Хозяин антимагии 4 — страница 30 из 44

Рассудок затуманился.

Вся моя осторожность сгорела в мгновение ока.

Ярость — единственное, что я чувствовал сейчас.

Секунда — и я уже выбрался из тюремной ямы.

И сразу же земля подо мной перестала быть мёртвым грузом.

Я почувствовал её.

Она застонала в ответ на мою боль и гнев.

— ТВАААРЬ! — мой рёв был нечеловеческим, низким, как обвал горы.

— А-а-а! — вскрикнул маг, вскидывая руки.

Он пытался создать хоть какую-то защиту, но от первого применённого мной заклинания рухнул, не успев закончить барьер.

Тело бесформенным мешком шлёпнулось рядом с ямой, тёмная кровь растекалась по камням.

После сильного грохота от взрыва тишина показалась звенящей. Её нарушал лишь дробный стук каменных осколков, ещё долго сыпавшихся с неба.

Задыхаясь, поднял голову. Дым, пыль, вонь гари, крови и развороченной земли.

И свобода.

Создал земляную преграду на пути поднявшихся по тревоге стражей.

Потом как-то нелепо, не думая, с помощью магии земли открыл несколько ближайших темниц. Там были установлены руны подавления других стихий, поэтому они легко мне поддались.

А я прыгнул на дно темницы, где лежал Мотя.

Осторожно поднял крошечное безжизненное тельце.

Тепло.

Слабый стук сердца под пальцами.

Жив!

Сорвал порванную, пропитанную грязью и потом рубашку, бережно завернул в неё Мотю, создав нелепую люльку. Прижал к груди. Ближе, к своему бешено колотящемуся сердцу.

— Держись, малой, — прошептал я, но голос сорвался. — Держись. Всё будет… должно быть хорошо.

Потом медленно поднялся, опираясь на край ямы.

Я стоял на краю своей каменной могилы, покрытый сажей, кровью, грязью, с опалёнными волосами и безумием ярости в глазах.

Я был живым воплощением гнева земли.

Вдохнул полной грудью.

Охрана уже сломала созданную мной стену, но теперь я был не один. Первые узники темницы, которых я открыл магией, присоединились к сопротивлению.

— За Императора! Против изменщиков! Покажем им силу! — заорал я.

— За империю! — был мне дружный ответ.

— Освобождайте остальных!

Рванул к яме Белова. Моя магия, связь с камнем, была здесь полновластной. Решётку сорвало в один миг. Дверь упала в нескольких метрах.

Светлейший князь выбрался, измождённый, но взгляд пылал решимостью и яростью.

Вокруг него вспыхнул сразу десяток ярких светляков, озарив пространство вокруг, словно был день.

Затем была ещё одна решётка и ещё.

Карцер ожил. Цепная реакция освобождения набирала обороты.

Хаос магии заполнил пространство.

Грохот ломаемого камня, скрежет рвущегося металла, шипение плавящегося железа, хруст льда, вой ветра. Но теперь это была симфония освобождения.

Долгорукий выбрался, прижимая руку к сломанным рёбрам, его лицо было искажено от боли, но воля — несгибаема. Появление генерала сопровождалось резкими порывами ветра, сбивавшими с ног пытавшихся сопротивляться охранников.

— Чернов! — позвал я, увидев знакомое лицо диверсанта. — Держитесь, сейчас мы вас освободим!

Белов воспользовался магией огня и расплавил замок.

— За Императора! — тут же крикнул диверсант и бросился вперёд.

Освобождались не только маги. В нескольких карцерах сидели имперские гусары. Они не обладали боевыми магическими стихиями, но вояки были достойные, мастера клинка. Бойцы выскакивали словно тигры из клеток.

Их первые мысли были об оружии!

Гусары не раздумывая бросались на подоспевшую подмогу охранников со всем, что только попадалось под руку: сабли, палаши, даже ножи. И сразу начинался адский танец смерти. Без антимагической брони, но с невероятным мастерством они кружили среди магических вспышек, находя щели в защите, срезая стражников, словно спелые колосья.

Бой кипел.

И нас становилось всё больше и больше.

Люди взбунтовавшегося князя дрогнули. Они отступали.

Я заметил на поясе одного из убитых стражников знакомую фляжку с зеленоватой жидкостью, это был эликсир первой помощи моей мануфактуры!

Рванул к нему, выхватил сосуд и побежал к Долгорукому, который, бледный от боли, всё же метал острые сгущённые порывы ветра, удерживая врагов на приличном расстоянии.

— Константин Иванович! Держите! — сунул генералу фляжку.

Он всё понял мгновенно. Отпил большой глоток. И буквально на глазах мужчине стало лучше, цвет вернулся к лицу. Долгорукий выпрямился, перестал прижимать руку к боку, глубоко вдохнул без гримасы боли.

— Благодарю, барон! — сказал он окрепшим голосом. — Целебная сила Пестовских эликсиров! Теперь я снова в строю!

Его магия заработала с новой силой и точностью. Вихри стали мощнее, целенаправленнее.

— Слушать меня! — прогрохотал Белов, его голос был усилен магией. — Карцер наш! Следующая цель — телепорт!

Он оглядел разгоряченных дракой офицеров, заглядывая каждому в глаза, словно стараясь прочитать в них, на что мы ещё способны.

— Мы должны захватить его и отправить весть Императору! Небольшими группами! Вперёд!

