— В год? — уточнил он, будто не поверил своим ушам.
— В день, — ответил я спокойно.
Пауза повисла в воздухе.
Николай медленно проглотил информацию. Его лицо стало менять выражение от уверенности к осторожному потрясению.
— Э-э… — начал он, но замялся.
— Завтра же утром отправляйся к отцу. Начинайте готовить документацию. Строительство начнётся через месяц.
— Хорошо, — сказал Бадаев, всё ещё переваривая масштаб. — Хорошо, ваше благородие.
Он явно ожидал другого. Меньше. Медленнее. Но я не мог себе позволить такую роскошь.
Осип закашлял, привлекая внимание.
— Кирилл Павлович, насчёт того, что я хотел сказать…
— Да, давай.
Я отложил ручку в сторону, сложив руки на столе.
Он разложил передо мной отчёты по поставкам. Бумаги были аккуратно подшиты, с пометками карандашом. Осип всегда работал чётко.
— Главная проблема — бурые водоросли. Их добывали только в одной колонии, доступ к которой был через Балтийск и Новоархангельск. Теперь эта колония под властью монстров. Альтернативы есть, но качество хуже, а цена выше.
Водоросли. Основа почти всей нашей продукции. Без них не будет ни зелий исцеления, ни больших контрактов, ни стабильности.
— Каковы запасы концентрата на складах? — спросил я, листая бумаги.
— Если ничего не отгружать партнёрам, хватит на пять лет. Но если выполнять текущие контракты… максимум на год.
Я просмотрел остальные документы, быстро прикидывая цифры.
Резервы были достаточны для короткой перспективы, но не для долгосрочной стратегии. Нет.
— Все контракты будут выполнены.
— Но как… — попытался вставить Осип.
— Через три недели организуй встречу со всеми партнёрами, скажи, что у меня есть грандиозное предложение, которое обогатит их.
Иван Гурьев мрачно хмыкнул:
— А может, не стоит отгружать? Оставим себе и сможем пять лет выпускать зелья без перебоев.
Я резко поднял голову.
— Нет. Это не просто прибыль. Репутация дороже. Если сорвём поставки, нас будут считать ненадёжными партнёрами. А фамилия Пестовых — не та, которую можно запятнать.
Повернулся к Павлову.
— Евгений, какие ещё есть варианты с сырьём?
Тот вздохнул.
— Ужасные. Либо дорого, либо далеко, либо качество никакое.
Его голос звучал так, будто он уже давно потерял надежду найти что-то приемлемое.
Постучал пальцами по столу.
— Значит, надо как-то вернуть доступ к бурым водорослям, — я невольно улыбнулся, в голове уже зрел план.
На секунду стало тихо. Даже часы на стене тикали слишком громко.
— Хорошо, — я поднялся, завершая совещание. — Николай, начинай подготовку к строительству в огненном секторе. Осип, готовь встречу с партнёрами. Иван, ищи способы стабилизировать синтез с новым сырьём. А ты, Евгений…
Павлов напрягся. Он знал этот взгляд. Тот, с которого начинаются самые сумасшедшие поручения.
— Найди мне ближайшую колонию муравьидов. И на всё про всё у тебя максимум четыре месяца.
Глава 14
Сергей Качалов
Сергей стоял на пороге небольшого дома, где обычно останавливалась Лиза, когда приезжала в центральную колонию.
Дверь была заперта, а окна плотно зашторены. Он постучал несколько раз, но ответа не последовало.
Молодой человек обошёл дом, заглянул в сад, нигде не было ни намёка на присутствие. Даже следов колёс на дорожке не найти, будто никто здесь не появлялся как минимум месяц.
Он сжал кулаки, стараясь подавить нарастающее беспокойство.
— Где ты, Лиза⁈ — вырвалось у Качалова. Слова повисли в воздухе, он будто ждал, что кто-то услышит и отзовётся.
Решив разузнать больше, Сергей направился к Яне — одной из близких подруг девушки. Та жила неподалёку, в одном из аристократических кварталов. Когда молодой человек спросил её о Елизавете, лицо Яны сразу стало серьёзным.
— Она уехала, — сказала девушка, аккуратно перебирая складки платья. — Буквально сразу же, как академию эвакуировали сюда.
— Уехала? Куда? — Сергей не понимал. Мы же только вернулись, как она могла так быстро исчезнуть?
— Сказала, что срочное дело. Отец вызвал. Но подробностей не сообщила.
— А куда вызвал? На «большую землю»? — спросил Сергей.
— Возможно… — начала Яна, но замялась, выбирая слова. — Но ты можешь уточнить у Надежды Кировой. Лиза с ней в последнее время часто общалась. Вероятно, она знает больше.
Сергей поблагодарил девушку.
Внутри усиливалось тревожное предчувствие.
Лиза не стала бы уезжать без причины. И уж точно не исчезла бы, не дождавшись его.
Качалов направился к дому Кировых.
Надежду он застал в саду, сидящей на скамье под старым дубом. Её тёмные волосы были растрёпаны, а в карих глазах читались обида и разочарование. Она даже не повернулась, когда подошёл одногруппник.
— Надя, — начал Сергей, стараясь говорить мягко. — Мне нужно узнать о Лизе. Где она?
Девушка резко подняла голову:
— А где твой дружок Кирилл?
— Мы с ним расстались вчера, возможно, он на своём производстве.
