– Точно такое было?
До сей поры Рыбник вел себя вроде бы правильно для бандитского бойца, но у Радилова вдруг возникло подозрение. Уж не Городовой ли его к нему прислал? Уж больно эта кукушка хвалит своего красноперого петуха.
– А давай забьемся? – возмущенно вскинулся громила. – Нас в СИЗО скоро переведут, а мы там маляву зашлем. И спросим, правда это или нет?.. Не бойся, опускать я тебя не стану. И много не возьму. На штуку баксов забьемся, давай!
– Где ж я штуку баксов тебе возьму?
Казалось бы, все продумал Радилов на случай ареста. Даже с адвокатом договорился, аванс ему проплатил. А вот систему снабжения не проработал. Так бы кто-нибудь из пацанов к нему подъехал, передачу привез, деньги… Ничего, в следующий раз так и будет. Если, конечно, ему повезет вырваться на свободу.
– А что, уже сомневаешься? – хмыкнул Рыбник.
– Может, и было что-то…
– В авторитете он, бригада у него своя… А кто такой Городовой, не знает… А кто такой Махор, знаешь?
– Ну слышал.
– Берул говорил, что вы реальные дела делаете.
– Какие дела? – встрепенулся Радилов.
– Ты это, не напрягайся, не надо. Я тебя на этот счет спрашивать не собираюсь, я тебе не наседка какая-то, чтобы в душу лезть. Просто если вы хаты выставляете…
– Какие хаты? О чем ты?
– А чего ты заколотился?.. Мы тоже этим занимались – хаты выставляли, лохов на рыжье разводили, наперстки крутили. Все было… Короче, если у вас что-то такое есть, то Махору лучше об этом не знать. Если вы делюгу провернули, а на общак не отстегнули, то Махор жестко спросит. Так что ты на киче особо не гоношись. А то спросят блатные, что за дела у тебя такие, а мы про тебя не знаем. Если дела делаешь, то почему на общак не заносишь? Это серьезная предъява. Никакой кикбоксинг не спасет. Самого грушей сделают и на кол посадят, аж по самое «не балуйся»…
– Да нет, не было никаких дел.
– Ну не было, и хорошо…
Рыбник повернулся на бок, но его снова потянуло на разговор:
– Слышь, я вот что думаю. Я с Городовым не цеплялся, у него зуба на меня нет. Может, он не станет меня топить. Ствол без понятых забрали, а у меня адвокат, он может прикопаться… Может, и не закроют меня. Помурыжат немного и отпустят…
– И что?
– Да то. Если Кипяток мне помогать не станет, я с ним работать не буду. Вообще, пацаны на него злые, потому что он все под себя гребет. Часть на общак, часть себе, а крохи – нам. А бизнесменов у нас на земле много: барахолки, речной вокзал, речной порт… Там серьезные деньги крутятся.
– Но не сравнить с центром, – повелся на разговор Радилов.
– Ну центр у нас в районе Кот держит. У него бригада серьезная… – Рыбник потянул паузу, с агрессией во взгляде раздумывая над этим вопросом. – С ним пока рано связываться. Нам бы с Кипятком разобраться…
– Кому «нам»?
– Есть у меня пацаны… Двое из бригады, еще человек пять со стороны подтянется… Мало, конечно. Вот я и подумал: может, меня с тобой сама судьба свела?
– В смысле?
– Я пацанов соберу, и ты со своими подтянешься. Конкретная бригада у нас будет. Кипятка свалим, потом за Кота возьмемся. Стволы у нас есть… Что там у тебя? Автоматы, да? Пистолеты?
– Не понял! – вскинулся Радилов. – Какие автоматы?
– Я же с Берулом говорил. Он сказал, что вы по случаю стволы из Чечни вывезли.
– Кому он это сказал?
– Ну не говорил… Так, сболтнул по пьяни. Потом обратку дал – типа, тренер наш в Чечне на складе служил, там сейчас все разграбили, стволы грузовиками вывозят. Но я-то понял, что стволы есть…
– Ничего ты не понял. Нет никаких стволов.
– Да ладно, это сейчас нет, а когда мы с тобой на Кипятка забьемся, все появится.
– А мы с тобой на Кипятка забьемся?
– Ну да. Я своих пацанов подключу, ты – своих… Поверь, там все на соплях держится. У Кипятка всего два десятка бойцов. Ну, не считая контролеров, которые по барахолкам ошиваются, за портом смотрят… Короче, бригада у него слабая. И не только потому, что бойцов мало. Там еще фишка в том, что Мохнатый должен скоро откинуться. Ну как скоро, через год… Лично я Мохнатого больше уважаю. И остальные пацаны тоже. А Мохнатый на одном уровне с Кипятком. Он может права на бригаду предъявить, и пацаны его поддержат… В общем, не любит братва Кипятка. Да и воевать никто не хочет. Если Кипятка завалить, там все рухнет, земли можно голыми руками брать…
– А Кот? Он эти земли прихватить захочет.
– Соображаешь, братан, – кивнул Рыбник. – Кот бы и сам Кипятка завалил, если бы не Махор.
– Правильно, Махор в законе, он здесь всех в кулаке держит. И если Кипятка завалить, то Махор на его место кого-нибудь поставит. Чтобы Кот не смог ничего прихапать. Махору баланс нужен; он не допустит, чтобы Кот весь район взял…
– Да ты стратег, в натуре, – чуть ли не восхищенно сказал громила.