Рёв «Ура! За Императора!» потряс стены.

Я шёл в первых рядах вместе со светлейшим князем, магия работала на опережение.

Земля уходила из-под ног обороняющихся, каменные стены и баррикады, окружающие телепорт, давали трещины.

Мы были тараном, пробивающим путь к спасению и мести, пересекая разбомбленный плац и развалины казарм, где ещё дымились руины после мятежа.

— Андрей Николаевич, а вы не знаете, что с моими друзьями: Митей… и… — я осёкся.

— В смысле с Дмитрием Романовым? — улыбнулся светлейший князь.

— Да, — ответил на улыбку я, — и Аматом Жиминым. С ними всё хорошо?

— Дмитрий… уехал на «большую землю». За день до того, как тут начался этот бардак. Срочные дела при дворе, — князь замолк, словно решаясь, сказать мне или нет. — Одна из его сестёр выходит замуж. Ну и чтобы выбить дополнительные войска для наступления.

— Было бы неплохо. Если хотим освободить эту колонию, то люди не помешают, а теперь тем более.

— Да, ты прав, Кирилл, теперь кроме монстров у нас тут ещё и бунтовщики, — Белов недовольно поморщился.

— Амат отправился с Дмитрием Романовым?

— Нет, он ушёл с разведотрядом. Пробиваться к флоту, наладить связь, предупредить… Если живы… Флот должен знать, что мы идём к нему навстречу в Балтийск. Корабли должны пробиваться туда!

Я кивнул. Значит, друзья не бездействовали. Митя при дворе, Амат движется к морю. Чувствую, желание стать самым сильным магом в империи бросает его в опасные авантюры.

— Прорвёмся! — крикнул я в ответ, удваивая усилия.

Моя магия раскалывала очередную стену на пути.

Дорога к телепорту была короткой, но достаточно кровавой.

Солдаты и офицеры Строганова, застигнутые врасплох яростью нашей атаки и слаженностью магов, не устояли.

Земляные ловушки, огненные завесы, ледяные преграды, воздушные вихри — всё это работало против наших врагов.

И вот мы вырвались на открытое пространство перед телепортом.

Узкое ущелье было перегорожено каменной стеной с бойницами и стало больше похоже на крепость, вросшую в скалу.

Перед ним возвышались земляные валы, баррикады из мешков с песком и камнями, за которыми стояли поднятые по тревоге солдаты и маги.

Над этим всем на стене возвышалась фигура генерала Померанцева.

— Беглецы! Убить их всех! — заорал он, голос сорвался на визг. — Огонь!

Лёгкая пушка на баррикаде рявкнула. Снаряд просвистел прямо над головой.

Зазвучали залпы ружей. Маги предателей начали стрелять.

— Не дать им опомниться! Зажимаем! — скомандовал Белов. Светляки вокруг него вспыхнули ослепительно. — Земля — щиты! Огонь — на их магов! Воздух — вихрь на пушку!

— Давай покажем им, Кирилл, — обратился ко мне Чернов, — на что способны маги земли.

Перед нами вздыбились массивные стены из камня, приняв на себя град пуль.

Огневики Белова контратаковали, но не просто огненными шарами. Князь действовал. Он поднял руку, и пространство рядом заколебалось. Из воздуха, раскалённого до предела, сплелись три гигантских извивающихся клинка из чистой плазмы.

Бело-алых, ослепительных, гудевших нечеловеческим воем.

Они парили мгновение, а потом рванули в сторону магов за баррикадой.

Один клинок пронзил мага огня, превратив его в пылающий факел прежде, чем тот успел крикнуть.

Второй вонзился в земляной вал, вызвав чудовищный взрыв расплавленной породы.

Третий прошёл в полуметре от мятежного князя Померанцева. Если бы он растерялся или не заметил, то точно бы погиб.

Бунтовщик топнул ногой, и земля взревела. Перед ним вырос не просто вал, а живая стена из спрессованного камня, покрытая шипами.

Плазменный клинок Белова вонзился в неё, взрывая куски, но не пробив насквозь.

Одновременно с ним Померанцев взмахнул руками. Земля перед нашими щитами вздыбилась, формируя десятки острых сталагмитов, которые рванули вверх, пытаясь пронзить наших бойцов.

Мы с Черновым и ещё одним магом земли еле успели погасить часть вражеской магии, но всё же несколько человек вскрикнули, пронзённые шипами.

— Слабо, Белов? — крикнул Померанцев. А перед ним возник каменный голем-охранник. — Твоё время прошло!

Белов не ответил ему. Он был сосредоточен.

Плазменные клинки исчезли.

Вместо них между ладоней сформировалось крошечное, но невероятно яркое солнце. Оно росло и обжигало лучами.

Мятежник на это ответил, вырывая из земли целые пласты породы и швыряя их гигантскими глыбами на наши позиции.

Мы работали на износ, кроша летящие камни и испаряя их.

Это была битва двух титанов, все остальные маги, даже сильные, казались рядом с ними мелкими сошками, муравьями, пытающимися повлиять на поединок гигантов.

Пули и обычные заклинания были лишь фоновым шумом.

Долгорукий яростно сражался на другом фланге, сковав мощным вихрем и ледяными барьерами группу магов-предателей и не давая им помочь Померанцеву. Воздух вокруг него ревел и замерзал.