34!
Ненависть, злоба, ярость – горячие змеи плотно свились в её груди, заставляя кулаки сжиматься, а разум молчать. Сандра – святая мамина дочка – та ещё оторва, притворяющаяся хорошенькой девочкой, творила сейчас то, от чего у Марты – паршивой овцы – всегда горели уши и совесть. Никогда она не изменяла и не врала. Никогда не скатывалась до животного, которое думает лишь промежностью и тем, что может болтаться там. Другие грешки и грехи водились за ней, да ещё как водились, но в слабости причинного места обвинить её не мог никто. И никогда! И эта любимая дочка, за несколько дней до свадьбы, грязно трахалась с лучшим другом жениха в самом чудесном месте мира, убивая его своей похотью и грязью?!
Суки! – надрывный крик Марты разорвал вязкий воздух в гроте и будто поразил любовников. Они замерли, глядя прямо в сторону выступа, за которым скрывались нечаянные свидетели, и Марта тут же пожалела о своей несдержанности.
Проклятье! – Сандра кое-как выбралась из-под мужчины и быстро одёрнула юбку, – Этьен, там…
Тот вскочил на ноги, торопливо застегнул ширинку и бросился в сторону Марты и Лино. Девушка запаниковала, поднялась и зачем-то ринулась ему навстречу, то ли намереваясь сбежать, то ли желая расцарапать лицо сначала ему, а потом и свей лицемерной сестрёнке. Лино попытался остановить ей, хватая за руку, и тут оба гостя острова столкнулись.
Марта! – выдохнул Этьен, с непониманием глядя на неё. Её не должны было быть здесь. Тем более здесь.
Ублюдок, – Марта оттолкнула его. Ей было плевать на Сандру, было жаль лишь обманутого Венсана, преданного и другом, и невестой. Ощущение грязи, в которую окунули её с головой, мешали думать и контролировать свои поступки. Этьен покачнулся, отступив на шаг, но тут же снова устремился к ней.
Ты… ты всё не так…
Не так поняла? Зато я всё так увидела! Да это в лучших традициях фильмов моей родины! – взвизгнув, Марта ударила по тянущимся к ней рукам. – Пошли вон отсюда!!
Марта?! – из-за Этьена показалась взъерошенная и взбешённая Сандра. – Ты следила за нами!
Иди к чёрту, Сандра! Следить за вами? Да я бы полжизни отдала, лишь бы не видеть тебя. Ты сука, обыкновенная мерзкая и жадная тварь, мне противно быть рядом с тобой, быть твоей сестрой! – Марта почему-то заплакала. Хороший мальчик из хорошей семьи, Венсан будет убит этим! А она сама никак не сможет промолчать, чтобы не обрекать его на брак с этой лживой стервой, которой, кажется, больше нравились его счета в банке, а не он сам! – Венсан будет счастлив, да?
Зря она это сказала. Взвизгнув, Сандра в ярости кинулась к ней, толкая назад, в сторону каверны. Тонкие ладошки сестры врезались в грудь Марты с невероятной, пугающей силой. Показалось, будто сорвавшееся с цепи бревно ударило в рёбра. Марта не устояла на ногах, повалилась спиной вперёд в пустоту и Лино, попытавшийся удержать её, упал следом. Они покатились вниз, кубарем, сбивая локти, колени и плечи о выступающие зелёные камни, ругаясь и крича. И, то ли от шума, то ли от грохота, потолок каверны начал медленно и плавно рушиться вниз.
* * * * * * *
В маленькой гостиной, обставленной c присущим средиземноморью минимализмом, горели свечи, дымилось на тарелках сочное жаркое, а вокруг небольшого столика, прикрытого светлой льняной скатертью, сидели трое – гости и хозяйка.
Вы могли банально постучаться. Я помню, что раньше вы были сообразительнее! Написано же – «Никого нет», а не «Ничего нет». Неужели настолько непонятно?
Я же говорила! Говорила! – Феличе, отмытая и закутанная в махровый халат, едва не прыгала на стуле. Гладкие руки были чистыми и многочисленные следы птичьих когтей больше не уродовали её смуглую кожу.
Не думал, что в месте нашей якобы случайной «швартовки» будет сокрыт такой коварный замысел, – Бо налил хозяйке вина, и та улыбнулась ему.
Это всего лишь маленький пункт помощи потерявшимся деткам. К тому же, здесь хорошее место.
Несмотря на соседей?
