Безусловным мифом выглядит и версия[164] о том, что Б. В. Каминский — «пещерный» (по замечанию Р. Редлиха) антикоммунист и командир лучшего антипартизанского соединения, был расстрелян немцами как советский агент. По этой версии до войны Каминский подписал документ о согласии на сотрудничество с НКВД, а в 1944 г. этот материал советские разведчики подбросили немцам.
Автор данной работы придерживается мнения, что, по-видимому, расправа с Каминским была следствием двух факторов: личной неприязни Бах-Залевского и борьбы за руководство русскими частями. Эта версия имеет под собой серьезные основания. Каминский, возмущённый отсутствием снабжения своих войск, неоднократно высказывал своё недовольство в весьма резких выражениях[165]. Кроме того, как указывает Гудериан, устраняя Каминского, Бах-Залевский избавлялся от нежелательного свидетеля[166], как зверств по отношению к гражданскому населению, так и попытки контакта с союзниками через руководителей восстания.
Пассивная реакция Гиммлера на это убийство объясняется тем, что к осени 1944 г. на роль объединённого командующего русскими частями уже фактически был выбран А. А. Власов. Такая сильная фигура, какой был Каминский, крайне отрицательно относившийся к личности Власова, могла этому помешать. Представляется крайне маловероятным, что Гиммлер лично санкционировал ликвидацию Каминского. Но этому, весьма вероятно, могли способствовать «провласовски» настроенные руководители СС (Г. Бергер, Г. д'Алькен), а Бах-Залевский стал только исполнителем.
Одновременно не стоит сбрасывать со счетов и «советскую» версию. Сами обстоятельства и методика убийства — нападение из засады, расстрел машины людьми в немецкой форме, — все это очень похоже на подобные операции советских диверсантов: убийство митрополита Сергия (Воскресенского) (апрель 1944 г.), атамана С. В. Павлова (июнь 1944 г.) и др. Кроме того, существуют воспоминания о том, что начальник разведки и контрразведки дивизии Ф. Капкаев был сторонником именно «советской» версии. Он утверждал, что Каминский был убит диверсантами, прибывшими с территории Словакии.
Как бы то ни было, заботу о жене Каминского, как генерала СС, — Т. Шпачковой и его сыне взяла на себя национал-социалистическая служба попечения.
В СС не отказались, вопреки широко распространенному мнению, от идеи формирования 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС, но уже с новым, немецким, командованием. Для этой цели дивизия была переведена в Нойхаммер. Сводный полк в конце августа 1944 г. был брошен в бой с польскими частями в районе Кампиносского леса, но 4 сентября выведен из боев и также переброшен в Нойхаммер. Совет офицеров осудил И. Фролова за действия его бойцов в Варшаве.
Но после гибели командира и начальника штаба дивизия лишилась своего сдерживающего начала и начала стремительно разлагаться. Новые командиры, бригадефюрер СС К. Дим и группенфюрер СС Г. Юст, в командование не вступили, а ваффен-оберштурмбаннфюрер Р. К. Белай (в отсутствии немцев — де-юре командир русского кадра дивизии) ситуацию удержать не мог. Фактически РОНА держалась авторитетом отдельных командиров. Сам Белай, «убеждённый сторонник генерала Власова» отказался от предложения возглавить дивизию и потребовал перехода в создающиеся Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России[167].
По-видимому, это решение было поддержано и майором Б. Костенко. Общее управление осуществлял Совет старших командиров. Такая неопределённость, затянувшаяся на 2 месяца, только способствовала разложению. Однако при этом, несмотря на падение дисциплины, среди солдат сохранялся высокий авторитет командиров, в отличном состоянии поддерживались оружие и техника.
В начале ноября 1944 г. РОНА была переброшена на полигон в Мюнзинген, где формировалась 1-я дивизия ВС КОНР. Часть бойцов присоединились к беженцам. Отдельные группы бойцов решили продолжить борьбу самостоятельно на территории Белоруссии и, возможно, Брянщины. Одну из таких групп в 25–30 (по другим данным 50–60) человек, решившую прорываться на Брянщину, возглавил член НТС и НСТПР Г. Е. Хомутов[168].
Семьи «каминцев» и беженцы из Локтя под руководством С. Мосина были в октябре перевезены в Мекленбург и Померанию[169], где были поселены на правах гражданских беженцев. К ним присоединилась и часть бойцов дивизии.
В составе ВС КОНР «каминцы» не были объединены в одну часть. В составе 1-й дивизии они составили 2-й пехотный полк (около 3000 человек). Небольшие группы «каминцев» были включены в состав других частей дивизии. Практически полностью из бывших военнослужащих 29-й дивизии СС был сформирован Отдельный разведывательный дивизион 1-й дивизии ВС КОНР, который сформировал и возглавил майор ВС КОНР Б. А. Костенко. Заместителем командира танкового батальона дивизиона стал бывший командир бронетанкового дивизиона РОНА капитан ВС КОНР Ю. Самсонов. Чуть позже около 1000 «каминцев» будут включены в состав 2-й дивизии ВС КОНР.
