
— У меня не было возможности поприветствовать вас ранее, вейра Бельх, — она присела в на редкость годном реверансе, но голову не склонила, отслеживая боковым зрением окружающих.
Я медленно кивнула, принимая своеобразное приветствие, но промолчала.
Драконы, не лишенные чувства такта, благоразумно удалились из зоны конфликта, но ушки навострили. Вон глазки как заблестели жадно. С драконьим слухом и зрением ни одна деталька мимо не проскочит. Я это понимала, и Лети, наверное, тоже. Просто ей было все равно.
— Вы, должно быть, полагаете, что мы с Дарешем рассорились, — сказала она, поскольку молчание становилось неуютным и очевидным. — Но эту ночь он провел в моих покоях, как и всегда. Не рассчитывайте сильно на нашу ссору.