Он провел меня под руку к нескольким креслам, установленным в глубине зала рядом с окнами в сад. Зала немного сужалась к эркеру, поэтому создавалось ощущение избранности места. Кресла были установлены специально для верхушки Вальтарты, но не думала, что Дареш заставит меня сесть рядом с собой.
— Приятно видеть, что хоть одна из девок не трясется от ужаса, — Дареш обвел залу мутным взглядом, остановившись на полуголой Шалхе. — Ты и вот она.
Я дала очередной незаметный знак, и к нам потекли горничные с закусками, вином, грогом, фигурно нарезанными фруктами, осыпанными орехами и сахаром.
— Не видят во мне императора, но сегодня… — Дареш задумчиво прихватил с одного из подносов бокал грога. Губы разошлись в злой усмешке. — Сегодня они поймут. Они мне поклонятся. И ты поклонишься первой, Виве. Хочу посмотреть, как хрупкая иномирная шейка согнется во славу мою.
Дареш резко развернулся ко мне, жадно окидывая взглядом с головы до ног, как зефирную фигурку в человеческий рост.
Сердце у меня подлезло куда-то к горлу и трепыхнулось раненой синичкой. Впервые Дареш признал вслух, что знает о моей иномирности. А тут кругом тени. Как бы эта информация не дошла Аша, а то я потом костей не соберу. В прямом смысле.
От ужаса во мне проснулась невиданная смелость. Я положила палец на губы Дареша и кокетливо улыбнулась:
— Тсс, о таких вещах говорят только в спальне, мой лорд.
Грубо говоря, лордом Дареш не был от рождения, поэтому мои слова ему польстили. Желтые глаза вспыхнули от удовольствия.
— Это приглашение?
— Завтрашней ночью, — сказала твердо, и про себя взмолилась, чтобы Аш успел до завтрашнего заката.
По зале пронесся единый тихий выдох.
Драконы отступили к стенам, одновременно бесстыдно и яростно обнажая собственную суть. У кого-то проявились клыки, у кого-то когти, у очаровательной вейры Шалхе пожелтели глаза, высвечивая звериный зрачок, а у третьего генерала скулы покрылись песочной чешуей.
— Ифриты, — шепнул кто-то, и слово, подхваченное сотней голосов искрой проскочило по рядам.
Около нас с Дарешем сомкнулась линия стражей, каждый из которых держал руку на эфесе меча и впивался горящими глазами в сомкнутые двери.
«Ифрис-с-сы за дверью, Хос-с-сяйка… — обжог слух шепот моего хранителя. — Впус-с-скать?»
Когда напряжение достигло пика и взгляды полностью обратились на меня, я подняла руку с родовым кольцом, и двери дрогнули. Открылись.
«Быть беде, быть беде, быть-с-с…»
Волевым усилием отключилась от страшного шепота собственного хранителя, уставившись на входящих ифритов. Шли они странным кругом, заключаясь в центре фигуру знакомого мне семнадцатого сына. Я смотрела на него и невольно чувствовала восхищение.
Один, в сопровождении всего десятка верных людей, он все еще горел дерзкой дикой силой и обаянием айдола. Черные блестящие глаза скользнули по толпе, остановившись на моем лице.
— Принц Рошти приветствует владетеля этих земель, — он остановился перед нами.
Склонился в небрежном поклоне и почти сразу выпрямился.
Дареш задумчиво изучал процессию. После кивнул, не делая даже усилия встать и приветствовать гостя, как тому подобает:
— Что привело принца Рошти на территорию Вальтарты? Наши расы в старинной ссоре, на наших землях бушует война.
В зале наступила могильная тишь, из которой одномоментно исчезали все звуки, дыхание, шепот, неловкий стук каблуков, шелест платьев.
Черный блестящий взгляд вновь прошелся по мне, на смуглом лбу пролегла едва заметная морщинка гордеца. Но голос ифрита звучал твердо:
— Я подтверждаю смерть первого генерала Вальтарты, и согласно древнему пакту между нашими народами прошу пересмотра условий.
Вот оно что.
Пазл в моей голове, наконец сложился.
Существовал некий пакт, позволяющий пересмотреть условия некие условия сосуществования двух наций. В таком случае, ифрит подтвердил бы смерть генерала в любом случае. Ему это просто-напросто выгодно
— Ты подтверждаешь, что он мертв?
— Да, Ваша Светлость, я убил его.
В зале поднялся тихий, но набирающий силу ропот.
Возмущение, неверие, ярость. Ярость. Такая откровенная глубинная ярость, сравнимая лишь с чистой темнотой или чистым светом. Аша… любили.
Любят прямо сейчас. Даже мертвого.
В глазах Дареша горело неприкрытое торжество.
Вот зачем он вступил в сговор с ифритами. Они убьют для него генерала, освобождая путь к престолу, а Дареш взамен облегчит условия пакта. Потому семнадцатый сын и не побоялся прийти на территорию драконов, чтобы подтвердить смерть генерала. А на самом деле — подтвердить окончательную легитимность власти Дареша.
Вот только я недавно беседовала с одной такой сообщницей Дареша. Он даже имени ее не помнит.
— И какие же условия хочет пересмотреть принц Рошти? — без улыбки уточнил Дареш.
Гул нарастал. Драконы были в бешенстве. В блестящей парче, увешанные бриллиантами и рубинами, в золотых тиарах и колье, в старинных блестящих плащах и розами в петлицах передо мной стояли звери.
