Будто в подтверждение его слов в кабинет зашел Федя и, покосившись на меня, подошел к столу начальника.
— Август Валерьянович, я все выяснил, — вполголоса проговорил он.
— Слушаю, — не отрываясь от бумаг, произнес начальник.
— Ни в одно из региональных отделений не поступало заявления о пропаже такого монстра. В Новгороде есть одна кража, но монстр совсем не похож на нашего.
— Хорошо. Можешь идти.
Федя постоял немного, перекатываясь с пятки на носок и обратно, но, так и не дождавшись от Август Валерьяновича слов благодарности или похвалы, разочарованно выдохнул и поспешно вышел.
— Ну вот. Как я и говорил — не заявили о пропаже, — сказал начальник, встал и подошел к окну. — Я уже давно говорил руководству, что нам нужно больше людей, чтобы устраивать рейды и проверять все сообщения о монстрах. Пока мы всерьез не возьмемся за искоренение незаконного оборота существ, ничего не изменится. В прошлом году незарегистрированные монстры убили более тридцати человек. А легальные — ни одного.
Я знал об этом и понимал всю важность того, чем мы занимались. Но мне досталась самая скучная работа во всей службе. Хорошо хоть брали иногда с собой на различные мероприятия и привлекали в качестве менталиста.
После работы решил сначала прогуляться до дворца и посмотреть, хочет ли кто-нибудь поставить против моего Шторма своего монстра или нет. Мне как-то слабо верилось, что тот мужик с визгуном осмелится выступить против нас с булдором.
После дворца я намеревался пойти к Илье и позвать прокатиться до Петербурга, чтобы посмотреть список ближайших боев. Вдруг среди бойцов окажется булдор.
Администратор Анна встретила меня с улыбкой. Если бы я не знал, что она любовница дяди Вени, то приударил за ней. А так лишь вежливо улыбнулся в ответ и поздоровался.
— Дмитрий Иванович, вы как раз вовремя, — подмигнула она.
Все простолюдины обращались к дворянам, исходя из титула, но в моем случае бароном был дед, который получил его в наследство от своего отца. Поэтому единственное уважительное обращение ко мне было по имени и отчеству. Только близкие люди имели право называть просто по имени.
Если бы мой отец был жив, то после смерти деда титул бы достался ему, но теперь единственным наследником был я. Иногда меня тоже называли бароном, но это было преждевременно. Вообще, я еще не совсем разобрался с тем, как здесь все устроенно в плане титулов, но мне удавалось понемногу все узнавать и не выдать себя. Не знаю, что случилось с настоящим Дмитрием Державиным, но я каким-то невероятным образом занял его тело.
— О чем вы? — не понял я.
— Вам назначили бой на сегодняшний вечер. Я уже думала отменить его из-за того, что не успела вас оповестить, то вы сами пришли.
— Бой? И кто же вызвал меня? — заинтересовался я.
— Минутку… Ага, Шапкин Антон с бойцом по кличке Коротышка. Знаете такого?
— Да, знаю. Во сколько бой?
— В десять. Успеете?
Я посмотрел на часы. Без пятнадцати пять.
— Успею, — кивнул я, вышел из дворца и торопливо направился в сторону дома.
Уже подходя к воротам, я вспомнил, что мне не на чем отвезти булдора на арену, поэтому развернулся и пошел к генералу Ворошилову.
Генеарл сидел в своей беседке и мерно покачивался в кресле-качалке, выпуская изо рта крепкие кольца дыма. Поздоровавшись, я сразу приступил к делу.
— Тимофей Кондратьевич, не могли бы вы одолижть мне на время машину с прицепом?
— Так ты что, дома еще не был? Мы с дедом твоим обо всем договорились. Забирай машину и прицеп. Отдаю пока на неделю. Шолох поправился, но я не тороплюсь отправлять его на арену. Пусть отдохнет, восстановится.
— Спасибо! — обрадовался я. — Сколько с меня за аренду?
— Какая еще аренда? Бери так, по-соседски. Вы мне тоже помогаете частенько, — отмахнулся он.
— Хорошо, как скажете. У меня сегодня бой, поэтому, если позволите, заберу машину и прицеп прямо сейчас.
— Бери. Ключи от машины в замке, прицеп сразу за дровяником.
Я еще раз поблагодарил и двинулся к новенькому автомобилю с черным, блестящим от лака, кузовом. Как и сказал генерал, ключи были в замке зажигания, поэтому я подъехал к дровянику, зацепил прицеп и выехал со двора.
Митя, узнав, что собираюсь на бой, напросился ехать со мной. Дед на этот раз отказался, сказав, что в это время он уже видит седьмой сон. Разъезжать на чужой машине по всему городу и собирать друзей я не хотел, поэтому во дворец мы поехали втроем: я, Митя и булдор.
Благодаря мази целителя раны Шторма не воспалились, а стянулись и подсохли. Когти на больной лапе уже отросли на четверть, поэтому он мог ею полноценно пользоваться. Что не могло не радовать, ведь обычно он берег лапу и даже старался на нее не сильно опираться.
К дворцу мы подъехали на час раньше, поэтому успели посмотреть бой Гриши Жукова и его бойца Грома.
