Весь вечер я тренировал Шторма. Он уже знал наизусть все мои приказы, поэтому услышав только начало слова уже делал то, что я приказывал. От деревянных кукол, которые я заказывал у плотника, остались только щепки. Мешки с песком были разорваны, а камни и песок раскиданы.
Я снова вывел его на пастбище, и монстр показал результат лучше, чем было до этого. Митя весь вечер не отходил от нас, а перед тем, как запереть Шторма в клетке, даже осмелился погладить его по морде и дал понюхать ладонь.
Между тем я также заметил изменения в поведении булдора. Он больше не замирал испуганно при виде меня, а шел навстречу и тыкал мордой о мои ноги и терся носом о руку.
— Поеду с вами. Посмотрю на бой, — сказал дед, когда мы сели ужинать.
— Хорошо, но только не надо давать мне советы. А то я тебя знаю, — проговорил я и исподлобья посмотрел на него.
— Я не виноват, что ты принимаешь неверные решения, — пожал он плечами и спрятался за газету.
Все дело в том, что, как только начинался бой, дед складывал руки в виде рупора и орал на весь зал: «Дима, пусть ударит левой лапой под челюсть» или «Ты что делаешь⁈ Пусть разворачивается и бьет задними ногами» или «Что ж ты, ирод, бойца губишь⁈» и тому подобное. Зрители косились на старика и частенько отодвигались от него подальше.
Перед сном я тщательно обдумал предстоящий бой. У Волкодава одна из задних лап уже была заменена протезом, но от этого он не стал слабее. Наоборот, протез был покрыт длинными иглами, что делало его гораздо опаснее, чем просто лапа с когтями.
Также я знал слабые места Волкодава, на которые и намеревался делать упор. Благо мой новый боец был гораздо быстрее и проворнее, хоть и без опыта.
За раздумьями я не заметил, как заснул. Только проспал я недолго. После полуночи раздался пронзительный вой. Я резко сел в кровати и спросонок не мог понять, откуда слышится этот звук.
Внизу, на первом этаже, послышались крики и топот. Я накинул халат, засунул ноги в стоптанные домашние тапочки и вышел в коридор.
— Дмитрий Иванович! Дмитрий Иванович! — услышал я отчаянный крик Мити и ринулся к лестнице.
Парень стоял внизу и, глядя на меня ошалелыми глазами, прокричал:
— Это Шторм! Шторм!
Не разбирая дороги, я выбежал на улицу и помчался к амбару. Булдор продолжал вопить так надрывно и отчаянно, будто умирал. Я рванул на себя дверь амбара и забежал внутрь. Увидев меня, монстр замолчал и подошел к двери клетки.
— Ты чего?
Запыхавшийся, с бешено стучащим сердцем, я зашел в клетку и погладил монстра. На первый взгляд ничего не случилось: ни ран, ни крови. В это время прибежал Митя с керосиновым фонарем.
— Ну, что там? — еле слышно спросил он и с жалостью посмотрел на булдора.
— Не знаю. Вроде цел. Дай-ка фонарь поближе, — махнул я рукой.
Парень осторожно зашел в клетку и осветил монстра. Я еще раз внимательно осмотрел бойца и с облегчением выдохнул.
— Что такое? — спросил встревоженный Митя.
Я поставил фонарь на пол и указал на заднюю лапу, на которой не было когтей. Именно из-за этого дефекта мне и удалось купить его почти в три раза дешевле, чем он стоил.
— Проклюнулись, — ответил я.
Сквозь кожу на лапе пробились кончики когтей. Видимо, из-за того, что кожа толстая, когти причиняли монстру боль. К тому же они были покрыты запекшейся кровью.
— Фух-х-х, ну и напугал ты нас, — Митя похлопал монстра по спине и, забрав фонарь, направился к выходу.
Я подошел к Шторму и положил ладонь на его пульсар. Монстр уже знал, что это может означать, поэтому невольно сжался. Однако на этот раз я не хотел причинить ему боль, а наоборот, напитать энергией.
Теплый поток пронесся по моей руке и перешел булдору. Тот шумно выдохнул и потерся мордой о мои ноги.
«Спи»
Я вышел на улицу и двинулся к дому. На небе светил молодой месяц.
На следующее утро после завтрака я зацепил прицеп с клеткой и раздраженно выдохнул. Вот об этом я не подумал. Клетка на прицепе даже Бурелому была мала, а Шторму тем более.
Пришлось идти к генералу Ворошилову и просить у него. Шторм настороженно замер у клетки, в которой перевозили Шолоха, и принюхался.
— Он только недавно с ним дрался, поэтому чует дух врага, — сказал дед.
— Выбора нет. Я совсем забыл поменять клетку на прицепе.
«Залезай и ложись», — велел я.
Монстр шумно выдохнул и нехотя поднялся в клетку. Я понимал его нежелание, но пропустить бой не мог.
Дед с Митей забрались на заднее сиденье, и мы поехали. Сам прицеп Ворошилова был тяжелый, а с булдором стал еще тяжелее, поэтому мой старенький автомобиль скрипел и чихал, грозясь замолкнуть навсегда. Однако мы благополучно добрались до дворца, и я поспешил к администратору отметиться. Гена Ложкин тоже был в фойе и обрадовался, увидев меня.
— Здорова! Я сразу согласился, как увидел, что ты предлагаешь мне бой. А то сейчас столько новых монстров.