До принца тоже стало что-то доходить. Например, такая элементарная штука, как его безопасность. Рошти тяжело уставился на Дареша, и несколько секунд они словно боролись взглядами. После Дареш поднял руку:
— Тихо. Это ифрит в своем праве. Обезглавивший страну имеет право требовать пересмотра пакта.
Принц уже не так самоуверенно обвел взглядом толпу и снова заякорился на моем лице. В черных глазах был страх. Я вдруг увидела насколько он на самом деле юн и испуган, и что лишь великая нужда принудила его шагнуть в логово кровного врага.
Семнадцатый сын своего отца, за которым не стоит ни один из домов. Вынужденный участвовать в гонке на выживание без единого козыря в рукаве. Кто бы винил его за попытку выиграть быстро и грязно?
Я не винила.
— Желаю взять под контроль земли Леяш, — голос у него все-таки дрогнул.
Дареш, наслаждаясь всеобщим шоком, усмехнулся:
— Земли Леяш принадлежат моей жене. Разве ты не ведаешь?
Походу, ифрит все ведал. И даже ведал, что до недавнего времени Дарешу супруга даром была не нужна, потому что тот спит с дочерью торговца шелком.
— Земли Леяш лишь окраина безграничной Вальтарты и не имеют стратегического значения, — тихо возразил принц. — Для нас же это возможность видеть солнце.
— Попроси другую землю, — приказал Дареш, — Не Леяш. Леяш уже обещан.
Я сидела, окаменев, вслушиваясь в каждое слово.
Что значит Леяш обещан?
— Нет, — возразил ифрит. — Я желаю получить Леяш. Согласно пакту, у меня есть право потребовать и получить.
Его глаза загнанно метнулись по оскаленной толпе, которая словно сдвинулась, притиснула его к окнам. Быть беде, сказал змеюшка. А змеюшка много бед пережил, знает их вкус получше моего.
— Что думаешь, жена? — Дареш резко потянул меня за плечо, и я вынужденно встала, невольно концентрируя на себе внимание. — Отдашь Леяш во имя древнего пакта?
В эту секунду я ненавидела Дареша до ослепляющей вспышки перед глазами. Мерзкий ящер собирался перекинуть на меня ответственность за любые свои решения. Очевидно же, что я не могу сказать «да».
Скользнув взглядом по выпрямленному в тростник ифриту, присела в неглубоком реверансе:
— Как пожелает Ваша Светлость, — голос прозвучал максимально нейтрально.
Я не хуже Дареша умею перекидывать мяч противнику. Даже лучше. На моей стороне годы позитивной практики. На его — грубая, но, будем откровенны, очень тупая сила. Он у меня дракон для физических работ. Зачем он вообще на престол хочет?
Взгляд Дареша вернулся к ифриту, губы разошлись в дурной усмешке, руки сжались в кулаки.
— Ты слышал, принц Рошти, — сказал он тихо. — Если хочешь Леяш, возьми его.
Сердце у меня каким-то странным образом билось в голове. Прямо в висках.
Взгляд бесстрастно наблюдал за выплеснувшимся, наконец, драконьим бешенством. Толпа, получившая добро, хлынула к ифритам безграничным морем, драконы выхватили мечи и кинжалы, вейры — капризные домашние кошечки — оскалились подобно пантерам, проявляя когти.
Ифриты сбились в круг, защищая своего принца. Ощетинились мечами. Горстка черноволосых пешек, легшая на алтарь войны.
На белое платье плеснуло кровью. Грудь обожгло. Артефакт Аша горел под лифом платья, словно на кожу капнули расплавленным металлом. Кто-То из ифритов использовал магию и атаковал меня. Или не только меня, а в кого попадет.
Один из кинжалов с силой ударил меня в руку, но не сумел даже ткань поцарапать. Упал у ног. Пару раз меня задели чем-то еще. Но заколдованное платье оказалось прочнее любого доспеха.
Один из драконов упал у моих ног, сраженный мечами ифритов, а следом упал его убийца. Одна из высокородных дракониц вскрикнула от боли. В пылу битвы кто-то случайно полоснул ее по груди.
Я сдавила артефакт Аша на груди.
— Закрой прислугу и детей, отсеки залу магическим щитом, — приказала хранителю.
Легкий, прозрачный, как стекло, дым, встал где-то за моей спиной, окружая драконов и ифритов в одну ловушку.
Дареш, не двинувшийся с места, с интересом на меня покосился:
— Со стражем говоришь?
Я с ненавистью кивнула. Боги, боги, сколько крови пролилось в Леяш?! Сколько еще прольется?!
— Напомни ему быть ко мне подобрее, — Дареш с усмешкой кинул в рот оливку и расслабленно упал в кресло, как зритель в кинотеатре.
Край его сапог залило кровью. Один из мечей скользнул в сантиметре от его красивой рожи, но Дареш даже не двинулся с места.
А после залу буквально тряхнуло. Окна за спиной взорвались стеклами.
В залу лезли ифриты, скользя черными тенями и вдоль магического щита. Дареш подскочил, буквально вспрыгнув на кресло, вытащил из ножен меч.
— Лил, — заорал он. — Возьми левый фланг.
Третий генерал ответил Дарешу мрачным взглядом, но развернулся и кинулся в противоположную сторону.
Ифритов по ту сторону магической защиты было не так уж много. Обежав взглядом залу, я насчитала около двух десятков человек. Маловато. Принц Рошти не солгал, на его стороне не было ни большого числа воинов, ни сильных опытных политиков. Он был молодым, одиноким и просто отчаянно хотел выжить.