И тем разительнее был контраст между каютой и остальным судном. На палубе и в трюме царил идеальный порядок.
Ящик с инструментами оказался именно там, где и должен быть. В нём лежало почти всё необходимое, и каждый ключ, каждая отвёртка находилась на своём месте, будто их аккуратно разложили вчера.
Магический двигатель напоминал водомёт, только вместо насосов работала магия. В центре стоял массивный металлический блок с двумя трубами: одна всасывала воду, другая — гибкий хобот, она могла поворачиваться, выдавая мощную струю, ускоренную магией. Чем сильнее был напор, тем быстрее двигалась яхта.
Внутри блока, за толстым стеклянным иллюминатором, виднелась пластина с выгравированной руной воды. Такие пластины, как и всё в империи, связанное с рунной магией, выпускались в мизерных количествах. Их делала исключительно императорская семья, и каждая стоила целое состояние.
Принцип работы был прост. Руна работала как усилитель, удваивая силу мага. Если маг-водник был второго уровня, струя, толкающая судно, получала мощь четвёртого. Пластина питалась от магических кристаллов, которые закладывались в специальное отделение рядом.
Мы с Аматом попробовали запустить двигатель, но ничего не вышло. Я извлёк пластину и сразу заметил повреждение: руна была частично стёрта. Видимо, годы работы и постоянный контакт с водой постепенно испортили канавки с рисунком.
— Митя, дай резец, — попросил я.
— Бери, но учти: в рунах важна точность до миллиметра, — бросил Жданов, не отрываясь от штурвала. Его голос звучал как у преподавателя, объясняющего азы гравюры. — Малейший перекос, и вместо «усиления потока» получится «кипение крови в жилах». Хочешь пример?
Я кивнул.
— В прошлом году в Кронштадте один умелец поставил пластину с руной огня в магическое орудие не той стороной. Теперь на месте того дока — кратер.
Он резко развернул штурвал, избегая подводной скалы, и добавил:
— Но давай я сам попробую. Натренировался уже на гравировке оружия, сделаю быстрее.
Жданов передал штурвал Сергею.
— Держи курс двести пятнадцать, не отклоняйся!
А потом за две минуты ловко подправил повреждённые контуры руны. Его пальцы двигались с хирургической точностью не просто художника, а мастера, знающего каждую кривизну символа.
— Готово, — Митя протянул мне пластину, сверкнувшую на солнце свежими штрихами металла. — Теперь главное не перепутай сторону при установке.
— Ребята, может, не стоит? — Сергей со скепсисом посмотрел на нас.
Я глянул на Митю: тот уверенно кивнул, ни капельки не сомневаясь в своей работе.
— Не переживай, — улыбнулся я, вставляя пластину на место.
Теперь оставалось только заложить в отсек средний макр, и дело в шляпе.
Амат тут же приложил к двигателю магическое усилие и…
Сначала раздалось глухое урчание, будто проснулся спящий зверь. Потом трубы затряслись, вода в них забурлила, и наконец произошёл рывок. Из сопла вырвалась мощная струя, отбросившая пену на пять метров назад. Яхта дёрнулась, нос взмыл вверх, и мы буквально прыгнули по волнам.
— Вот это да! — Амат присвистнул, едва удерживая равновесие во время рывка. Его пальцы впились в поручень. — Интересно, сколько узлов прибавили?
Митя, не отрывая глаз от магического компаса, крикнул:
— Ого! Почти пятнадцать узлов вместо десяти!
— То есть, — Амат прищурился, — за час будем покрывать расстояние как за полтора дня пешком!
Даже Сергей, вечный скептик, одобрительно хмыкнул.
Но моё внимание уже привлекло движение на берегу. На ближайшем холме метались чёрные тени каких-то тварей, их силуэты чётко вырисовывались на фоне ярко-зелёной травы. Они двигались параллельно нам, и казалось, что следили за яхтой.
Но радость была недолгой.
Не прошло и часа с момента запуска двигателя, как вода вокруг яхты внезапно вскипела. Из глубин выпрыгнули мерзкие твари, нечто среднее между пираньей и вараном. Их чешуйчатые тела были покрыты слизью, извивались в воздухе, а перепончатые лапы с когтями цеплялись за борта.
— Морские ящеры! — крикнул Митя, первым опознав угрозу. — Осторожнее, они сейчас сожрут весь такелаж!
Для нас эти твари не представляли смертельной опасности, но для яхты… Их острые, как бритвы, зубы с лёгкостью перегрызали верёвки, впивались в дерево, оставляя глубокие царапины даже на металлических креплениях.
— Не дайте им добраться до двигателя! — выкрикнул я, выхватывая клинок.
Бой превратился в хаос.
Моя магия земли была бесполезна на воде.
Сергей не мог использовать огненные заклинания, рискуя поджечь паруса.
Амат, стоя у двигателя, отбивался водяными кнутами. Его удары буквально разрывали тварей пополам.
Странное произошло, когда двигатель внезапно заглох. Вернее, во время боя Амат потерял концентрацию, потому что не так легко на первом уровне владения стихией одновременно управлять магией, поддерживающей работу мотора, и отбиваться от десятков тварей.
И атака прекратилась.
Оставшиеся в живых ящеры разом развернулись и прыгнули за борт, словно по невидимой команде.