Дрался Гром с монстром, у которого было три рога. Один на носу и два на голове. Только те, что были на голове, располагались не так, как у обычных животных, а в центре черепа, друг за другом. Гром, как обычно, сначала оглушил противника своим ревом, из-за которого зрители даже начали брать с собой беруши. А потом с разбегу вскочил на рогатого монстра и попытался укусить в шею, но противник быстро среагировал и ударил рогами.
Один рог попал по груди Грома, оставив глубокую рану, но тот не отступил, а лишь спрыгнул на каменный пол и попытался подойти сбоку, но рогатый был начеку и, сделав резкий рывок, схватил Грома зубами за переднюю левую лапу.
Я видел, как занервничал и весь напрягся Гриша. В это время, вместо того, чтобы отбиваться, Гром наклонил голову к врагу и заревел в полную силу. Зрители схватились за уши, некоторые вскочили с мест и побежали к выходу, противник же отпустил лапу и попятился. Гриша воспользовался этим и велел своему бойцу снова ринуться в атаку, не давая опомниться врагу.
Хозяин рогатого какое-то время не мог достучаться до монстра, который пятился назад, мотая головой и бешено вращая глазами. Гром же наносил удар за ударом, оставляя на теле противника раны.
Когда рогатый немного пришел в себя и принялся отбиваться, Гром сделал лишь один укус и отпрянул назад. Из раны на шее монстра фонтаном брызнула темно-красная кровь. Гриша точно знал, куда кусать. Это говорило о его большом опыте в сражениях на арене и внимательности.
Грому тоже досталось, но он вел себя спокойно, в отличие от врага, который метался по всей арене, поливая опилки своей кровью.
Между тем мужчины принялись переговариваться и пришли к согласию, что рогатый проиграл, но может уходить. Правда, я сильно сомневался, что его успеют спасти. Крови уже было столько, что она хлюпала под лапами рогатого.
Я не стал дожидать окончания сражения и вышел на улицу, чтобы подогнать прицеп к первой арене. У парадного выхода встретил того хамоватого мужика, с которым у меня предстоял бой.
— Что-то ты опаздываешь. Мой Коротышка уже на арене прохлаждается, — сказал он и окинул меня неприязненным взглядом.
— Ну и зря. Скоро он и так будет холодный, — усмехнулся я.
— Че-его⁈ Ты хоть думай, что говоришь. Твой неповоротливый бегемот никогда не справится с визгуном.
— Неповоротливый бегемот? Ты точно встречался с булдором на арене? — засомневался я.
— Конечно! Я что, по-твоему — трепло? — он грозно сдвинул брови.
— Увидим, — дернул я плечом и вышел на улицу.
Булдор смирно сидел в клетке и с интересом рассматривал прохожих, которые тоже поглядывали на клетку с монстром.
Я завез прицеп внутрь дворца и выпустил Шторма. Тот уже знал, как себя вести, поэтому прошел на арену и встал у решетки. Визгун же носился по кругу, пытался выбраться через решетку, закрывающую арену сверху, и пронзительно визжал. Не только хозяин, но и монстр совершенно не умели себя вести в обществе.
Отогнав машину на парковку, я зашел в зал и поднялся на площадку. Шапкин уже сидел на своем месте и потирал руки, с наглой улыбкой глядя на меня.
— Радуешься, что скоро поменяешь монстра? — громко спросил я.
— Не дождешься! Мой визгун булдора на части разберет!
— Увидим, — кивнул я.
В это время прозвучал гудок. Я велел Шторму выйти в центр арены. Визгуну будто этого и надо было. Он начал носиться вокруг моего бойца, как ужаленный.
Это мог быть отвлекающий маневр, поэтому я велел булдору с силой ударить пробегающего мимо Коротышку. Однако тот был начеку и ловко ушел от мощного удара, а затем попытался вскочить на спину булдора. В это время я велел подняться на задние лапы, поэтому у визгуна ничего не получилось, и он продолжил наматывать круги.
Я знал, что монстры быстро устают, ообенно если с ними недостаточно занимались, поэтому ждал момента, когда визгун замедлится. Ждать пришлось недолго. Вскоре Коротышка остановился и, тяжело дыша, начал нападать, пытаясь острыми как бритвы зубами, вцепиться в булдора.
Челюсти визгунов смыкались так сильно, что даже после смерти монстра их нельзя было разжать, поэтому я зорко следил за тем, чтобы противник не дотянулся до булдора.
После нескольких неудачных выпадов Шторма, я решил действовать по-другому. Подождав, когда Коротышка пробежит очередную порцию кругов, приказал булдору подпрыгнуть и вскочить на визгуна. Булдор выждал удачный момент и подпрыгнул. Я услышал глухой звук удара головой об решетку, затем пронзительный визг Коротышки.
Булдор был больше и намного тяжелее визгуна, поэтому он просто подмял его под себя.
«Подпрыгни».
Булдор оттолкнулся от визжащего Коротышки и снова с силой рухнул на него. Послышался хруст ломающихся костей, и наступила звенящая тишина.
Шапкин вскочил с кресла, опустился на корточки у самого края площадки и обеспокоенно посмотрел вниз.
Шторм спрыгнул с неподвижного тела врага и отошел к решетке. Одного взгляда на визгуна было достаточно, чтобы понять, что он не смог бы выжить после такого. Однако Шапкин, похоже, никак не мог в это поверить. Он продолжал вглядываться в своего бойца и, я уверен, давал ему мысленные приказы.