— Привет. Так, у меня тоже новый монстр, — ответил я.
— Да? — он вытащил мою карточку из кармана и еще раз внимательно прочитал описание и посмотрел фотографию. — Так на твоего Бурелома похож.
— Похож, но больше и мощнее. Поэтому не надейся на легкую победу, — усмехнулся я.
— Даже не думал об этом. Просто знаю, что ты честно сражаешься и никакую подлость не устроишь.
— В этом я на тебя тоже могу положиться, — кивнул я. — Кстати, на каких условиях останавливаем бой?
— Я никогда не отступаю. Только если серьезное ранение. Считаю, что это предательство бойца — останавливать бой, потому что хозяева так договорились, — заявил он.
Я знал его позицию и, в принципе, был с ним согласен, однако не хотел рисковать булдором, поэтому предложил:
— Шторм в первый раз на арене, поэтому я отступлю сразу же, как увижу серьезную угрозу его жизни и здоровью.
— Понял. Можешь на меня положиться, я не буду преследовать и нападать на сдавшегося.
В это время подошла администратор Анна и сказала, что для нас готовят третью арену, и если есть желание, мы можем поставить на своих монстров. Я еще не знал, что можно ожидать от булдора, поэтому отказался. Гена еще раз посмотрел на карточку с моим монстром и тоже воздержался.
Мы договорились, что Гена первым завезет своего монстра на арену, так как Волкодав — опытный боец и уже знает, как себя вести и куда встать.
Я вышел на улицу и подошел к своей машине. Дед и Митя стояли у клетки и о чем-то вполголоса переговаривались. Когда увидели меня, то разошлись в разные стороны. Наверняка снова затевают что-то у меня за спиной.
Я дождался, когда Гена поставит свою машину на стоянку, и медленно поехал к воротам, за которыми проход вел к арене номер три. Когда завез прицеп впритык к арене, посмотрел наверх и увидел, что зрители уже рассаживаются. Притом среди них были люди, которых я частенько видел на своих боях. Вот они удивятся, когда увидят Шторма, ведь Бурелом умер уже дома, поэтому об этом знали в основном владельцы монстров, среди которых подобные новости распространялись быстро.
Монстр Ложкина застыл у противоположного края арены и не спускал взгляда с ворот, из которых должен появиться его противник.
Местный работник открыл ворота арены, а я дверь клетки и велел Шторму:
«Выходи».
Шумно вдыхая незнакомый запах, булдор осторожно спустился на землю и опешил, переводя взгляд с переговаривающихся зрителей, которые сидели над ареной, на Волкодава и обратно. Я провел рукой по его голове и завел в клетку.
«Стой здесь, не двигайся и жди моих приказаний».
Монстр склонил голову и уткнулся в мой ботинок. Я еще раз погладил его, успокаивая, и вышел. Ворота за мной сразу закрылись. Отогнав машину на стоянку, я забежал во дворец и поспешил к арене.
Гена уже прохаживался по площадке с противоположной стороны арены и ждал моего появления.
— Я здесь, — махнул я рукой, привлекая его внимание.
Он услышал и кивнул. Мы опустились в кресла друг напротив друга по обе стороны от арены. Зрители оживились и в нетерпении уставились вниз, на двух застывших монстров.
Пока ждал сигнал к началу боя, осмотрелся и увидел сначала деда с Митей, а потом и Мишу с Ильей. Друзья о чем-то ожесточенно спорили, тыча пальцами то в Шторма, то в Волкодава. Видимо, гадали, кто из них победит.
Между тем прозвучал длинный гудок, свидетельствующий о начале боя.
Мы с Геной переглянулись и уставились вниз. Я видел, как Волкодав встрепенулся, получив приказ, и пошел на булдора, в упор глядя на него.
«Стой!» — велел я.
Шторм легко уйдет от атаки благодаря скорости, поэтому я решил подпустить Волкодава поближе.
Между тем боец Ложкина не спеша, крадучись, приближался. Раздался глухой устрашающий рык, но булдор стоял неподвижно и не спускал с противника настороженного взгляда. Я видел, как он весь напрягся и чуть приоткрыл пасть, обнажая острые зубы. Однако, подчиняясь моему приказу, даже шагу не ступил. Молодец! Выдержка отличная!
В это время Волкодав приблизился на расстоянии удара и, приподнявшись на задние ноги, занес левую лапу с кастетом для удара.
«Уходи влево!»
В ту же секунду Шторм сорвался с места и рванул налево вдоль каменной стены арены. Волкодав с силой ударил по воздуху и чуть не свалился набок, потеряв равновесие.
Булдор отбежал подальше и снова замер. Волкодав резко развернулся и, грозно рыча, бросился к Шторму, клацая зубами. С помощью своей вытянутой морды с длинными, острыми клыками боец Ложкина часто наносил противнику болезненные рваные раны. Также часто он цеплялся зубами за толстую кожу монстра, чтобы тот не мог убежать, а дальше орудовал когтями и кастетами. Именно это Гена сейчас и хотел проделать со Штормом. Но я не зря приходил на сражения и внимательно наблюдал за боями.
Когда до Волкодава оставалось метра два, я приказал булдору подпрыгнуть и вскочить спину монстру. Шторм присел, оттолкнулся и, чуть подпрыгнув, пере