— Похоже, двигатель — магнит для монстров, — я вытер клинок. — Не хватало ещё приманить что-то посерьёзнее…
— Я же говорил! — Сергей злорадно хмыкнул, но тут же замолчал, когда мы начали потрошить убитых тварей.
Три десятка мелких макров, это неплохая добыча.
— Может, ещё запустим? — неожиданно предложил Качалов, перебирая кристаллы. — Макры лишними не будут.
— Нет, — твёрдо ответил я. — Если эти твари почуяли двигатель, кто знает, что ещё приплывёт. Идём по-старому.
Амат попытался ускорить яхту своей магией, но без усилителя прирост составил жалкие полтора узла.
— Не трать силы, — остановил я его. — Прибереги энергию. Если нападёт что-то крупное, ты нам понадобишься в полную мощь.
До заката плыли относительно спокойно. Было ещё два нападения.
Первое. Косяк тех же зубастых ящеров. Мы случайно зашли в их охотничьи угодья.
Второе. Стая головастиков, размером с собаку, скользкие, но ещё не доросшие до того, чтобы представлять из себя опасность.
Разделались без потерь.
Когда солнце начало клониться к горизонту, завязался спор:
— Давайте идти ночью! — Амат хлопнул ладонью по борту, оставив мокрый отпечаток. — К утру будем уже недалеко от Новоархангельска!
— Ты с ума сошёл? — Митя резко развернул штурвал, заставив паруса трепетать. — Ночью мы не увидим ни мелей, ни плавающих брёвен. А от тварей в темноте отбиваться то ещё удовольствие, сам же помнишь, как ночью нам досталось на машине. А вдруг нападут ящеры или кто побольше.
— Сергей светляков поставит.
— Ещё хуже. Мы будем словно маяк. Приманим на себя всех ночных тварей.
— Зато быстрее доберёмся, — Качалов неожиданно поддержал Амата. — Ночные твари хоть и злее, но их меньше. Да и двигатель…
— Митя — капитан, — резко прервал я, ударив кулаком по мачте. — Его слово на воде — закон. Нечего демократию устраивать.
Тишина. Даже волны будто притихли. Амат закатил глаза, но отступил. Знал, что в море последнее слово остаётся за тем, кто у штурвала.
Вскоре мы нашли подходящую бухту для ночной стоянки.
От моря её отделял узкий проход между зубчатых скал, внутри которого вода была спокойна, как в купели. Идеальное укрытие. Мы завели яхту под багровеющее небо и бросили якорь.
Ужинали на палубе, доедая буженину и хлеб.
Потом каждый занялся своими делами: Сергей чистил клинок, Амат перебирал макры, а Митя что-то чертил в блокноте.
Вдруг лодку качнуло.
Сначала слегка, будто от набежавшей волны, потом сильнее, и раздался противный скрежет, словно кто-то царапал по днищу железной щёткой.
— Что творится? — Амат вскочил первым, опрокинув кружку. Квас растёкся по палубе, смешиваясь с морской водой.
Оказалось, яхта уже не стояла на якоре, верёвку кто-то перегрыз. А вокруг бортов в воде копошились сотни мерзких рачков размером с ладонь. Их острые клешни методично дробили дерево, превращая обшивку в труху.
— Древоточцы! — закричал Митя, бледнея. — Они съедят судно за час!
Амат взмахнул руками. Вода вокруг бортов замёрзла с хрустальным звоном. Но твари продолжали грызть, теперь уже вместе со льдом: их челюсти крошили и дерево, и лёд. А у носа, где висел рюкзак с антимагическим веществом, вода и вовсе не замерзала.
— Амат, подтяни судно к скалам! Быстро! — скомандовал я.
— Что ты задумал? — прошипел маг воды, но послушно протянул руки. Вода закипела, толкая яхту к каменному выступу.
— Спасать нашу крошку, — ответил я. — Митя! Как пройдём тот выступ — прыгай с рюкзаком на скалу!
Он кивнул, не тратя слов, и рванул к носу отвязывать рюкзак.
Буквально в последний момент, когда яхта уже поравнялась с каменным выступом, Митя прыгнул, прижимая драгоценный груз к груди. Ботинки скользнули по мокрому камню, но парень удержал равновесие.
Ещё немного, и мы оказались вне поля действия антимагического вещества. Я тут же прижал ладони к скале. Магия земли ответила мгновенно. Камень под моими пальцами ожил, потрескивая, будто просыпался от долгого сна.
Из скалы вытянулись массивные «руки». Они обхватили яхту, и раздался громкий всплеск, когда судно оторвалось от воды вместе с сотнями вцепившихся в днище рачков. Клешни беспомощно щёлкали в воздухе, когда твари падали вниз.
— Вовремя! — проворчал Сергей, вылезая из трюма. Его лицо было перепачкано смолой: видимо, пытался залатать пробоины. — Эти твари прогрызли дыру ниже ватерлинии. Ещё полчаса, и мы бы пошли ко дну, став для них ужином.
Сверху вдруг посыпалась галька.
Поднял голову: на кромке обрыва высотой с пятиэтажный дом маячили тени. Горные волки. Их глаза светились в темноте ядовито-жёлтым, а острые клыки обнажались в немом рыке.
Несколько особей, увлёкшись изучением неожиданной добычи, не рассчитали шаг и рухнули вниз.
Вода вокруг них вскипела. Тучи рачков набросились на упавших, превращая то место в кровавый бульон. Через мгновение от волков не осталось и следа, только алые круги на воде.