— Колонии падают. Не все сразу, но империя рушится. Система сгнила изнутри, как вы и докладывали в своих отчётах отцу. Командование бездействует, чиновники воруют, армия разлагается. Я приехал наводить порядок. Но… — он резко посмотрел на Митю, — всё это время искал вас.
— Всё в порядке, Андрей, — Митя положил руку на плечо князя. — Не переживай за меня. Теперь я здесь, и всё будет хорошо.
Белов напрягся, его взгляд скользнул по нам.
— Сколько длился временной коллапс?
— Два месяца.
— Ого! — князь буквально рухнул в кресло, его трость громко стукнула о каменный пол. — Два месяца?
Митя холодно кивнул.
— Я приказываю: никому ни слова. Только отцу. Остальным говорим, что сутки.
— Но ваше высочество… — Белов покачал головой, — вы не сможете скрывать такую магическую силу.
— Смогу, — голос Мити звучал как сталь. — Если бы не мог, не добрался бы сюда живым.
Князь замер, потом медленно кивнул, словно принимая приказ.
— Где военный флот? — резко спросил Романов. — Мы его не встретили. Он хотя бы цел?
— Да, ваше высочество, — Белов выпрямился. — Адмирал Жимин вывел его на другую сторону материка. Там он будет ждать нашего сигнала.
— А что с провизией?
— На два года! — в голосе князя прорвалась гордость. — Флот полностью автономен. Может простоять и дольше.
Митя сжал губы.
— Хорошо, что хоть кто-то оказался толковым… А кто командовал обороной до твоего приезда?
— Генерал-губернатор Михайлов из Братска, — Белов скривился. — Он так успешно провёл эвакуацию у себя, что местный глава с радостью отдал ему эту роль.
Мы переглянулись, еле сдерживая смех.
Блестяще провёл эвакуацию! Ха!
Нет, трижды, ха-ха-ха!
Митя не улыбнулся. Его лицо было каменным.
— Понятно, — он резко встал. — У меня есть кадровые решения. И план.
— Вы не собираетесь возглавить очистку колонии? — Белов недоумённо поднял брови. — Но здесь…
— Нет, — Митя отрезал. — Если я сейчас буду играть в солдатиков, то потеряю все колонии, а не одну.
Он подошёл к карте на столе, ткнул пальцем в то место, где мы находились.
— Светлейший князь, организуйте оборону телепорта в Новоархангельске. Ваша задача сделать тут настоящею крепость. И подумайте о снабжении флота, он нам ещё пригодится.
Белов кивнул.
Митя повернулся к нам. В его взгляде читалась решимость.
— А я буду осуществлять свой план. Наводить порядок в колониях. Для этого мне нужны верные и преданные сподвижники.
Он посмотрел на меня, Амата и Сергея.
— Теперь, когда вы знаете, кто я и что намерен делать, хочу спросить: будете ли вы мне служить?
Молчание повисло в кабинете.
Шестеро гусар, стоявшие у входа, словно по команде вошли внутрь и встали за Романовом, замерев как статуи в чёрной броне. Князь Белов сжал в руках карту колоний, его взгляд метался между Митей и нами.
Романов стоял прямо, по очереди заглядывая в глаза каждому.
Сергей первым шагнул вперёд. Его рука легла на эфес родового клинка — жест, который всё сказал без слов.
— Я ещё не давал присягу империи, но это сейчас неважно, — голос Качалова звучал как сталь. — Если вы из рода Императора, то мой долг служить вам.
Он опустился на одно колено, склонив голову.
— Моя сабля — ваша. Моя магия — ваша. До последнего вздоха.
Сергей приподнял саблю из ножен и надрезал лезвием подушечку пальца. Клинок засветился алым, а над Качаловым ненадолго появилась слабая аура света.
Митя кивнул, принимая его клятву. Качалов тут же поднялся с колена и встал у Романова за спиной.
Амат засмеялся, как-то резко, без тени подобострастия.
— Служить? — он скрестил руки на груди, бросив вызов самому тону вопроса. — Я служу только своей силе.
Гусары напряглись, готовясь сделать шаг вперёд, но Митя поднял руку и остановил их.
Амат продолжил, ухмыляясь.
— Если твоя дорога ведёт к тому, чтобы сжечь всю эту гниль в колониях… — его глаза вспыхнули, — то я пойду рядом с тобой. Потому что, — он ударил себя в грудь, — я стану сильнейшим магом. А сильнейшим нужна сильная империя.
При этих словах кулак Амата, прижатый к груди, запылал синим.
Митя усмехнулся и кивнул, принимая этот ответ.
Все взгляды в кабинете устремились на меня.
Я не встал на колено. Не скрестил руки.
Я просто смотрел Романову прямо в глаза.
— Ты помнишь разговор в общежитии в день нашего знакомства?
Молчание.
— Я не буду служить тебе, — гусары схватились за эфесы, но Митя вновь остановил их жестом.
— Но я буду дружить с тобой, — шагнул ближе. — Как равный. Как человек, который может сказать тебе «нет». Как тот, кто изменит империю не потому, что ты прикажешь, а потому, что это нужно.
Митя замер. Потом рассмеялся, точно так же, как тогда, в академии.
— А ты уверен, что я захочу с тобой дружить?
— Уверен, — я пожал плечами. — Потому что ты уже сделал выбор. Ты спрашиваешь об этом лично меня, а не своих генералов.
