Качнувшись, Дина рухнула в мутную зеленую жижу.
— На пляж хочу, на галечный, к Ритке, — поднявшись на ноги, девушка первым делом принялась злобно вытирать руки о мокрые джинсы.
"А фонарь? Фонарь-то где? Господи, неужели погас? Куда идти? В какую сторону? Конечно, логичнее остаться здесь до утра, там уж туман рассеется, и все станет на свои места. А вдруг волки? Или еще какие напасти, о которых и подумать-то страшно?"
ГЛАВА 2
Чем дальше в лес — тем толще партизаны
Почему-то сразу начали мерещиться хищные горящие глаза, следящие со всех укромных уголков и зарослей, и от этого стало жутковато. И снова какие-то шорохи… Дина поежилась.
"Это не шорохи, это чьи-то торопливые шаги, легкие и стремительные"? — догадалась она.
— Ко-ость, — едва не подпрыгнула девушка. — Костя, я здесь.
Шаги затихли и поспешили в обратную сторону.
— Эй-эй, вы куда? — Дина резво пробиралась сквозь колючие заросли, пока не споткнулась и не выкатилась на усыпанную сухой хвоей поляну, над которой висела луна.
Среди группки молодых елок определенно шла какая-то возня, что-то скрежетало, стучало и брякало.
Подкравшись ближе, Дине удалось разглядеть выплывающие из тумана силуэты.
— Девушка, извините, пожалуйста, — обратилась она к хорошо вырисовывающимся на фоне черного неба светлым локонам, и локоны обернулись.
— Ой, прошу прощения. Мужчина, вы не подскажете, Тураж в какой стороне?
Незнакомец гневно блеснул глазами и направил на Дину острие меча.
— Да чего ж вы разволновались-то так? — опешила Дина, отступая назад. — Я же извинилась. Не определила в темноте. Вижу теперь, что мужчина. Еще раз простите, — сделав еще один шаг, девушка снова ступила в холодную густую жижу. — Я лагерь свой потеряла, от экспедиции отбилась, понимаете? Да послушайте же вы.
Но он не желал слушать, угрожающе надвигаясь и размахивая своими железяками направо и налево, как умалишенный.
Наконец, Дине это надоело, и в одночасье вспомнив все навыки, так заботливо привитые любимым тренером Кириллом Евгеньевичем методом получения шишек, синяков и ссадин, девушка резко подалась вперед, сжимаясь в комок и чудом изворачиваясь от рубящих острых клинков. Переброшенный через голову в результате нехитрого приема блондин звучно шмякнулся о сосну и осел на влажную землю.
Не успев отдышаться и сообразить, что происходит, Дина оказалась под другим блондином, навалившемся на нее всем телом, облаченном в тонкие легкие доспехи, который к тому же бесцеремонно упирался в ее бок чем-то металлическим.
— Да вы что, с ума здесь все посходили? Маньячины ненормальные, — заверещала Дина, пытаясь столкнуть с себя мужчину и с ужасом понимая, что маньячина не дышит, и, мало того, прямо на ее живот с бульканьем изливается что-то липкое и теплое.
Вдруг кто-то рывком сбросил с нее мертвое тело, с нечеловеческой силой рванул Дину вверх, легко перебрасывая через плечо, и метнулся в густую чащу.
— Извините, а что вы делаете? — на ходу поинтересовалась Дина, закрываясь от хлещущих по лицу ветвей и еловых лап.
— Тебя спасаю, — ответил низкий хриплый голос. — Жизнь за жизнь.
Через пару минут громила нырнул под старую раскидистую ель, втаскивая за собой ни капли не сопротивляющуюся Дину.
— Кто такая, откуда? — соизволил поинтересоваться он, не поворачивая головы и пристально вглядываясь в ночные сумерки.
— Дин… Нет, я не буду с вами знакомиться.
— Слышь, Диннет, ты как этого недоноска уложила? И без оружия?
— Джиу-джитцу.
— Научишь?
— Да… нет… не знаю, — она замотала головой, словно разгоняя остатки сна. — А вы кто вообще такой?
Громила встал на одно колено, при этом грязь под ним смачно чавкнула:
— Глава северного клана, командир летучего отряда, прославившегося в битве за Зеленый Ручей, Жортынбактырулык собственной персоной, — потом зачем-то два раза стукнул себя огромным кулаком в грудь и высоко поднял его над головой.
— Уважаемый Жор… тык… бык…
— Жортынбактырулык
— Да. Отведите меня, пожалуйста, обратно.
— К людям?
— К ним самым.
— Не могу. Эти белобрысые выродки проход в порт перекрыли.
— В какой порт?
— В единственный. Так что спи.
— Как это, спи? Прямо здесь, под елкой?
— Можешь и на елке, если тебе так удобнее.
Дина обняла колени и призадумалась.
— Шишку будешь? — спросил голос откуда-то из глубины еловых лап.
— Нет, наверное…
— Тогда я и твою съем, — рядом что-то захрустело и зачавкало.
Перестав хрумкать и шелестеть, незнакомец отвернулся на другой бок и захрапел. Дина, подождав, пока беззаботный храп достигнет своего апогея, попятилась и выбралась из-под мохнатых ветвей.
Побродив в тумане по окрестностям, ее снова угораздило оказаться у той же храпящей ели. "Ладно. Утро вечера мудренее", — вспомнились ей слова то ли Елены Прекрасной, то ли Василисы Премудрой, то ли еще какой Матильды… Согнувшись в три погибели, она забралась в темное укрытие, примостилась там, где посуше, и закрыла глаза.
