Амат не сказал «спасибо», но в этом хлопке, в его взгляде, было больше благодарности, чем в тысяче слов. Это максимум, на который способен гордый Жимин.
Пока Игнатьев и немногочисленные невредимые бойцы разведгруппы оказывали помощь, я вводил друга в курс дел, произошедших за время его отсутствия в штабе. К нам подошёл маг-фортификатор из разведгруппы. Мужчина лет сорока, с усталым, но очень умным взглядом. Он представился капитаном Глуховым.
— Барон Пестов, — начал маг тихо, кивая на Амата, который сейчас о чём-то резко говорил с Кучумовым. — Я слышал ваш разговор о Строганове. И об… артефакте в Балтийске.
Я насторожился, внимательно оглядывая военного инженера.
— Барон, я был там непосредственно перед падением Балтийска. Когда стало ясно, что эвакуировать многие артефакты невозможно, а точнее, опасно, командование поручило моему подразделению… спрятать их. Надёжно, — инженер-фортификатор помолчал, глотая ком в горле. — Мы замуровали артефакты в главном портовом хранилище. В самом сердце. Использовали не только землю, но и руны запечатывания, привезённые из столицы. И лёд. Много льда, созданного магами воды экстра-класса. Чтобы усыпить, замедлить любые процессы внутри.
— Что там были за артефакты? — спросил я, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
Глухов покачал головой, глядя на сереющее небо.
— Точного описания дать не могу. Но их там довольно много, есть даже древние, найденные где-то за внешнем кольцом. Артефакты как раз готовили к отправке в Имперскую Академию Магии, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Если Строганов доберётся до них… и попытается использовать…
Мысль была леденящей.
Безумец с неограниченными амбициями и древними, неизвестными по силе артефактами. Это был рецепт настоящей катастрофы.
Дорога назад к «Стрижу» заняла почти сутки.
Мы шли тем же путём, под куполом воздушников, но теперь с ранеными на импровизированных носилках, которые тащили по очереди.
Встречались твари, но мелкие.
Мы обходили их или, если не удавалось, быстро и тихо уничтожали, не ввязываясь в долгие бои. Не хотелось вступать в большие схватки и терять время.
Амат шёл молча, его обычно надменная походка теперь была понурой. Потери отряда давили на друга.
«Стрижа» на месте не оказалось. Рельсы уходили вперёд двумя ровными линиями, стремящимися к горизонту.
Мои люди не ждали, а строили. С упорством и яростью стальных муравьёв.
За неполные двое суток они проложили ещё добрых пятьдесят километров пути!
Самоходная платформа с новыми рельсами и провиантом как раз оказалась рядом, когда мы вышли на насыпь.
Нас сразу заметили и подобрали.
Подъехав к «Стрижу», я застал привычную суету людей в робах и синих мундирах.
Они нас увидели, стоило только выйти из самоходной платформы.
Раздались крики, кто-то побежал докладывать. На палубе появились Рыбаков, Лунев, Марсов… и Волынский. Их лица выражали облегчение.
Но у меня не было времени для объятий и объяснений. Я стоял на насыпи, глядя на стальную громаду бронепоезда и равнину, за которой скрывался Балтийск.
В голове гудело от усталости, но она работала чётко, как часы.
Дилемма.
Вариант первый: бросить все силы вперёд. Сейчас. Взять всех боеспособных: элиту «Невского копья», служащих на бронепоезде магов, строителей, Амата и его уцелевших бойцов. Рвануть к Балтийску налегке. Опередить Строганова. Ворваться в порт. Найти хранилище. Не дать ему получить «ключ» и другие артефакты. Риск огромный. Шанс попасть в ловушку или опоздать. Оставить «Стриж» и основную часть людей без прикрытия. Но если Строганов воспользуется артефактами… последствия Глухов описал достаточно красочно.
Вариант второй: методично продолжать движение на «Стриже». День за днём строить путь, подвозить снаряжение и подкрепление от телепорта. Прийти к Балтийску сокрушающей силой на стальных рельсах. Надеяться, что Строганов застрянет на подступах к городу, что у него уйдут дни на поиск и вскрытие хранилища. Надеяться, что древние печати и лёд выдержат. Был риск опоздать. Прийти к уже активированным артефактам и безумцу, получившему невообразимую силу. Или найти лишь пепелище.
Амат подошёл, встал рядом. Он тоже смотрел на поезд, на горизонт, за которым скрывался Балтийск. Лицо друга было каменным, в глазах читалось понимание, что я стоял сейчас перед сложным выбором, который должен сделать.
— Ну что, профессор? — хрипло спросил Жимин, не глядя на меня. — Решай. Тут ты главный. Рваться вперёд с шашкой наголо? Или строить свой стальной порядок до последнего костыля?
К платформе подошли Волынский, Рыбаков и другие, они смотрели на меня в ожидании.
Я закрыл глаза на секунду.
Увидел холодные руны в карцере, пылающий зелёный сигнал бедствия, артефакты, замурованные во льдах портового хранилища, а потом ещё безумные глаза Строганова.
Открыл глаза.
Взгляд упал на мощные орудия «Стрижа». И окончательное решение пришло сразу.
— Мы остаёмся на месте!
Глава 20
Тишина.
Недоумение.
— Остаёмся на месте? — непонимающе, почти возмущенно фыркнул капитан Рыбаков.
— Как так? — удивился Кучумов.