— Все только и думают о нём! Почему он отказался от помощи моего отца? Почему не стал офицером? Почему выбрал свой путь? — голос Нади задрожал, и в нём звучала горечь.
Она не хотела этого показывать, но в вопросах слышалась боль. Не просто женская обида, а потеря чего-то важного для себя.
Сергей вздохнул.
Видимо, Кирилл успел оставить после себя не просто след, а целую бурю эмоций.
— Надя, это важно. Лиза пропала.
Девушка замолчала, затем неохотно пробормотала:
— Она уехала в своё имение. Получила срочное сообщение от отца.
— Куда именно?
— Под Псков. Но я больше ничего не знаю.
Сергей поблагодарил её и ушёл, чувствуя, как гнев и беспомощность борются внутри.
Почему ты не написала мне, Лиза?
Почему не предупредила?
Он отправился на телеграф и написал короткое сообщение: «Лиза, я жив. Всё хорошо. Жду тебя в этом учебном году. Вернись скорее. Сергей».
Отправляя депешу, он мысленно добавил: «Ты должна понять: я не шлялся не пойми где. Просто так сложились обстоятельства».
Елизавета Минская
Карета остановилась у парадного входа родового имения Минских. Это был высокий каменный особняк с башенками и резными статуями на фасаде, спрятанный среди густых хвойных насаждений.
Лиза вышла, поправляя дорожное платье. Вместо привычной улыбки слуг её встретили холодные взгляды. Кто-то опустил глаза, кто-то просто стоял как истукан, будто не осмеливаясь заговорить.
На крыльце, скрестив руки, ждал отец — Андрей Макарович Минский. Его тёмные глаза сверлили дочь, словно обвиняя ещё до первого слова.
— Наконец-то явилась, — произнёс он без приветствия.
Лиза нахмурилась:
— Отец, что случилось? Ты вызвал меня так срочно… Почему?
Он лишь коротко кивнул:
— Входи.
Без лишних слов мужчина развернулся и прошёл в кабинет, не дожидаясь дочь. Лиза последовала за ним, ощущая, как сердце сжалось, ожидая чего-то плохого.
Кабинет пах старым деревом, кожей и дорогим табаком. Массивный стол из чёрного дуба, портреты предков на стенах, золочёная чернильница и тусклый свет, пробивающийся сквозь узкие окна.
Андрей Макарович сел за стол, откинулся в кресле и бросил на дочь тяжёлый взгляд.
— Зачем ты занимаешься фехтованием? — голос был тихим, но каждое слово резало как лезвие. — Это не женское дело.
— Я люблю это. И я хороша в этом, — ответила Лиза, стараясь сохранять спокойствие.
— Хороша? — мужчина резко ударил ладонью по столу. — Ты позоришь наш род! А уроки у этого… Качалова! Ты думала, я не узнаю?
Лиза вспыхнула:
— Сергей благородный человек!
— Благородный? — отец горько рассмеялся. — Ты даже не знаешь, с кем связалась. Его зовут не Сергей Качалов.
Она замерла. Елизавета играла удивление, она не ожидала, что отец в курсе:
— Что?
— Его настоящее имя Всеволод Пожарский.
Тишина повисла между ними, будто бы отец только что объявил приговор.
— Это… ложь, — прошептала Лиза, пытаясь найти в себе силы не дать голосу дрогнуть.
— Разорившийся род. Изгой. Его семья втянула в долги пол-Ярцево. И ты хочешь связать свою судьбу с ним? — Минский встал и медленно подошёл к окну. — Ты взяла клинок из нашей сокровищницы. Ты тренировалась с ним. Ты…
Мужчина обернулся, и в его глазах вспыхнула ярость:
— Ты позволила ему обесчестить себя.
Лиза побледнела:
— Отец!
— Молчи! — он ударил кулаком по подоконнику. — Ты больше не вернёшься в колонию. Твой брак уже решён.
— Нет! — выкрикнула девушка, делая шаг назад.
В этот момент дверь кабинета распахнулась. Вошла мать — Анна Викторовна. Её лицо было холодным как лёд, движения — размеренными, почти театральными.
— Елизавета, успокойся. Всё уже улажено.
— Что улажено⁈ — дочь сжала пальцы в кулаки. — Вы не имеете права решать за меня!
В кабинет вошёл слуга с телеграммой в руках.
— Для барышни. Из колонии.
Лиза протянула руку, но мать перехватила конверт.
— Я передам. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы читать подобное.
Андрей Макарович кивнул слуге, и тот вышел. Лиза поклонилась, сжав зубы, и вышла из комнаты следом.
— Не отдам ей это письмо, — сказал патриарх, бегло читая телеграмму от Сергея Качалова.
— Подменим текст, — тут же предложила Анна Викторовна. — А ещё лучше — подделаем газету. Андрей, ты же сможешь?
Через несколько дней. Завтрак в главном зале.
Лиза сидела за столом. Рядом была её мать, как всегда невозмутимая. Отец, сидевший напротив, аккуратно разворачивал «Петербургский вестник».
— Ах, вот же… — он притворно вздохнул. — Какое горе.
— Что? — Лиза потянулась за газетой.
Отец медленно протянул ей лист бумаги.
В колонке некрологов:
«Сергей Качалов (наст. имя Всеволод Пожарский). Скоропостижно скончался в ходе эвакуации из Новоархангельска».