Радилов действительно считал себя если не великим стратегом, то близко к тому. Потому его замыслы и упирались в тупик. Можно убрать Кипятка, Кота, но Махор быстро разберется в ситуации, поднимет братву, чтобы смять зачинщика смуты. Мало не покажется, если на Радилова навалится вся городская братва…
– Не надо быть стратегом, чтобы просчитать такой вариант, – снисходительно усмехнулся Лев.
– А ты просчитывал?
– Да нет, просто сейчас подумалось…
Чувствовалось, что Рыбник хорошо под хмельком. Может, потому и разговорился. Сначала изображал из себя возможную жертву ментовской наседки, потом вдруг его понесло, да по таким темам, что дух захватывало… А вдруг он сам наседка? Неспроста же завел речь об оружии. А ведь именно стволы менты вчера искали в подвале. А сегодня они забросили в камеру Радилову подсадного, и тот завел речь по тем раскладам, которые были известны мусорам. А криминальной темой они владеют не хуже, чем Лев. Потому так интересно послушать Рыбника…
– Мне тоже подумалось… Есть такая фишка: Кипяток с Махором насчет Городового разговаривал, типа, разобраться с ним надо. Махор сказал, что не надо. Кипяток мог обидеться. Ну и Махора замочить…
Радилов даже бровью не повел, хотя внутренне встрепенулся. Действительно, смерть Махора могла взорвать город изнутри. Банды, им контролируемые, могли начать междоусобные войны, и в этой мутной водице Лев мог бы поймать жирную рыбешку. Бригада у него есть, убивать он может, да и любит. Голова соображает как надо. А ум, сила и внушаемый ею страх – это те самые три кита, на которых держится мир.
– Мы бы с тобой могли такое замутить! – продолжал Рыбник. – Давай, я со своими пацанами, ты со своими. Будешь моим бригадиром, будем дела вместе делать…
Радилов усмехнулся. Во-первых, он вообще не собирался кооперироваться с этим типом. Во-вторых, хоть и понравилось ему его предложение, но поддаваться на провокацию он не хотел. Мало ли, вдруг менты пытаются развести его на откровенный разговор?
– Чего молчишь? – недовольно спросил Рыбник.
– Да так…
– Может, ты не хочешь отойти под меня?
– Давай завтра поговорим, – Радилов повернулся к нему спиной.
– Не, я серьезно. Давай мы сами по себе, вы сами по себе… Но ты нам стволов подкинь. Нам без стволов это дело не вытянуть…
– Спокойной ночи.
Спасибо, конечно, Рыбнику за идею, но дальше он сам. Если, конечно, менты не загонят его в угол железобетонными доказательствами.
Часть вторая
Глава 13
Яркое летнее утро, теплый ветерок озорно шуршит в лиственных одеждах стройных липок; заигрывает он и с девушками, лезет к ним под юбки. Отличная погодка сегодня на улице, и даже тополиный пух не раздражает. Спать охота, но и это не беда. К такому состоянию Богдан давно привык; более того, для рабочего утра это его естественное состояние. Сейчас главное – добраться до своего кабинета, сесть на стул, закрыть глаза и впустить сон в сознание, чтобы затем прогнать его, встряхнув себя изнутри. Тогда синдром сонной мухи улетучится вместе с остатками дремы.
Пляцков был уже на месте. Он стоял посреди кабинета напротив зеркала с пистолетом в руке. Тренируется быстро выхватывать оружие. Заметив Богдана, смутился.
– Нормально все, я сам этим балуюсь.
Лучше всего лечь на диван, но Городовой переборол искушение. Сел на стул, закрыл глаза.
– Через десять минут совещание, – тихо сказал Пляцков.
Богдан кивнул, погружаясь в сон.
Он уже собирался выдернуть себя из дремы, когда открылась дверь.
– Можно?
В кабинет входил господин Юшкевич собственной персоной. Ухоженный с ног до головы, лощеный, как обложка глянцевого журнала, в дорогом костюме.
– Почему не можно? Можно.
Богдан не стал подниматься ему навстречу. Обозначил приветствие благодушным кивком головы.
– Что-то случилось? – ладонью прикрыв широкий зевок, спросил он и показал на стул сбоку от своего стола.
– Да, случилось… Вы, товарищ старший лейтенант, обещали мне защиту, – без вызова, но все-таки с претензией сказал Юшкевич.
– От бандитов?
– От бандитов.
– И что?
– Первые два месяца, врать не буду, все было хорошо. Никто не тревожил.
– А сейчас?
– А вчера на меня наехали.
– Кто?
– Бандиты…
– Что ж, будем работать, – кивнул Богдан. – Пишите заявление.
Он достал из ящика стола два серых листа, подал их Юшкевичу и вместе с Пляцковым вышел из кабинета. Их собирал Шумов. На улице Октябрьской вчера ночью человека ограбили и убили, преступников пока не нашли, но работа идет. Да и зацепки есть. Надо просто объединить и скоординировать усилия всего уголовного розыска, Шумов по этим делам большой мастер.
Освободились они с Пляцковым минут через сорок; под бременем свежих задач и проблем вернулись в кабинет. Юшкевич сидел в той же позе, боком к столу, в каком-то замороженном состоянии. Похоже, этой ночью он тоже плохо спал.
Богдан глянул на предложенный лист: ну точно, ни строчки.
– Я же сказал, пишите заявление.
– Зачем заявление? – растормошился Юшкевич.