— Гаврила, у нас еще сюрприз есть! — улыбнулся я и протянул хозяину диск. На обложке был изображен чум Гаврилы, под которым шла надпись: «Путь в родное кочевье». Вскоре мы смотрели фильм, снятый несколько месяцев назад. Гаврила был растроган, а Мария даже пару раз промокнула глаза краешком платка.
— Спасибо! Вот спасибо! — взволнованно сказал Гаврила, аккуратно убирая диск обратно в коробку. — Ребятам надо показать, когда вернутся. Я помню, ты все время с камерой ходил, но не знал, что такое кино хорошее получится…
После просмотра фильма я показал хозяевам фотографию чума, который мы построили в музее.
— Какой чум хороший! Большой, широкий! Неужели сам построил, Костя? — удивленно спросил Гаврила.
— Ну конечно, не один! Друзья помогали, Горн в первую очередь. Да и потом, вы же меня всему научили. Так что, Гаврила, я просто ваш чум копировал! — улыбнулся я в ответ на похвалу.
— А внутри как? Тоже как у нас все? — с любопытством спросила Мария. — А то фото только снаружи…
— Да внутри и нет ничего, даже снимать не стал! — вздохнул я. — Только один ваш тучан старый и лежит…
И я рассказал хозяевам о цели нашей экспедиции — собрать вещи для чума в Москве.
— Ну что ж, Костя, я тебе в музей малицу старую подарю! Еще кобуру — так мы чехол для ножа называем…
— Я платье найду. Нарядное, мы в таких в чуме ходим, — добавила Мария. — Еще могу кисы Олины дать, они ей малы уже…
— Спасибо! — сказал я. — А нарты, пологи, сундуки, посуду у кого можно поискать?
— Костя, у нас все это есть, конечно, но мы дать не можем! Пойми, мы же кочуем, у нас в чуме только все самое необходимое. Отдадим — как жить будем?
— Да нет, что вы! — смутился я. — Я и не думал у вас все забирать! Просто хотел узнать, где эти вещи найти можно.
— У кочевников ты ничего не найдешь! — прямо сказал Гаврила. — Ты уже понял почему. А вот в Белоярске… Знаешь, некоторые старики уже не кочуют, в поселке живут. Дети у них выросли, в город уехали. У таких стариков много вещей хранится: вроде и не нужны, а выбросить жалко. Там и чум найти можно, и нарты, и все прочее. Тебе к таким старикам в поселок нужно!
— Спасибо, Гаврила! — поблагодарил я ненца. — Буду искать в Белоярске!
Следующим утром приехал Сергей. Он спрыгнул со своего «бурана», и мы крепко обнялись.
— А Оля где, приедет? — стараясь скрыть волнение, спросил Горн, освобождаясь из объятий молодого ненца.
— Да ну ее! — махнул рукой Сергей. — Целыми днями с подругами гуляет, вечером на дискотеки ходит. Я ее звал, а она говорит: пока чум рядом с поселком стоит, я у подруг поживу!
Горн вздохнул, а Мария неодобрительно покачала головой.
«Вот-вот! — подумал я, словно читая мысли хозяйки. — Ей бы новую ягушку к свадьбе вышивать, а она по дискотекам бегает!»
— Ладно, Сережа! — сказал Гаврила. — Нам надо в стадо съездить, оленей проведать. Да и Косте с Горном пора учиться упряжкой управлять!
— Ну, это можно. Научим! — по-взрослому кивнул Сергей, хитро посмотрев на меня. — Когда поедем?
— Ну, как ты чаёк с дороги попьешь, так и поедем!..
Стадо Гаврилы паслось неподалеку. Вскоре мы, спрыгнув с нарты, уже шли по плотному снегу, усыпанному оленьим пометом. Гаврила с Сергеем быстро поймали трех оленей, отстегнули нарту от снегохода и запрягли животных. Я так и не понял, как устроена оленья упряжь: Гаврила очень быстро перебирал кожаные ремни и застегивал костяные пуговицы.
— Ничего, запрягать потом научишься! — сказал ненец, заметив мой интерес к устройству упряжи. — Сейчас тебе управлять оленями надо учиться!
Я сел на нарту слева, как показал Гаврила, в правой руке сжал длинный хорей, левой схватил вожжи.
— Теперь повод натяни легонько. И отпускай! Вот так!
Я слегка дернул поводья, и олени не спеша пошли вперед. Нарта скользила совершенно бесшумно, мягко переваливаясь на сугробах.
— Если медленно идут, хореем подгоняй! — крикнул мне вслед Гаврила.
Я поддал хореем под зад среднему оленю, и упряжка неожиданно быстро понеслась вперед. И тут я вспомнил, что не спросил у ненца, как тормозить!
— Гаврила! Гаври-ила! — закричал я что есть мочи. — Как их остановить?
— Повод потяни! Налево, сильно! Они по кругу пойдут и встанут! — сквозь шум ветра донесся ответ ненца.
Я резко потянул поводья влево, и вскоре упряжка действительно остановилась. Олени смотрели на меня с изумлением, моргая большими влажными глазами, — наверное, так мог бы смотреть автомобиль на человека, который первый раз сел за руль.
