летел через голову Волкодава и опустился тому на спину, прижав к полу.
Решетка над этой ареной располагалась низко, поэтому я явственно услышал глухой звук. Это булдор ударился головой о железные прутья. Все-таки с прыжками нужно было быть осторожнее.
В это время Гена вскочил со своего места, приблизился к краю площадки и давал мысленные приказания своему бойцу, но тот ничего не мог поделать, так как просто лежал, прижатый к полу под булдором.
«Схвати зубами его за шею», — велел я.
Булдор будто ждал этого приказа, поэтому распахнул пасть и вонзил зубы в толстую шкуру. Волкодав заверещал от боли, а Гена сжал кулаки и не спускал взгляда с арены. В это время протез с шипами на ноге Волкодава неестественно развернулся и с силой ударил булдора по ноге. Шипы попали как раз по больной ноге, из которой только проклюнулись когти.
Шторм отпустил противника, запрокинул голову и завыл. Гена воспользовался этим и велел Волкодаву сбросить с себя булдора. Монстр оттолкнулся и повалился набок, увлекая воющего Шторма за собой. Я давал приказы, но боец будто не слышал меня, продолжая вопить. Из его ноги текла кровь.
Гена радостно улыбнулся, потер руки и вернулся на кресло. В это время его Волкодав развернулся и снова пошел в атаку, клацая зубами. Булдор уже успокоился, поэтому я велел.
«Бей лапами!»
Булдор оперся на задние лапы и, выставив когти, с силой замахал передними. Волкодав получил удар по носу и попятился. Между тем долго опираться на больную ногу, из которой продолжала течь кровь, Шторм не мог, поэтому спустился на все четыре лапы. Гена понял это и снова велел атаковать.
«Беги направо!»
Булдор рванул вбок и за считаные секунды оказался за Волкодавом.
«Схвати за хвост»
В отличие от шеи, Гена хвост не укрепил, поэтому Шторм легко прокусил кожу, и на пол закапала кровь. Волкодав заревел, но не мог ни развернуться, ни ударить моего бойца, упирающегося всеми четырьмя лапами в каменный пол.
Гена снова напрягся и поднялся с кресла, не в силах усидеть на месте.
— Сдаешься? — прокричал я ему.
— Не так быстро!
Между тем Волкодав упал на пол и попытался провернуться, чтобы отцепиться из крепкого болезненного захвата, но булдор еще сильнее сжал челюсти и даже присел, чтобы удержать противника.
Тогда Волкодав пополз по полу, волоча за собой Шторма. Булдор не стал упираться и позволил тащить себя. Я уже успел подумать о том, что Гена скоро сдастся, ведь мой боец может хоть сколько держать за хвост Волкодава и не позволит нападать на себя, но тут противник вытянул задние лапы и дотянулся до морды Шторма. Острые когти и железные шипы принялись бить по булдору, оставляя порезы.
Шторм какое-то время пытался защищаться передними лапами, но вскоре сдался и отступил. На хвосте Волкодава осталась глубокая рана, но он тут же развернулся и атаковал булдора.
Выполняя мои приказания, Шторм, то бил в ответ, то отбегал подальше, но разъяренный Волкодав больше не позволял приближаться сзади и вертелся вокруг себя юлой, не спуская взгляда с булдора.
Между тем вскоре опять послышались крики деда, который, как ему казалось, лучше знал, что нужно делать. В основном его советы были бесполезны, но они навели меня на одну мысль.
Я велел булдору подпустить Волкодава поближе. Когда, открыв пасть, монстр ринулся на Шторма, тот просто пригнулся к полу и ударил противника снизу вверх под челюсть. Зубы громко клацнули, и голова Волкодава откинулась назад.
Я ожидал, что Волкодав отступит, но вместо этого, он яростно взревел и схватил булдора за шею. Нижняя челюсть с острыми зубами вонзилась в пульсар, а верхняя — в шею сразу за черепом. Я помнил о предупреждении дяди Вени, о том, что у булдора слабая шея, и в ужасе замер, наблюдая за тем, как Волкодав сжимает челюсти под отчаянный вой Шторма.
Глава 10
Действовать надо было быстро, иначе я мог лишиться своего бойца. Я присел на край площадки, оценил ситуацию и дал приказ булдору. Тот просунул лапу в пасть, сжимающую его шею, схватил за язык и потянул вниз. Волкодав взревел, разжал челюсть и рванул назад.
Но Шторм крепко держал его за язык, воткнув в него когти. Я взглянул на Гену, думая, что тот попросит остановить бой, но мужчина не сводил пристального взгляда с Волкодава.
В это время Волкодав поднял передние лапы и принялся бить булдора по морде, оставляя кровавые дыры в темно-зеленой шкуре. Мне ничего не оставалось, как защищать своего бойца, поэтому последовал следующий приказ.
«Вырви язык»
Шторм уперся свободной лапой в морду Волкодава, а второй резко дернул. Раздался пронзительный вой. Из пасти брызнула густая темно-красная кровь. По залу пробежал испуганный вздох. А Гена вскочил на ноги и закричал:
— Не-е-ет!
Я знал, что Волкодав нежилец и просто мучается, поэтому велел.
«Убей».
Я не стал говорить, как именно надо убить противника. Пусть Шторм примет самостоятельное решение.