— Вот так. Остаёмся на борту, — подтвердил я.
Перевёл взгляд с капитана на стальную громаду «Стрижа», замершую на свежепроложенных рельсах, блестевших в последних лучах солнца.
— Мы движемся вперёд, господа. На поезде. К Балтийску. Я намерен встретить генерала Строганова… именно здесь. На своих условиях.
— Постойте, Кирилл Павлович! — в разговор властно вступил Фёдор Николаевич Волынский, шагнув вперёд. — Вы правда собираетесь чего-то ждать? Пока этот авантюрист копается в портовых недрах? Каждая минута промедления это риск! Артефакты… — генерал сжал кулаки, — если он обретёт силу, то…
— Нет, Фёдор Николаевич, вы меня неправильно поняли, — откашлялся, перебивая мужчину. — Я не собираюсь ждать его на этом месте, а намерен встретить мятежника во всеоружии и на своей территории. Посмотрите на эти пушки.
Ткнул пальцем в носовые орудия, длинные стволы которых зловеще чернели в сгущающихся сумерках, словно пальцы гигантского скелета.
— Посмотрите на броню, выдержавшую удар землерыта. Посмотрите на артефакт купола, способный обеспечить защиту всего судна на несколько часов. Здесь, в этой стальной крепости, стоящей на рельсах, мы несокрушимы. Мы можем выдержать любую атаку, отбить любой натиск тварей… или мятежников. А вот рвануть вперёд небольшим отрядом по неразведанной местности, кишащей прорвавшимися тварями, прямо к спешащему в город Строганову, у которого, возможно, уже припасён в рукаве не один козырь… Это не смелость, Фёдор Николаевич. Это самоубийство. И предательство людей, доверивших мне эту операцию и железную дорогу.
Возможно, кто-то в глубине души сочтёт это трусостью.
Пусть.
Я бывший профессор, а не лихой гусар.
Моя храбрость проявляется в расчёте, в подготовке, в максимальном использовании преимуществ и сохранении жизней при достижении целей.
— Но артефакт! — к дискуссии присоединился Амат, подойдя вплотную. — Если князь воспользуется в порту даже одним, пока мы тут топчемся…
— Если Строганов активирует его в Балтийске, то мы придём туда со всей нашей силой, — резко перебил я, глядя другу прямо в глаза. — И хотя бы встретим угрозу во всеоружии, а не будем раздавлены по дороге как букашки!
Оглядел присутствующих и добавил:
— Риск есть в любом случае. Я выбираю вариант, где у нас больше шансов выжить и победить. Решение принято, господа. Мы не идём малым отрядом. Мы движемся со «Стрижом». Всеми силами. И точка.
Воля в моём голосе была холодна и неоспорима, как закон тяготения.
Амат сжал мощные кулаки до хруста костяшек, губы его искривились в привычной усмешке, но он промолчал. Лишь бросил на меня взгляд, в котором смешались старая вражда, дружба и уважение к моему упрямству.
Генерал Волынский вздохнул: военная дисциплина, выкованная годами службы, подавила внутренний азарт охотника. Он кивнул, коротко и чётко, приняв приказ, хоть по глазам было видно, что в душе генерал рвался вперёд.
Перевёл взгляд на Рыбакова.
Капитан смотрел на запад, где вдалеке горело зарево чужого боя.
— Сергей Иванович, а почему на горизонте нет отблесков ближе? Бой Строганова… они что, уже ворвались в город?
Рыбаков поднёс тяжёлую, окованную латунью подзорную трубу к глазу и тщательно вгляделся в западный сектор.
— Нет, барон. Вспышки есть, просто враги далеко ушли. Видите то зарево, чуть левее очертаний Балтийска? Гонят что есть мочи. Судя по хаотичности вспышек, несут потери, притом ощутимые.
— Сколько нам до Балтийска с текущим темпом?
— Буквально пара переходов, Кирилл Павлович! — голос Рыбакова внезапно зазвенел неподдельной гордостью.
Он опустил трубу, и на усталом лице появилось подобие улыбки.
— Ваши люди, барон, Бадаев, Лунев с Марсовым, они невероятные. Вчера выжали больше пятидесяти километров за сутки! И говорят, что это не предел, клянусь кормой! Если ночь будет спокойной… — Сергей Иванович умолк, бросив взгляд на темнеющее небо, — то к полудню завтрашнего дня упрёмся прямо в предместья Балтийска!
— Отлично, — я довольно улыбнулся. — Мои дорожники — герои. Пожалуй, стоит посмотреть, как у них сейчас идут дела, наверняка что-то новое внедрили, передовое.
— Да уж наверняка, — ответил мне кивком довольный капитан.
Прохладная и звёздная ночь спустилась на горное плато.
Я стоял на верхней палубе «Стрижа» рядом с Луневым, наблюдая за фантастическим, почти индустриальным зрелищем ночной укладки пути.
Бронепоезд, окутанный магическим сиянием и деловитой суетой, напоминал гигантского светящегося жука, методично пожирающего пространство перед собой. Воздух был напоён запахом горячей смазки и едва уловимым шлейфом озона от работающей магии.
Технология в действии.
Десятки «светляков» — шаров холодного, устойчивого, плавающего света, созданных магами огня третьего уровня, висели в воздухе, словно фонари. Они не слепили, а давали ровное ясное освещение рабочей зоны перед самым носом поезда и на два десятка метров вперёд. Их призрачное сияние от