– Нет.
– Вот и я о том же… А разведка у него есть, люди работают. Потому и котовцев под колпаком держит. И Кипятка держал… И за нами, возможно, наблюдает… Хитрый жук. И голова у него варит. И людей умеет держать. Далеко пойдет… Кстати, зря ты думаешь, что мы не можем злоупотреблять служебным положением. Кто у нас по делу Рябинина свидетелем проходил?
– Фрязин.
– А мог бы и как соучастник пойти.
– Так он же не избивал Рябинина…
– Это мы с тобой доказали, что не избивал. Если бы не доказали, сидел бы сейчас… Кем он у нас там работает? Чем он нас обещал накормить?
– Пищей богов, – улыбнулся Пляцков.
– Ну что, почувствуем себя богами?
– Да я только за…
– Но сначала в отдел заскочим. Надо Шумову сказать, что завтра разборка намечается.
Гордеевский пруд – территория Советского района. Если там произойдет заварушка с трупами, Петухова вызовут на ковер, и полетят перья. А он потом начнет снимать стружку с подчиненных. Ощипанный петух – страшная птица, под нее лучше не попадать.
Глава 21
В жизни Герцен и Свердлов встретиться не могли ни при каких обстоятельствах: один умер, когда другой еще не родился. Но улица имени первого запросто могла пересечься с той, которую назвали в честь второго. Например, в Народовольске.
А на перекрестке двух этих улиц Богдан встретил Ладу. Он о ней сейчас и не вспомнил бы, если бы судьба вновь не свела их вместе. В прошлый раз Городовой был на машине, а сейчас – на пешемобиле. И сейчас Лада остановила его. Новенькая «девятка» цвета спелой вишни жарким солнечным днем смотрелась великолепно. И сама Лада, такая же навощенная и сверкающая, свежая и сочная, как только что сорванная с ветки вишня. И такая же таинственная, как содержимое машины, закрытое непроницаемо затемненными окнами.
Улыбнулась она ему не очень приветливо, но за этой внешней холодностью проглядывалось кокетство. Модная, мастерски сделанная прическа, короткий шелковый сарафан с открытыми плечами. Ноги загорелые и столь красивые, что у Богдана невольно захватило дух.
– Я даже знаю, куда вам ехать, товарищ старший лейтенант, – сказала она.
– Ну, если знаете…
Богдан сел в машину, закрыл за собой дверцу. Он чувствовал определенную растерянность и даже скованность, но при этом старался, чтобы это не прорывалось наружу в неловких движениях.
– Почему с пустыми руками? – спросила она, отпуская сцепление.
Лада тоже хотела казаться непринужденно раскрепощенной, поэтому первую скорость включила с небрежностью бывалого водителя, но машину стронула рывками. Не смогла поймать момент между сцеплением и «газом». Но ничего, «девятка» все равно поехала. А Богдан сделал вид, что ничего не заметил.
– А что у меня в руках должно быть?
– Ну преступник… – сказала она, стараясь замять неприятный момент.
– Так сейчас закон новый вышел. Задерживаешь преступника, выписываешь ему повестку, и на следующий день он сам приходит в отдел. Сутки ему даются, чтобы с родными и близкими попрощаться, сухарей насушить…
Какое-то время Лада обдумывала его слова, затем уличающе улыбнулась.
– Шутишь!
– Да нет, просто мечтаю вслух. Представляешь, как было бы здорово? Находишь подозреваемого, объясняешь ему свою версию преступления, и если в ней есть логика, он с тобой соглашается и признает себя виновным. Как у Агаты Кристи. А на следующий день еще и с вещами к тебе приходит.
– Размечтался…
– Вот я и о том же.
– А где твой боевой «Москвич»?
– Не такой уж он и боевой.
– Почему?
– Боевая машина пехоты должна выдерживать автоматный огонь. А мой «Москвич» не выдержал.
– По твоей машине стреляли?
– Стреляли по мне. А попали в нее.
– Из автомата?
Богдан громко вздохнул. Пули вытащили, железную плоть подлатали, какое-то время после этого машина ездила, а вчера вдруг сломалась. Что-то с проводкой. Сегодня вечером обещали сделать. А пока приходится ходить пешком.
– Веселая у тебя работа.
– Да как обычно… У тебя как дела?
– Ну, если мне сухари сушить не придется, то все в порядке…
– Если насчет Вадима Ивченко, то к тебе претензий уже нет.
Так что Лада могла высадить его из машины прямо сейчас. Бояться ей больше нечего и заискивать перед Богданом вовсе не обязательно.
– Я знаю.
Она выразительно посмотрела на него. Дескать, в общении с ним она не ищет личную выгоду. Ей от него нужно другое… Что именно, тут он должен догадаться сам.
– В общем, на жизнь не жалуешься, – заключил он.
– Нет. Все хорошо… – Какое-то время она о чем-то напряженно думала, затем спросила: – Я так понимаю, ты весь в работе?
– В общем, да.
– Я слышала, в городе разборки какие-то были? Стреляли, убивали…
– Ага, стрелялки. И убивалки.
– Тебе чуть не досталось, да?
– Что-то в этом роде…
– Я, это, чего спрашиваю… Работы сейчас, наверное, очень много?
