– Хочешь быть моей любимой женщиной?
– А что мне за это будет? – не в бровь, а в глаз спросила она.
Хотя этот вопрос прозвучал в шутливом тоне, но все-таки он подтвердил ее меркантильную сущность.
– А чего ты хочешь?
– Чтобы меня не обижали. И любили.
Она смотрела на него с чувственным интересом, как бы давая понять, что он может рассчитывать на ответную любовь, ласку и заботу. Но только в том случае, если в их личной жизни ее все будет устраивать.
– Может, поговорим об этом в другом месте?
– Где?
– В ресторане.
– Не хочу.
– Почему?
– На душе тоскливо. Вадима убили, Лаврика нет…
– А мы Лизу возьмем. С ней веселей будет.
– Если она захочет.
– Может, лучше без меня? – Лиза не захотела никуда ехать.
– Или просто покатаемся? С ветерком? У меня машина. Новенькая «девятка». Своя.
– Ну, если только немного.
Лада вопросительно посмотрела на Лизу, та в ответ пожала плечами. Дескать, она никого не держит.
Из дома он вышел вместе с Ладой. Она шла, скрестив руки на животе, давая этим понять, что держит оборону. Но походка у нее при этом женственная, грациозная. Не идет, что называется, а пишет. В этом чувствовался призыв. Она не против закрутить с ним, но сначала Радилов должен представить доказательства своей материальной состоятельности. Впрочем, она и без того понимала, что Лев может обеспечить ей достойную жизнь. Видно же, что у него есть деньги. И одет по высшему разряду, и новенькая «девятка» с кожаными чехлами…
Лев не стал распахивать перед Ладой дверцу. Чем больше женщину балуешь, тем сильней у нее аппетиты. Впрочем, она обошлась и без его помощи. Села в машину на переднее сиденье, оправила короткую кожаную куртку.
– Думаю иномарку взять, – как бы невзначай сказал он, выжимая сцепление. – Чтобы с автоматикой…
Он положил руку ей на коленку, легонько сжал упругую плоть под колготками. Лада не отдернула ногу, но выразительно посмотрела на него.
– Но пока приходится пользоваться механической коробкой.
– Перепутал рычаг? – с колким кокетством усмехнулась она.
– Нет, не перепутал. Машина по городу поедет. А твой рычаг меня по жизни поведет… Поехали?
Его рука плавно пошла от коленки вверх по внутренней стороне.
– Так мы очень быстро приедем, – сомкнув ноги, все с той же усмешкой сказала она.
– Но ты же видишь, я не люблю ждать. Я хочу все и сразу.
Он положил руку на рычаг переключения скоростей, плавно тронул машину с места и выехал со двора. Темно уже, а фонари горят не везде.
– По городу поехали… А там посмотрим.
– Может, ко мне домой?
– А ты женат?
– Нет. Возьмем шампанского, купим ананас…
– Ананасы в шампанском?.. Может, лучше сырок «Дружба» и бутылка водки? Так верней, – засмеялась она.
– Что верней?
– Пьяная женщина быстрее сдается.
– Ты хочешь быстрее сдаться?
– Нет. И водку я пить не буду… А от шампанского не откажусь.
– Может, сначала сдашься, а потом шампанское? – спросил Радилов, сворачивая под мост.
Он не думал убивать Ладу, просто уже не мог терпеть: слишком уж возбуждала его эта девчонка.
– Ты думаешь, у тебя получится?
– Я не думаю, я уверен.
– Мне, конечно, нравятся уверенные в себе мужчины, но не до такой же степени, чтобы раздвигать ноги.
Лев загнал машину под мост подальше от дороги, остановил ее, заглушил мотор.
– Не надо ничего раздвигать. Я сам раздвину…
Он навалился на Ладу, откинул спинку ее кресла.
– Ну, если ты такой самостоятельный, – прошептала она, отвернув голову.
Он полез к ней под юбку, подцепил пальцами верхний срез колготок, стал стаскивать их вместе с трусиками. Девушка сначала приподняла таз, затем подняла ноги, помогла ему избавиться от препятствий…
Знала бы Лада, что сотворил он вчера с Настей, она не стала бы сдаваться. Она бы сейчас выла от ужаса, тщетно пытаясь вырваться из-под него. Но нет, она лежит смирно, с затаенной улыбкой на губах. Может, устроить ей взрыв с летальным исходом?..
Глава 11
Далеко не всегда незваный гость – хуже татарина. Майор Ревякин появился неожиданно, но Богдан очень рад ему. Вскочил со своего места. Они крепко пожали руки друг другу, обнялись по-братски.
Непримечательной он наружности; увидишь такого в толпе, не обратишь на него внимания. Среднего роста, не кряжистый, сутулость просматривается, косолапость. Но сердце у него – пламенный мотор, на этом движке он может работать как заведенный круглые сутки. Он и опером был, не мог спокойно на месте сидеть, и сейчас, возглавив уголовный розыск, продолжал оставаться эталоном кипучей деятельности.
– Кто это? – без всяких предисловий спросил он и, вынув из папки листок с изображением Улехова, положил его на стол.
– Его разыскивает милиция…
– Я в курсе. Улехов Лаврентий Дмитриевич, все такое…
– Уже не разыскиваем. Нашли.
– Где он?
– В морге.
– Не понял.
– Повесился он.
– В камере?
Богдан надул щеки и резко выпустил воздух.