Мой боец запрокинул голову, издал грозный вой и одним мощным ударом снес Волкодаву нижнюю челюсть. Монстр повалился набок, но до сих пор был жив, поэтому булдор подошел вплотную, схватил передними лапами за голову, задними уперся в спину противника и потянул назад. Послышался хруст разламывающегося хребта.
Зал замер, но уже через пару секунд раздались восторженные крики Миши, Ильи и Мити.
— Победа!
— Шторм, молодец!
— Знай наших!
Зрители встрепенулись, и послышались сначала одинокие хлопки, а затем бурные овации. Гена стоял на краю площадки, и мне даже показалось, что он хочет броситься вниз к своему бойцу. Но он провел рукой по лицу, развернулся и, даже не взглянув на меня, направился к выходу.
Я понимал его чувства, но это была арена, а он очень хотел победы и вместо того, чтобы отступить, продолжал нападать на булдора. Во всем нужно знать меру и признавать ошибки. Проигрывать новичку было для него позором, но реальность такова: всегда найдется тот, кто-то сильнее.
В это время булдор отошел от безжизненного тела Волкодава к решетке, через которую попал на арену. Ему требовалась помощь, так как раны кровоточили, но никаких серьезных увечий он не получил, поэтому уже через день-два можно снова попытать удачу и выступить против следующего противника.
Я спустился с площадки, вышел из зала и направился к кассе. В это время ко мне присоединились дед, Митя и друзья.
— Шторм — просто огонь! Как он его! Одной лапой челюсть выбил, — восторгался Миша.
— Да-а-а. Мощь! — поддержал его дед. — Не подвел нас с Митей.
Он вытащил из кармана две бумажки и показал мне.
— Вы на него поставили? — удивился я.
— Конечно! Мы с Митей в Шторма с самого начала верили, — довольным голосом ответил дед, потеснил меня и обратился к девушке в окошко. — Вот, милая. Выдай нам деньжат.
— И сколько же вы поставили?
— По сто рублей, — ответил счастливо улыбающийся Митя.
— Откуда тебе такие деньги?
— Я дал, — вполголоса ответил дед и толкнул меня локтем.
Получив деньги, он поделил их поровну и протянул Мите. Парень поцеловал новенькие купюры и спрятал их в нагрудный карман.
Я тоже забрал свой выигрыш, и мы вышли из дворца.
— Предлагаю отметить победу Шторма! Готов проставиться, — заявил Илья.
— Поддерживаю! — кивнул Миша.
— Мне сначала нужно булдора домой отвезти. Где встретимся? — спросил я и с сожалением отметил, что машина снова под солнцепеком, так как тень от деревьев теперь в другой стороне.
— Давайте у «Аленушки»? Давно там не были, — сказал Илья. — Харитон Афанасьевич, может, и вы с нами?
— Ой, нет-нет. Я за вами, молодыми, уже не смогу угнаться. Лучше с соседом Тимофеем Кондратьевичем наливочки тяпнем, — махнул рукой дед.
Они продолжили разговор, а я сел в машину и поехал за булдором. Тот до сих пор сидел у решетки и настороженно оглядывался. Увидев меня, монстр оживился, и, я уверен, если бы у него был хвост, то завилял бы им как верный пес.
«Молодец. Ты справился»
Едва решетка откатилась в сторону, я подошел к Шторму и погладил его по морде. Раны уже перестали кровоточить, но требовалось их обработать.
Забравшись в прицеп, булдор лег на пол и вытянул лапы. Он уже не обращал внимания на чужой запах.
Я забрал деда и Митю, а Илья и Миша поехали к ресторану «Аленушка». Этот ресторан считался самым дорогим и престижным. Там, действительно, было очень красиво и вкусно, но я не любил пафоса, поэтому обычный кабак был милее моему сердцу, чем ресторан с вышколенными официантами, серебряной посудой и позолоченными барельефами.
По пути к дому заехал к целителю монстров Селиверсту Сорокину. Это был пожилой мужчина с седыми вьющимися волосами, которые вечно торчали в разные стороны. Он жил в небольшом доме, окруженном деревьями и кустами, потому что, по его словам, всегда мечтал жить уединенно в лесу, но возможности такой не было.
Увидев нас с дедом на пороге, он расплылся в улыбке и пригласил в дом.
— Некогда нам. В следующий раз в гости придем. Ты лучше монстра нашего посмотри, — ответил дед и махнул в сторону дороги.
Машину сквозь заросли не было видно.
— Какого еще монстра? Помер ведь Бурелом, — удивился он.
— Да при чем здесь Бурелом? На Шторма нашего посмотри, — ворчливо проговорил дед, спустился с крыльца и двинулся по узкой тропинке к калитке.
— Шторм? Ты уже нового бойца купил? — обратился он ко мне.
— Да. Сегодня был первый бой.
— Понятно. Ну, пойдем посмотрим.
Мы пошли вслед за дедом.
Когда подошли к прицепу с клеткой, целитель спустил со лба очки и внимательно осмотрел булдора.
— Ничего страшного не вижу, но лучше выпустить его и дать пройтись. Посмотрю, как суставы и связки работают.
— Прямо здесь выпустить? — уточнил я и огляделся.
Мы стояли посреди улицы, где с двух сторон находились небольшие деревянные дома. В основном здесь жили различные мастера и ремесленники. Неподалеку была кузница, из которой слышались удары молотом. Также пахло свежей выпечкой из пекарни. Люди сновали мимо нас, с интересом и страхом поглядывая на булдора.