Амат стоял, демонстративно потряхивая своим полупустым вещмешком. Он скривился в ухмылке, надеясь, наверное, поугарать надо мной.
Я молча расстегнул одну из сумок. Солнечный луч отразился в десятках стеклянных поверхностей, заиграв радужными бликами на лице одногруппника.
Амат замер. Его пальцы непроизвольно потянулись к ближайшему флакону, но остановились в сантиметре, будто боясь осквернить святыню.
— Кирилл, ты безумец, но мне нравится, что мы с тобой в одной команде.
На следующее утро, едва проглотив завтрак в столовой, мы садились в грузовики, которые вчера уже выполнили один рейс: отвезли в Балтийск пятый курс.
— Похоже, нас ждёт весёлая поездочка, — фыркнула Лиза, с трудом втискиваясь на узкое сиденье между мной и Сергеем.
Митя неожиданно наклонился ко мне.
— Киря, не будешь против, если пойду к тебе в солдаты?
— А почему не ко мне, позволь спросить? — поинтересовался Сергей, резко повернувшись к нам и приподняв бровь.
— Да, интересно, а чем я хуже? — насупился Амат.
Митя лишь улыбнулся.
— Ребята, вы оба прекрасные маги, но… — он сделал паузу, — опыт подсказывает, что лучше держаться таких везунчиков, как Кирилл. Так больше шансов вернуться с практики с целыми костями.
Я лишь улыбнулся словам Мити и кивнул.
Мотя заёрзал на моём плече, потом недовольно чихнул и перебрался на колени, где почти сразу свернулся калачиком и засопел.
— Смотрите! — вдруг воскликнула Лиза, тыча пальцем куда-то вперёд. — Да это же тот самый караван!
Перед нами тянулась бесконечная вереница повозок и марширующих солдат.
Митя прищурился.
— Тот самый. Видите, пятно на брезенте третьей повозки? Вчера утром я его запомнил. И тот рыжий унтер — он шёл в голове колонны.
— Да ну, — засомневался Сергей, — все армейские караваны на одно лицо.
— А вот и нет, — Митя достал свой блокнот и показал быстрый набросок. Там была нарисована повозка с забавной кляксой на борту. — Вчера нарисовал, уж больно приметной показалась.
— Да уж, Митя, — Амат хлопнул того по плечу, — умеешь ты удивлять.
— Похоже, это наши будущие подчинённые, — заметила Лиза, рассматривая измученные лица солдат
— Глядите, тут и ветераны с орденами, и совсем зелёные пацаны… — присвистнул Сергей.
— Странная компания, — пробормотал Амат. — Видите того, у второй повозки? У него на кителе висит орден «Внешнего кольца». Он настоящий герой фронтира. А рядом — мальчишка, который, кажется, впервые надел форму.
Я молча наблюдал за разношёрстным отрядом. Эти люди шли биться с тварями, и теперь их судьба будет в наших руках. Мотя во сне дёрнул лапкой, будто почувствовал мои мысли, и я невольно погладил его взъерошенную шёрстку.
Прибыв в порт, мы сразу попали на загрузку транспортного корабля.
Судно, названное «Громовержец», напоминало корабль Кузнецова, но выглядело более современным. Его стальной корпус, покрытый слоем засохшей соли и копоти, блестел в лучах заката. Две высокие мачты с ажурными металлическими реями сочетались с массивной трубой, из которой валил густой чёрный дым.
Команда корабля двигалась как тени, они явно были усталые, с потухшими глазами.
Один из матросов, в ответ на ловко заданные Митей вопросы, хрипло пробормотал:
— Третьи сутки без нормальной стоянки. Всё время в рейсе между колониями. Войска перевозим, припасы, — он тяжело сглотнул, вытирая пот со лба грязным рукавом. — Уже и не помню, когда последний раз спал в гамаке.
Через полчаса к причалу подошёл военный караван.
Солдаты молча загрузились на борт и буквально падали от усталости, устраиваясь прямо на деревянном полу палубы, не обращая внимания на грязь и масляные пятна. Некоторые засыпали ещё до того, как их головы касались свёрнутых шинелей.
Корабль отчалил почти сразу. Я стоял у правого борта, крепко держась за полированные деревянные перила и наблюдая, как берег Балтийска медленно превращается в тонкую тёмную полоску на горизонте.
«Громовержец» был внушительным военным транспортом, его высокие борта из стали, окрашенные в тёмно-серый цвет, блестели от брызг. По обеим сторонам палубы располагались шесть мощных магических орудий. Каждое было прикрыто кожаным чехлом, но я прекрасно понимал: этот корабль мог дать отпор даже крупной морской твари.
Четыре часа пути пролетели незаметно. Я то дремал, то обсуждал с ребятами возможные сценарии предстоящей практики. Сумерки уже окутывали море свинцовыми тонами, когда на горизонте показались два массивных каменных столба, возвышающихся на скалистых утёсах.
Когда мы подошли ближе, колонны начали светиться: сначала едва заметным голубоватым цветом, затем всё ярче и ярче, пока не засияли ослепительным ультрамариновым. Между ними появилась дрожащая пелена, которая постепенно уплотнялась, превращаясь в мерцающий портал.
Увидел, как семафорщик на скале у левого столба начал отчаянно махать флажками, передавая сигналы. «Громовержец» содрогнулся, магические двигатели загудели сильнее, из трубы повалил густой чёрный дым. Корабль резко ускорился, направляясь прямо в центр мерцающего прохода.