Кроме того, отдельные офицеры и солдаты были практически во всех частях ВС КОНР. Однако на руководящих постах были лишь единицы. Подполковник ВС КОНР Р. К. Белай стал начальником офицерского резерва Штаба ВС КОНР. Бывший начальник артиллерии 29-й ваффен-гренадерской дивизии полковник ВС КОНР А. С. Перхуров занял должности заместителя начальника 13-го (артиллерийского) отдела Штаба ВС КОНР и инспектора по артиллерийскому вооружению.
В составе ВС КОНР «каминцы» встретили крайне негативное к себе отношение, особенно со стороны выпускников Дабендорфской школы и бывших военнопленных. Руководство КОНР демонстративно не признавало званий, заслуг и наград, полученных бойцами РОНА. Ряд серьезных инцидентов, в том числе со смертельными исходами заставили командира 1-й дивизии С. К. Буняченко издать приказ по дивизии от 5 декабря 1945 г.:
«За последнее время имеются случаи, когда отдельные солдаты и офицеры, прибывшие на формирование дивизии, бросают незаконный, оскорбительный упрек солдатам и офицерам бывшей дивизии Каминского в том, что они якобы грабители, бандиты и т. д. Все эти упреки основаны на том, что в быв. дивизии Каминского были отдельные случаи грабежей, мародерства и др. безобразий, которые могут иметь место в любой части…
Отдельные случаи не могут характеризовать поведение всей части в целом. 1-я русская дивизия СС в своем прошлом дралась против сталинского режима в России и ее состав в настоящем готов продолжать эту борьбу. Это Русские воины, на труде и крови которых, как и всех Русских людей, должна быть и будет построена наша родная мать-Россия.
Приказываю:
1. В корне пресечь оскорбления по адресу солдат и офицеров бывшей 1-й русской дивизии СС.
2. Разъяснить всему личному составу, что прибывающее пополнение в первую русскую дивизию из разных фронтов должно вместе слиться в дружную, спаянную идейно и организационно семью для борьбы под Русскими знаменами за спасение России и всех народов, населяющих ее…»[170].
Как показали дальнейшие события, «каминцы» являлись наиболее боеспособными соединениями ВС КОНР, самыми умелыми солдатами. Это было подтверждено боями 13 апреля на плацдарме Эрленгоф на Одере против советских частей, а также успешными действиями против немцев в дни Пражского восстания.
Автор не касается подробно этих событий, так как они относятся уже к истории Вооруженных сил КОНР.
Большинство солдат и офицеров РОНА разделили трагическую судьбу частей КОНР в 1945 г., которые были выданы союзниками советским властям. Несколько тысяч человек из бывших военнослужащих 1-й дивизии, как сейчас известно, было расстреляно сразу же без суда и следствия; в это число попала и большая часть «каминцев». Руководство КОНР, рассчитывая на гуманность союзников, практически не предприняло мер во избежание возможной выдачи, а зачастую прямо препятствуя попыткам скрыться в западной зоне оккупации. И здесь наиболее ярко проявил себя «каминец» майор Б. Костенко, которому удалось организовать бегство на запад не только себя и своей семьи, но и значительной части своих людей: «каминцев» из Разведывательного дивизиона.
В мае 1945 г. закончилась Великая Отечественная война. 2 сентября 1945 г. закончилась и Вторая мировая война. Но на земле теперь уже бывшего Локотского Автономного Округа война продолжалась.
Продолжали борьбу отдельные группы «каминцев» в Белоруссии, Украине, Польше. Например, группа из 60 бойцов — солдат и офицеров Разведывательного дивизиона 1-й дивизии ВС КОНР под командованием Г. Н. Чавчавадзе с мая по август 1945 г. вела диверсионно-партизанскую борьбу с советскими войсками в горах Словакии и Галиции. В августе 1945 г. Г Чавчавадзе и 6 оставшихся бойцов прорвались обратно в Германию[171].
Группа Г. Е. Хомутова была разгромлена, а сам он попал в плен. По-видимому, это произошло в конце 1944 г. Однако, часть группы продолжала борьбу и в 1946 г., поддерживая связь с заграницей. Где-то в середине 1946 г. связь с группой была потеряна. Сам Г. Хомутов был осужден и, скорее всего, погиб в лагере.
Продолжалась борьба и на территории Брянских лесов. Повстанческое движение начало зарождаться на территории бывшего Локотского Автономного Округа еще в 1944 г.
Возвратившиеся советские органы власти немедленно начали кампанию массовых репрессий против всех, кто так или иначе сотрудничал с оккупационной или коллаборационистской администрацией. По свидетельству некоего Т., беженца из Локтя, которому удалось пробраться в Лепель через линию фронта, репрессии сопровождались поголовной мобилизаций всех мужчин в возрасте 18–45 лет. К мобилизованным присоединяли бывших сотрудников администрации и полиции, а также партизан и формировали войсковые части для «искупления вины». «Обучение» новых «солдат» представляло собой 2 суток марша к фронту. Подобные части