– Из-за этого? Нет, с этим все улажено. Виновные установлены, дело, считай, закрыто…
Богдан кражами занимался, а сейчас лето – люди по морям разъехались, по дачам, их квартиры домушники ударными темпами чистят. Гастролеров много. Потому количество преступлений растет, процент раскрываемости падает. А показатель по этой части – бумажный бог, которому поклоняются все, от рядового опера до начальника ГУВД. Потому и приходится бегать, сбивая каблуки и стирая подошвы.
Помимо краж, приходилось заниматься и бандитами. Недели две назад Богдан участвовал в задержании сразу двух банд – Камиля и Шмеля. Точную информацию дал Радилов, и Петухов толково все организовал, спецназ милицейский подключил. Омоновцы сработали четко, без всякой стрельбы задержали полтора десятка бандитов с одной стороны, столько же – с другой. Правда, оружие нашли только у людей Шмеля. У Камиля стволы находились в багажнике, поэтому предъявить ему было нечего, и его бойцы, не считая «оруженосцев», отделались легким испугом.
Камиля выпустили из СИЗО, но далеко он не ушел. Расстреляли его прямо у ворот. Следы привели к авторитету по кличке Керчь. Однако преступление раскрыл майор Очагов со своими операми. Богдан точно сказать не мог, но, возможно, наводку оперативно-розыскное бюро получило от Радилова. А может, этот жук банально подставил Керчь, как сделал он это с Кипятком и Жбаном.
Так или иначе, Керчь сейчас в СИЗО, а его людей разогнали бойцы Радилова. Сделали они это аккуратно, без стрельбы. Но драки были, и вспыхивали они прямо на улицах Советского района. Зато сейчас все спокойно. И точки покойного Кота уже отходят под фирму «Купол». Радилов ставил свой «купол» над бизнесом самого богатого в городе района. Но впереди у него, по планам, весь Народовольск. Ему и Петухов уже симпатизирует, и начальник городского УВД. И Очагов перед ним, возможно, в долгу. А в фирму «Купол» идет набор сотрудников. Как и предполагал Богдан, предпочтение отдавалось бывшим сотрудникам МВД, армейским спецназовцам и лицам, проходившим военную службу в горячих точках. И кто скажет после этого, что Радилов бандит?..
Но не нравится он Богдану. Может, не Радилов покушался на его и Пляцкова жизнь, но все равно, что-то нечисто в нем. И это не считая подо-зрений в убийстве Улехова и Янцовой. Хотел бы Богдан вывести Радилов на чистую воду, и он обязательно сделает это, если вдруг представится случай. Что вряд ли. Слишком уж осторожно работает Радилов. И четко. Так просто его не возьмешь…
– А что не закрыто? – спросила Лада.
– Да много чего. Кражи, грабежи…
– А на службу очень спешишь?
– А что? – внимательно посмотрел на нее Богдан.
Похоже, Лада подводила его к какой-то щекотливой просьбе.
– Может, съездим куда-нибудь? А то я тут уже одурела со скуки, – поспешила оправдаться она.
– И куда ты хочешь, чтобы я тебя пригласил?
Богдан ей уже не нужен – они не зависят друг от друга, и теперь между ними нет преград. Она делает шаг ему навстречу, он будет идиотом, если шарахнется в сторону.
– Жарко что-то, искупаться бы…
Лада посмотрела в сторону, чтобы он не увидел смущения в ее глазах. Ей пришлось переступить через себя, чтобы сделать столь щепетильный намек.
– Да, жарко… Я знаю одно хорошее место, только ехать далеко, минут сорок от города. Зато вода там теплая и чистая. И людей нет… И еще там шашлык по пути жарят, можно будет перекусить…
– Ну, если вода теплая и чистая…
Лада обрадовалась, но на Богдана не посмотрела. Стыдно ей, что напросилась на непристойную, в общем-то, поездку. После того как старлей предложил ей уединенное место, стало ясно, что купание – всего лишь прелюдия к самому интересному. На речку Лада не собиралась, потому и купальника у нее не будет. Но об этом она скажет после, когда уже поздно будет возвращаться за ним…
Даже в самый разгар лета вода в Каме холодная, да и грязная к тому же – вся система Менделеева в ней. Богдан знал одну речку, которая впадала в Каму, – она не глубокая, поэтому хорошо прогревалась. И полянку одну знал с хорошим берегом; день рождения Батарова там отмечали, шашлык был, пиво…
– А тебе можно? – спохватилась она.
– Можно.
В конце концов, он по выходным вкалывает без всяких скидок на усталость, и это позволяет ему взять отгул в будний день. Скажет, что крадуна выслеживал, ему поверят…
– А куда ехать?
– Разворачивайся.
Лада развернулась через сплошную линию.
– Давно права получила? – спросил Богдан.
– Не очень… А что, заметно?
– Лишь бы тебя саму не заметили.
– Это ты о чем?
– О ком…
– Ты думаешь, у меня есть мужчина?
Богдан выразительно промолчал.
– Ну да, машина, деньги… Да, есть мужчина. А тебя это смущает?
– Нет.
Они выехали из города. Минут двадцать шли по хорошей дороге, потом был поворот, на котором стояло летнее кафе с дымящимся мангалом. Богдан предложил остановиться и взять с собой немного шашлыка, но Лада покачала головой. Сказала, что на обратном пути сделают остановку. Она спешила.