— Приготовиться к переходу! — раздался хриплый голос капитана с мостика. Его бородатое лицо виднелось с палубы. Оно осветилось призрачным светом портала и выглядело почти демоническим.
Глава 11
Корабль вошёл в телепорт, и я ощутил на коже лёгкое покалывание: будто тысячи невидимых игл коснулись тела на мгновение, а затем исчезли. Такое же чувство при переходе через порталы бывало и раньше.
Всегда присутствовал этот мимолётный озноб, словно само пространство сопротивлялось нашему вторжению, сжималось в невидимых спазмах, прежде чем сдаться и пропустить в новую реальность.
Когда вышли из портала, передо мной открылся новый мир.
Ночь вокруг была не просто тёмной, она была абсолютной. Ни отсветов, ни бликов, ни малейшего проблеска в кромешной тьме. Море под нами, обычно мерцающее отражёнными звёздами, теперь казалось бездонной пучиной, поглощающей свет. Оно не отражало ничего, лишь вязкую, густую черноту, будто это была не вода, а жидкая тень.
Я поднял голову. Над нами раскинулось небо, усыпанное чужими звёздами. Ни одного знакомого созвездия, только холодные незнакомые точки, будто смотрящие вниз с безразличным любопытством.
Каждый мир — это другая солнечная система.
Здесь люди называли светила солнцами, даже если их было два, а спутники — лунами, сколько бы их ни кружило в небе.
Но наука моего мира так и не смогла объяснить, как порталы связывают столь далёкие уголки Вселенной. Или, может, эти миры и вовсе существовали вне законов известной мне физики?
Меня охватило странное чувство: это была смесь восхищения и глухой подспудной тревоги. Всё здесь работало иначе. Всё, что я знал, могло оказаться бесполезным.
В этот момент мимо прошёл матрос, его сапоги глухо стучали по палубе. Схватил его за рукав.
— Почему вода не отражает звёзды? — спросил я.
Моряк остановился, окинув меня усталым взглядом.
— Ты раньше не бывал в этих водах?
— Нет.
— Она уже второй год такая, — пробормотал он, пожимая плечами. — Чёрная, как дёготь. Никто не знает почему.
Его слова заставили нахмуриться. В памяти всплывали отрывки из академических записей: потемнение воды — один из признаков скорого прорыва тварей из глубин. Обычно это происходило незадолго до нашествия. Но чтобы вода оставалась чёрной годами…
Значит, здесь что-то не так. Что-то серьёзное.
Ещё я вспомнил, что подобные аномалии чаще встречались на дальних кольцах, после пятого их нередко отмечали в водном секторе. Но Братск находился в четвёртом.
— Эй, барин, — матрос грубо прервал мои мысли, — не задумывайся слишком. Вода чёрная — ну и чёрт с ней. Главное, чтобы твари не полезли.
Он хрипло рассмеялся и пошёл дальше, оставив меня наедине с тревожными догадками.
Подошёл к борту, вглядываясь в тёмные воды. Поверхность была неподвижна, словно маслянистая плёнка, но я знал: эта безжизненность обманчива. Где-то в глубине могло скрываться что угодно.
Что, если чёрная вода — это не просто предвестник, а уже открытая дверь?
Ветер внезапно усилился, завывая в снастях, и я почувствовал, как Мотя беспокойно заёрзал на моём плече. Маленькие лапки впились в ткань мундира, а глаза, обычно чёрные, как сама эта ночь, теперь горели тревожным янтарным светом.
— Чуешь что-то, да? — прошептал я, проводя пальцами по вздыбленной шёрстке.
В ответ он издал тихий, почти неслышный звук, похожий на предостерегающее шипение. Затем пискнул громче, резко, и уши зверька дёрнулись, улавливая то, что было недоступно моему слуху.
Окинул взглядом друзей.
Амат спал, прислонившись спиной к борту, его лицо, обычно такое грубое, сейчас казалось почти безмятежным.
Остальные бодрствовали: Лиза сидела, скрестив ноги, и методично водила тряпицей по клинку, Митя что-то записывал в блокнот, освещая страницы тусклым сиянием артефакта, а Сергей, опершись на перила, всматривался в горизонт.
— Он предупреждает? — спросил Митя, не отрываясь от записей.
Я пожал плечами.
— Возможно. А может, ему просто водное путешествие не нравится.
— Ребята, гляньте, — вдруг произнёс Сергей, указывая вперёд. — Что это там?
На горизонте, едва различимый в темноте, то вспыхивал, то гас слабый огонёк.
Митя тут же поднял голову, прищурился.
— Маяк, — твёрдо сказал он. — До него километров тридцать. Через пару часов должны подойти.
Я кивнул, но в тот же момент где-то совсем близко раздался громкий всплеск. Потом ещё один. И ещё.
А меньше чем через минуту тишину ночи внезапно разорвал резкий звон колокола боевой тревоги.
— К оружию! — прогремел усиленный магией голос с мостика.
А ещё через минуту началось.
Из чёрной воды выныривали твари. Небольшие, размером с кошку, но проворные как змеи. Их тела напоминали раздутых головастиков: огромные рты, длинные хлыстообразные хвосты, мощные задние лапы и атрофированные передние, больше похожие на крючья. Они выпрыгивали на палубу, цепляясь за борта, и сразу же начинали плеваться жёлтой слизью, которая светилась в темноте мерзким фосфоресцирующим сиянием.