Без магической подпитки антимагическое вещество скоро распадётся.
— Что ты делаешь⁈ — его крик был пронзительным, как у раненого зверя. — Отдай! ОТДАЙ!!!
Он бросился на меня, вырывая колбу. Это был крайне смелый поступок с его стороны, учитывая нашу разницу в весе и силе.
Пальцы Кирилла впились мне в запястья, его ногти оставили царапины. В глазах стояли слёзы, но не от боли, а от животного страха потерять что-то бесконечно важное.
Я едва удержал равновесие, чувствуя, как его колено упирается мне в живот.
— Ты не понимаешь! — прошипел я, пытаясь вывернуться. — Это вещество, оно убило магию в моём мире!
Но Кирилл не слушал. Он с хрустом вырвал колбу и прижал её к груди, нервно дыша.
— Ты ничего не понимаешь… Это единственное, что может защитить мою семью, — его шёпот сорвался на хрип.
В коридоре послышались шаги, кто-то спешил на крики.
Но мы замерли, уставившись друг на друга: я — с магическим кристаллом в руке, он — сжимая колбу, будто это его дитя.
Глава 22
По просторному кабинету взад-вперёд, словно метроном, расхаживал мужчина лет шестидесяти с безупречной военной выправкой. Высокий, подтянутый, с седой окладистой бородой. Его тёмно-синий костюм-тройка сидел безукоризненно, а из кармана жилета мерцала серебряная цепочка карманных часов. Он то и дело выхватывал их, щёлкал крышкой, но даже не смотрел на циферблат, а лишь снова закрывал и закидывал обратно в карман.
Странно было видеть такую нервозность и нерешительность у уверенного и спокойного с виду человека. Что-то явно грызло его изнутри.
В кабинете, помимо нового ректора и его секретаря — коренастого мужчины средних лет с непроницаемым лицом, стояли все участники ночного побоища в больнице.
— Анатолий Степанович, дайте ребятам ещё один шанс, — секретарь завёл свою заезженную пластинку. — Молодые, головы горячие, ну что с них взять? Они уже сто раз раскаялись!
Новый ректор даже не ответил. Просто бросил на него короткий, как удар хлыста, взгляд, и секретарь тут же замолк на полуслове.
Медленно, словно хищник, выбирающий жертву, ректор обвёл взглядом студентов, топчущихся перед его столом.
Ледяные пронизывающие глаза заставляли кожу покрываться мурашками. Когда этот взгляд падал на тебя, казалось, будто в жилы вливают жидкий азот: холод растекался от затылка до кончиков пальцев.
Он определённо был магом не ниже восьмой ступени, возможно даже грандмастером стихии воздуха. По крайней мере, так я предполагал, вспоминая прочитанные книги по воздушной магии. Этот ледяной детектор лжи — фирменный приём воздушников высокого уровня.
Проверив каждого, ректор снова зашагал к окну, развернулся и подошёл к столу.
— Они и вправду раскаялись! — не унимался секретарь. — Граф Краснов уже звонил сегодня ночью, извинялся за сына и его друзей. Готов полностью покрыть ущерб!
— Ущерб⁈ — голос ректора грохнул как залп орудия. — Они чуть не перебили друг друга в стенах академии! Чуть не устроили пожар! — его взгляд вонзился в меня и Амата. — Четверокурсников я ещё могу понять: подрались как обычные хулиганы. Но выпускники… Боевая магия в академии! Что за это полагается⁈
— Анатолий Степанович, ну молодёжь! — секретарь закатил глаза, будто умоляя небеса о терпении. — Глупости… они уже всё осознали!
— Хватит! — ректор рубанул воздух ладонью, резко обрывая секретаря. — Вы ответите на мой вопрос или нет? Что положено за применение боевой магии вне учебного процесса?
Секретарь сжал губы, будто проглотил лимон.
— Отчисление, — недовольно пробурчал он. — Но, Анатолий Степанович, они ведь уже на финише! Четыре месяца — и дипломы в кармане. Дайте парням доучиться!
— Не просто отчисление, а немедленное, — ректор ударил кулаком по столу, и где-то звякнула его цепочка от часов. — Хватит мне тут мозги пудрить!
Анатолий Степанович несколько раз глубоко вздохнул, а его пальцы впились в край стола, будто он сдерживал себя, чтобы не схватить секретаря за грудки.
— Посмотрите на них! Лбы под два метра, а ведут себя как сопливые школяры! В их возрасте я уже за внешним кольцом тварей косил, а эти… — он махнул рукой в нашу сторону, словно отгонял назойливую муху.
Секретарь вздохнул, потёр переносицу и, кажется, смирился с неизбежным.
— Анатолий Степанович, давайте отложим решение. Вы только вступили в должность, осмотритесь, разберитесь в местных порядках. Зачем рубить с плеча? — он бросил взгляд на старшекурсников, словно пытаясь передать им: «Только молчите, дураки!» — Ребята-то хорошие, надежда академии.
— Опять! — ректор закатил глаза. — «Хорошие», «надежда», «исправятся». Это не детский сад! Нарушение устава есть нарушение. Я не собираюсь переписывать правила под каждого балбеса!
Тут секретарь сделал ход конём.
— Граф Краснов выразил горячее желание спонсировать выезд нашей сборной на турнир академий, — секретарь сделал паузу, давая словам осесть. Глаза его сверкнули, будто он только что разыграл козырного туза. — И не только в этом году. Он гарантировал поддержку на три, нет, пять лет вперёд.