— Молодец, Костя! — похвалил меня Гаврила. — С нарты не упал, сам оленей остановить смог! Забыл сказать тебе: если упадешь, поводья из рук не выпускай. А то убегут олени, ищи их потом! У нас так, бывало, и люди погибали: случайно отпускали упряжку и замерзали в тундре — без оленей до чума не доберешься…
Весь день мы с Горном, Юрой и Варей катались на оленях. Под вечер я уже чувствовал себя заправским оленеводом и даже научился подгонять упряжку свистом, как это делал Сергей…
Через день к Гавриле приехали гости: старшая дочь Катя, ее муж и их маленький сын Антошка. Малыша сразу привязали длинной шерстяной веревкой к жерди чума. Я видел, как подобным образом привязывают детей монголы, поэтому не удивился. Зато Варя чуть не расплакалась:
— За что же его так?.. Он ведь кроха совсем, а его на веревку привязали, как собачку!
— Не переживай, Варенька! — улыбнулась Мария. — Так ему спокойнее, да и маме его. Видишь, у нас на огне всегда кастрюля стоит или чайник. А ну как малыш дотянется и на себя кипяток опрокинет? А так он по всему чуму ползать может, только до печи не достанет…
Варя успокоилась и стала рисовать Антошке разные смешные картинки. Мария с Катей сели за шитье. Гаврила с мужем дочери обсуждали оленей, которых вскоре предстояло перегнать в Белоярск на забойку.
— Да, Костя! — сказал Гаврила. — Сейчас в Белоярске корализация идет. Все совхозное стадо пригнали: одних оленей забивают, другим прививки делают. В поселок приедете — сходите, вам интересно будет…
Вечером, когда мы все сели пить чай, я неожиданно понял, как тесно стало в чуме. Хозяева нам ничего не говорили, но я намекнул ребятам, что пора возвращаться в Белоярск. После ужина я сказал Гавриле, что утром мы хотим поехать в поселок.
— Ну что ж, — кивнул Гаврила, — и то правда, тесновато у нас стало. Сережа отвезет вас. А как соскучитесь — снова приезжайте, мы здесь еще долго стоять будем!
Кораль
Сергей остановил «буран» у здания поселкового управления. С порога к нам бросилась девушка, в меховых сапожках на каблуках, обтягивающих джинсах и модной розовой курточке.
— Привет! — сказала незнакомка и подняла солнцезащитные очки.
— Оля?! — воскликнул я, совершенно пораженный. — Ну ты даешь!
Горн от изумления потерял дар речи и только хлопал глазами. Оля кокетливо повернулась на каблучках:
— Могу стать вашим гидом! Покажу достопримечательности нашего поселка! Пойдемте? — улыбнулась девушка.
Сережа посмотрел на сестру и покачал головой:
— Лучше бы матери помогла! Кто обещал два дня назад в чум вернуться?
— Ну, это ты у нас настоящий оленевод! — огрызнулась Оля. — А мне в поселке больше нравится. Дошью я зимой свою ягушку, так маме и передай! Скоро начнем каслать, опять несколько месяцев ни телевизора, ни дискотеки…
Сергей хмыкнул, пожав плечами, простился с нами и уехал.
— Оля, это наши друзья, Юра и Варя! — представил я своих спутников.
— Привет! — с улыбкой повернулась к ним девушка. — Куда сначала пойдем?
— Куда скажете, Оля! Мы в Белоярске впервые, — ответил за всех Юра.
В первую очередь, разумеется, Оля показала нам поселковый клуб, где проходят дискотеки, а затем — здание знаменитого Белоярского мясокомбината.
— Это нам канадцы построили! — увлеченно рассказывала девушка. — Очень вкусную колбасу делают, даже до Салехарда она не всегда доезжает, всю раскупают в поселках!
Потом Оля провела нас к огромному зданию, которое, словно сказочный замок, возвышалось над одноэтажными домиками поселка.
— Это наша школа! — с гордостью сказала юная ненка.
«Ничего себе! — присвистнул я, окидывая взглядом могучее трехэтажное здание с двумя пристройками, соединенными переходами. — На сваях в тундре такое отгрохали! В Москве и то таких школ — раз-два и обчелся!»
— Пойдемте внутрь, там очень красиво! — позвала нас Оля, и мы зашли в школу.
Просторная, светлая, она поражала воображение. Большие окна в белых пластиковых рамах, сверкающие полы, ковровые дорожки, огромные плазменные телевизоры в залах для отдыха — школа была оснащена по последнему слову техники.
— Здравствуйте! Откуда к нам приехали? — спросила нас неожиданно подошедшая женщина средних лет в строгом костюме.
— Мы ученые из Москвы. Исследуем культуру оленеводов. Вот дочка нашего друга решила нам школу показать! — ответил я.
— Здравствуй, Оленька! — улыбнулась женщина, повернувшись к нашему «гиду». — Как ты там, в тундре? Не скучаешь по школе?
— Скучаю! — честно ответила Оля.
— Ну ты же помнишь, как я Гаврилу Алексеевича уговаривала, — женщина вздохнула. — Но он сослался на семейные обстоятельства…
— Простите, я не представилась, — женщина снова посмотрела на нас. — Софья Андреевна, директор Белоярской школы-интерната!
— Очень приятно, Софья Андреевна! — улыбнулся я. — Меня Константин зовут, я директор Музея кочевой культуры в Москве. В прошлом сам учитель географии. А это мои коллеги…
Я представил своих спутников, и Софья Андреевна спросила:
— Ну как вам наша школа? Интересно мнение москвичей узнать!
Мы наперебой стали восхищаться зданием, его комфортом, чистотой, и директор улыбнулась:
— Вы еще всего не видели! Пойдемте, я покажу вам школу. Она действительно очень современная!
Мы поднимались по широким лестницам, заходили в классы, оснащенные всем необходимым, заглянули и в корпус интерната, соединенный со школой теплым переходом.