– Это ты чего? – настороженно посмотрел на него Ревякин.
– Да вчера деятеля одного встретил. Про Улехова разговор зашел. Я сказал, что он повесился. И деятель задал точно такой же вопрос… Только ты искренне спросил, а он – не очень. Похоже, знал, что Улехова уже нет, – глядя на притихшего Пляцкова, сказал Городовой.
Ревякину его рассуждения непонятны, а ему должно быть интересно.
– Это ты о чем?
– Да так, вставка на вольную тему… Зачем тебе Улехов?
Богдан подошел к Илье, взял его за локоток, усадил на диван, сам устроился рядом. Пляцков включил чайник.
– Я понимаю, ты торопишься. Но ты же сам говорил, что здесь у нас не бухта-барахта. У нас серьезная контора, так?
– Это я с бухты-барахты, – улыбнулся Ревякин. – И времени мало. Верней, не хочется время на это тратить. Так, для острастки спросил… Убийство под суицид списывать надо, но кое-какие сомнения есть…
– Это ты о нашем убийстве?
– Нет, о нашем… Слышал, гражданочка из окна выпала?
– Да было что-то.
– Проститутка она. Красивая баба, квартира своя, машина. Клиенты к ней упакованные ходили… Вроде бы сама из окна выпала, все на это указывает. И пьяная была, и кодеин в крови обнаружили. Напилась, обдолбилась… Но мы на всякий случай соседку опросили, а у нее память фотографическая. Мы ее к себе пригласили, ну, чтобы фоторобот составить, а там у нас ориентировка на Улехова; она узнала, сказала, что ходил он к покойнице. И даже жил у нее…
– Когда это было?
– Последний раз она видела его четыре дня назад. Больше не появлялся.
– Не появлялся. Потому что как раз четвертого дня повесился. В лесу, на ветке… Только там, похоже, убийство. Сначала избили пацана, потом задушили, ну а для маскировки повесили.
– Есть подозреваемые?
– Он в секции кикбоксинга занимался, тренер там… Это с ним я вчера разговаривал. Он про камеру спросил… Что-то не то с ним, что-то не то… Шурина помнишь? Коваля?
– Ну, как забыть…
– Шурин тоже тренером был, а чуть весь город под себя не подмял. Коваль его учеником был. И кто Коваля завалил?
– Шурин.
– То-то же. И у этого тренера боевая команда. И дела реальные.
– Какая там конкретно реальность?
– Не знаю… Может, грабят. Помнишь, Мохнатый с чего начинал? Да и Кипяток этим сейчас не брезгует…
– Да слышал я, как ты Кипятка тряхнул, – саркастически, но вместе с тем и восхищенно усмехнулся Ревякин.
– Это ты о чем? – озадаченно глянул на него Богдан.
– Потом… Что ты там про реальные дела говорил?
– Прикинут этот тренер круто. Штуки две баксов на нем, не меньше. И «девятка» новенькая… Откуда деньги, Зин?
– Я обязательно у Зины спрошу… Как говорил Козьма Прутков, деньги ниоткуда не появляются.
– Вот и я о том же… Может, у нас тут под самым носом нарыв зреет, а мы ни сном ни духом? Помнишь, как Шурина прорвало? Трупы не успевали в морг свозить…
– Да, было дело.
– Так что ты про Кипятка хотел сказать?
– Ну слышал, как ты его ребят принял. В своем фирменном стиле. И Кипятка где-то в подъезде за грудки взял.
– Об этом никто не мог знать.
– Ты думаешь?.. А я слышал, что Кипяток у Махора был, на тебя жаловался.
– Откуда информация?
– Из темных оперативных источников.
– Понятно.
Агентов у Ревякина немало, и работает он с ними активно, так что его осведомленность неудивительна. У Богдана дела по этой части не хуже, но, видно, что-то он упустил. Что ж, спасибо Илье.
– Жаловался на тебя Кипяток… И это еще не все, – нахмурился Ревякин.
– Что еще?
Илья взглядом показал на Пляцкова, и тот все понял. Поставил готовый чай на стол и вышел из кабинета. Сказал, что руки надо помыть.
– Кипяток сказал, что ты у него точку отбил.
– Не понял. Я что, бандит, чтобы точки отбивать?
– Вот и я о том же… Разговор пошел, что ты «крыши» делаешь.
– Писец на холодец. Я копейки за эту «крышу» не взял. Даже не знаю, отказался Кипяток от этой точки или нет… Кипятковские на бизнесмена одного наехали, машину отобрали; я эту машину отбил, «быков» принял. Спрашиваю этого деятеля, почему в милицию не обратился, а он говорит, что смысла в этом нет. Ну, я и решил доказать, что смысл в этом есть…
– А чего ты оправдываешься? – загадочно усмехнулся Ревякин.
– Не оправдываюсь. Просто говорю, что никому «крыш» не делаю. Так, вступился за одного…
– Кипяток сказал, что ты у него точку отбил. Махор сказал, чтобы он не дергался. Сказал, что связываться с тобой бесполезно. Толку не будет, а проблем не оберешься… Ты, Богдан, молодец, реально себя поставил, если братва тебя шугается. Кипяток только кипятком ссыт. Но на то он и Кипяток… Если точка за тобой останется, то почему бы не взять ее под свой контроль?
– Не понял…
– А чего тут понимать? Ты вот на чем ездишь?
– Ну «Москвич» у меня «четыреста двенадцатый»…