Раскрыв же их с немалым трудом, она не сразу поняла, где находится, и почему над головой нет брезента палатки. Яркие солнечные лучи пробивались через мохнатые, ниспадающие до земли еловые лапы. Что-то ползало по шее, щекоча ее; пахло сыростью и пожухлой травой. Джинсы и клетчатая рубашка были безнадежно испорчены зелеными разводами и бордово-красными пятнами. Рядом с ее лицом отдыхала огромных размеров дубина, с сучками и грязно-бурыми отпечатками огромных рук.
Приподнявшись на локте и повернув голову, Дина не то икнула, не то ойкнула и зажала грязной ладошкой рот. Лежащий рядом здоровенный зеленый мужик дернулся и отрыл глаза:
— Че? Засада?
— Н-н-нет, — Дина с ужасом рассматривала его зеленоватую морщинистую физиономию с оттопыренными ушами, плоским носом размером с картофелину, массивным подбородком и маленькими острыми глазками. — Вы кто?
— Глава северного клана, командир летучего отряда, прославившегося в битве за Зеленый Ручей, Жортынбактырулык собственной персоной, — вскочив, он снова припал на одно колено. — Шишку будешь? — зеленокожий извлек из заднего кармана порядком изгрызенную шишку и протянул Дине.
— Нет… Скажите, а вы могли бы меня ущипнуть?
— Так сразу? — зеленый опустил глаза. — Я не готов так сразу. И вообще, ты не в моем вкусе. Без обид.
— Я имею в виду, помочь мне проснуться.
— А-а, это дело другое, — он выбрался из-под ели, волоча за собой дубину и заодно Дину. — Тут другой способ нужен, — встав на ноги, он подбросил в воздух свою дубину, подхватывая ее другой рукой. — Не боись. Я не сильно…
— Проснулась? — эхом донесся хриплый голос, как только у Дины перестало шуметь в ушах.
— Кажется, да… — открыв глаза, Дина увидела две одинаковые зеленые рожи, вокруг которых кружились в калейдоскопе елки.
— Тогда пошли, — морды перестали двоиться и соединились в одну.
— А куда? — голова перестала кружиться, но все еще болела.
— В деревню.
— В деревню — это хорошо, мне туда очень-очень попасть нужно.
— Так мы не прям-прям в деревню. А в новую, в леске которая. Прежнюю-то выродки сожгли…
— Так мы не в Тураж?
— Плохо я тебя шибанул. Заговариваешься, пургу какую-то несешь… Поганки ела?
— Нет, вроде…
— А зря. Самое то, особенно чтобы проснуться, — громила взвалил на плечо дубину и куда-то зашагал. Дина с минуту постояла в задумчивости и засеменила следом, стараясь не выпускать из вида широкую спину в легких кожаных доспехах.
"Уж, по крайней мере, не маньяк… В деревню ведет. А там телефон… Санитары… Все будет хорошо…"
— Ты, это… Глаза надо бы завязать, — ни с того ни с сего заявил зеленый.
Дина вздохнула:
— Я закрою. Обещаю не подсматривать.
Но было уже поздно. Одним рывком громила оторвал ей рукав рубашки, раздирая его вдоль и поперек, затем встал позади.
— Это еще зачем? — положила она свои ладошки на огромные ручищи, которые вязали на затылке узел и больно вплетали туда волосы.
— Много вопросов задаешь. Дотрындишься, здесь и оставлю… Так-то надежнее будет, — крепко завязав глаза, он поволок ее за плечо дальше.
— А вы точно не разбойник? — она послушно топала по кочкам следом.
— Ну что ты, Диннет, такое про меня думать… Осторожно, ноги поднимай…
— Меня вообще-то Диной зовут…
— Показания меняешь? Не нравится мне это…
— Нет, правда, Дина я.
— Ди-и-ина, — он хмыкнул и продолжил: — Это как расшифровывается? "Дама, Идущая На Авантюры"? Или "Далеко И На Амнистию"?
— Никак не расшифровывается. Дина, и все…
— Вот и я о том. Подозрительная ты мочалка…
Идти пришлось долго. Сначала под ногами шуршала сухая хвоя, и трещали шишки, затем ступать стало мягко, и вскоре ноги уже утопали в какой-то густой жиже. Дина иногда спотыкалась о сучья и кочки, норовя упасть, но огромная жилистая ручища всегда была рядом, подхватывая на лету и не давая упасть.
ГЛАВА 3
Друзья познаются в еде
Когда повязка была снята, перед глазами открылась холмистая, поросшая высокой травой местность. Впереди возвышался один из зеленых холмов, которыми сплошь была усыпана земля Турожщины. Некоторые из холмов дымились, словно сопки. Никакой деревни не было и в помине. Не успела она поинтересоваться, как зеленый легким движением руки дернул кверху сучковатый пень и скрылся в темном проеме под ним. Дина в нерешительности потопала следом. Высокие земляные ступени вели вниз, где мерцал тусклый свет. Не успев вовремя спрятаться, девушка схлопотала закрывающимся люком по затылку, и полученная ранее от дубины шишка не осталась одинокой.
В земляном подвальчике стояла пара огромных, грубо сколоченных столов, на которых тускло подрагивало пламя оплывших свечек. В обложенном камнем очаге тлели уголья, а тонкий едкий дымок поднимался вверх и уходил в дыру, через которую был виден клочок утреннего сизого неба.