Новый ректор замер, правая бровь приподнялась.
— Пять лет? — переспросил он тихо.
— Да. Это же огромные деньги для академии!
Ректор медленно прошёлся взглядом по документам на столе, будто взвешивая что-то.
— Я успел просмотреть финансовые отчёты по дороге, — проговорил он наконец. — Да, выезд сборной на «большую землю» действительно обходится в кругленькую сумму.
Секретарь расплылся в улыбке, словно уже праздновал победу.
— Вот видите, Анатолий Степанович! Это же разумный компромисс!
Не дожидаясь ответа, он ухватил старшекурсников под локти и буквально потащил к выходу. Дверь захлопнулась с таким звуком, будто в этом разговоре поставлена точка.
Ректор отвернулся, подошёл к окну и замер, глядя на раскинувшиеся за окном корпуса академии. Две или три минуты он стоял неподвижно, лишь пальцы нервно доставали и снова засовывали в карман наручные часы.
Потом развернулся и вновь прожёг нас с Аматом взглядом.
— Что мне с вами делать, молодые люди? — голос ректора прозвучал устало, но в его глазах всё ещё мерцали осколки льда.
Я поднял подбородок, стараясь держать тон ровным и почтительным, но без заискивания:
— Анатолий Степанович, это просто недоразумение.
Он медленно опустился на край дубового стола, скрестив руки. Столешница тихо заскрипела под весом мужчины.
Амат же стоял как каменный столп: ни один мускул не дрогнул, а взгляд упёрся куда-то в пространство за ректором.
— Давайте начнём с начала, — мужчина постучал пальцами по дереву стола. — Расскажите, что произошло на практике.
Я чуть подался вперёд, понимая, что, если оставить всё на Амата, мы вылетим из академии быстрее, чем пуля из пистоля.
— Ну… случайное стечение обстоятельств, — я развёл руками, изображая искреннее недоумение. — Сначала эти муравьиды недорезанные напали, потом решили сократить путь через обрыв и… ну, сорвались.
Холод.
Он снова запустил сканирование. Я буквально чувствовал, как невидимые щупальца магии скользят по коже, выискивая ложь. Мурашки побежали по спине, но я не дрогнул.
Ректор резко перевёл взгляд на Амата:
— Амат Романович Жимин, — он особо выделил отчество, будто проверял реакцию. — Ваша версия?
— Да, — быстро буркнул одногруппник себе под нос.
Вот же чёртов камень! Если он сейчас ляпнет что-то не то, всё пропало. А мне ещё учиться, потом ждёт фронтир, третий уровень магии не заработает себя сам.
Ректор прищурился, и я увидел, как морозный туман магии окутал Амата.
— Что да? — прошипел ректор.
Амат пожал плечами.
— Да, так всё и было. Непредвиденное стечение обстоятельств.
Тишина.
Ректор замер, будто нюхал воздух, а потом тяжело вздохнул.
— Хм… — звук вырвался из него только через тридцать долгих секунд. — Ладно, с практикой разберёмся позже. А теперь про ночной инцидент. Рассказывай.
Амат внезапно оживился, бросил прямой взгляд и заговорил так просто, будто обсуждал погоду.
— Ну чего тут рассказывать? Услышал шум, вижу эти, которые тут были, душат моего одногруппника. Ну, я их раскидал, — Жимин выразительно пожал плечами. — Всё!
Ректор застыл, потом неожиданно хрипло рассмеялся.
— Veni, vidi, vici? — он покачал головой, но в уголке рта дёрнулась тень улыбки. — Пришёл, увидел, победил? Ну-ну…
Теперь ректор пристально уставился на меня, его пронзительный взгляд, казалось, пытался проникнуть насквозь.
— Так было? — спросил он, слегка наклонив голову.
Я молча кивнул. В кабинете стало так тихо, что было слышно, как тикают старинные часы на стене.
— Насколько я понимаю, ты Пестов, — он медленно провёл пальцем по краю стола. — А с Красновыми у вас родовая вражда?
Неопределённо пожал плечами, делая вид, что это не важно.
— Ох уж эти родовые разборки, — пробурчал Анатолий Степанович, резко вставая и за несколько шагов обходя стол. Его кресло жалобно заскрипело, когда он тяжело опустился в него.
Тишина повисла на несколько томительных секунд.
— Как вам двоим удалось противостоять магии старшекурсников? — наконец спросил ректор, постукивая пальцами по ручке кресла. В его голосе слышалось неподдельное любопытство.
— Родовой артефакт, — ответил я ровным, спокойным тоном.
Ректор резко наклонился вперед.
— Постой! — он начал лихорадочно перебирать бумаги на столе. — Но при вас не было артефактов. Вас обыскивали трижды. Где он? Он одноразовый?
Я почувствовал, как Амат напрягся.
— Извините, Анатолий Степанович, но я не имею права говорить о нём, — ответил я, сделав небольшую паузу. — Это семейный артефакт защиты, — мои слова прозвучали с такой непоколебимой уверенностью, что даже самый опытный маг жизни не смог бы уловить в них и тени лжи, чего уж говорить о воздушнике. — Это всё, что я могу вам сказать.
Ректор откинулся на спинку кресла явно недовольный, но вынужденный принять этот ответ.