Тишина.
Потом Митя кивнул.
— Хорошо. Мы будем дружить.
Князь Белов громко выдохнул. Он, кажется, только сейчас понял, что здесь произошло.
Три ответа.
Три пути.
Но одна общая цель — служба империи.
Митя посмотрел на нас.
— Давайте же начнём наводить в колонии порядок.
Глава 9
До поздней ночи в доме светлейшего князя проходило совещание. Даже через закрытые двери доносились обрывки фраз, резкие удары кулаком по столу, звон переворачиваемых страниц досье.
Митя и Белов яростно перебирали кандидатуры, словно играли в шахматы с живыми людьми.
— Губернатора Михайлова под суд! — резанул воздух голос Романова. — Он мало того что свою колонию угробил, так ещё и тут ничего не организовал за два месяца!
— Согласен, — холодно ответил Белов, перелистывая толстую папку, — но его заместитель ещё хуже. Ворует сразу из трёх бюджетов, — мужчина швырнул что-то тяжёлое на стол, возможно, документы с личным делом. — Вот доказательства от вашего человека, внедрённого в финансовое управление.
Я прислушивался, лёжа на походной койке. Митя так много успел узнать за полгода в академии. Видимо, его разведывательная сеть работала куда лучше, чем официальная полиция колоний, и это неудивительно.
— Ну что, «друг Императора», — язвительно ухмыльнулся Амат, развалившись на соседней койке, — теперь будешь советовать, кого казнить, а кого миловать?
— Нет, — спокойно ответил я. — Но если спросит — скажу.
— Главное, чтобы нас в этот список не внесли, — хмыкнул Качалов, чистящий свой клинок.
— Тебе-то бояться нечего, — расхохотался Жимин. — Будешь теперь его «рукой кары».
— Амат, смотри, как бы Серёга к тебе в гости не наведался, — улыбнулся я.
— Я теперь вам двери не открою! — парировал он.
Все дружно рассмеялись: от абсурда, от усталости, от напряжения, что наконец вырвалось наружу.
Рано утром, когда солнце ещё только красило вершины гор в розовый цвет, у телепорта выстроились солдаты. Все замерли в ожидании.
Мы тоже стояли тут, надеясь поскорее начать движение в центральную колонию.
Митя, в отличие от нас, не спал всю ночь. Он до самого утра общался с Беловым. Но сейчас его лицо словно лучилось от удовлетворения проделанной работой.
Наконец два каменных столба, покрытые рунами, вспыхнули синим светом. Воздух заколебался, и между ними образовался портал.
Оттуда сразу потянулась вереница деревянных повозок, запряжённых лошадьми. Каждая была завалена ящиками с медикаментами и провиантом.
Солдаты зашевелились, готовясь к работе.
— Разгружать! — прорычал офицер, и служащие бросились к первой повозке.
Ящики летели с такой скоростью, будто их не переносили, а перебрасывали друг другу. На освободившееся место укладывали раненых, тех, кого не смогли быстро поставить на ноги полевые лекари, или тех, чьё лечение обошлось бы казне слишком дорого.
— Живее! — кричал фельдфебель, шлёпая ладонью по деревянному борту. — Следующая партия ждёт!
Было видно, что механизм снабжения крепости отлажен до мелочей. Портал почти не простаивал: то выезжала, то заезжала следующая телега, а в очередь на перемещение становилась новая.
Мы вошли в портал с последними повозками.
Уже привычно, проходя через телепорт, почувствовал лёгкое покалывание кожи. Мгновение — и мы оказались в «Ярцево».
Здесь было жарко. Примерно так же, как в окрестностях Балтийска. Сказывалось, что Новоархангельск располагался в горах, поэтому там в целом было прохладнее.
Здесь же горячий ветер обжигал лёгкие, солнце слепило глаза, а пот уже заползал под казённую одежду. Через десять минут хотелось сбросить этот душный мундир и нырнуть в ближайшую реку.
Но в голове было только: где они? Живы ли?
Митя ещё перед перемещением сказал, что большинство его информаторов, работавших в «Новоархангельске», теперь здесь, в «Ярцево». И что он сможет узнать о судьбе моей семьи.
И, кажется, так и произошло.
Едва мы въехали и остановились, ожидая команды от портальных служб, как к Романову подошёл один из работников телепорта, неприметный мужчина в потрёпанном камзоле. Пара тихих фраз, и Митя довольно кивнул мне.
— Киря, не переживай, ещё до нашего перемещения в Павловск будет информация, обещаю.
Вскоре извозчику дали сигнал, и телега неспешно покатила дальше. Перед нами раскинулся огромный палаточный лагерь, больше похожий на гигантский склад под открытым небом. Сюда свозили товары из других колоний и макры, добытые армией на передовой, чтобы потом отправить их в центральные колонии и на «большую землю».
Повсюду суетились люди: грузчики, писцы, солдаты, торговцы. Одни пересчитывали ящики, другие заносили что-то в толстые книги, третьи прятали мелкие свёртки за пазуху, оглядываясь по сторонам.
— Смотри-ка, — резко ткнул пальцем Сергей.
Один из работников склада, коренастый мужик в засаленном фартуке, быстро передавал мешок с макрами типу в дорогом кафтане. Тот так же быстро сунул кошель, и оба разошлись, будто ничего не произошло.