А! – она отмахнулась. – Я сдала в аренду «Мерроу», когда поняла, что обилие чужих рож меня раздражает сверх меры. Всё же держать кабак – не для меня. Так что я назвала свой дом «гостевым», чтобы у местных не возникало вопросов, и продолжила своё «чёрное» дело на ваше общее благо. Фели, возьми нож, – она осадила гостью, уже собравшуюся вылавливать мясо из тарелки при помощи пальцев.
Оу, ну да, – та смутилась и подобрала с расшитой салфетки столовый нож. – Я забыла.
Раз вы здесь, значит, всё-таки что-то случилось, – Танила отпила вина, покатала его по стенкам бокала, а затем допила одним глотком. – Сдаётся мне, без Энцо не обошлось.
Он вообще ни при чём. Это только наше дело – моё, Фели и Дэинаи, – Бо принялся выискивать у себя на тарелке куски овощей и отодвигать их в сторону.
Неаполь – ваша работа? По телевизионным каналам не сказали ни слова, но ленты в интернете пестрят сообщениями о стрельбе на парковке у гранд-отеля «Паркер». Застрелены сыновья Роберто Фетолло, прекращена незаконная торговля антиквариатом, локализованы нелегальные финансовые потоки… Молодцы они – неапольские полицейские! – Танила засмеялась. Крупные золотые серьги-кольца закачались, отбрасывая блики на бокалы и лица гостей. – Даже духа не хватило признаться в том, что они опять облажалась! Правда, кое-кто пишет, что братцы друг друга в пылу ссоры порезали, не сумев поделить куда-то исчезнувший очень большой куш. Куш – это содержимое твоего рюкзака, Бычок? – она искоса глянула на него, чуть прищурив глаза. За стёклами очков они казались холодными, лишёнными той теплоты, что сквозила в улыбке женщины.
Только днём подняли, – он кивнул, не обращая внимания на взгляд Танилы, и подлил дамам вина. Вежливость и галантность – вот ключ к общению с женщиной, и не важно, о чём ведётся разговор – о лентах, розах и стихах, или о двух трупах в микроавтобусе на стоянке.
Понятно. Вас пытались поймать, вы сбежали и… из-за такой мелочи добрый мальчик вас бы сюда не привёл. Вас что, и раньше днём с огнём, а ночью с собаками не искали? Искали! И даже сам Энцо! – Танила скривилась. – Венецию он тебе ещё долго будет припоминать.
На нас напали птицы! – Фели возмущённо стукнула кулачком по столу. – Мерзкие, пернатые гадины! Ненавижу их кривые лапки, глаза эти с плёночками… Фу, – скривив лицо, она передёрнула плечами. Краткое воспоминание о внезапной атаке снова вывело её из равновесия, сделав из спокойной женщины испуганного подростка.
Хорошо, что я не запекала утку, – усмехнулась хозяйка. – Итак, птицы. Вдалеке от берега, правильно?
И их было так много, что я позвал Дэинаи. Иол испорчен, паруса порваны в тряпки… Кому-то надо было задержать нас, а не навредить.
Они тебя клевали! Они поцарапали мне руки, – Фели подалась вперёд, сжимая пальцами край стола. – А ещё они…
Успокойся, – Бо неторопливо положил ей на голову ладонь, ощущая влажные, прихотливо извивающиеся локоны. – Ужинай тихо, – он улыбнулся ей и Феличе, тяжело вздохнув, согласно кивнула. Подобрав брошенные столовые приборы, она вернулась к еде, неторопливо и аккуратно изучая своё жаркое на предмет кусочков повкуснее.
Если бы ты не позвал на помощь, то успел бы вернуться вовремя? – дождавшись, когда закончится успокоительный процесс, Танила вернула разговор в прежнее русло. Поправив очки, она задумчиво посмотрела на Бо поверх бликующих линз.
Конечно, – тот, встретив прямой взгляд, спокойно пожал плечами. – Способов добраться до дома много, а если бы они не сработали, то мы позвали бы Дэя и быстро вернулись.
Чтобы утонуть под волной насмешек и ругани? – хмыкнула женщина. – Фели, используй вилку!
Ты же в курсе – если мы не возвращаемся к условленному времени, он реагирует куда как острее! Наши теоретические неудачи – ничто, по сравнению с опозданием.
Забавно – «он», «ему», «туда»… – Танила, принялась размазывать соус от жаркого по тарелке, с интересом следя за золотистыми разводами. – Ты не называешь Энцо по имени. Я заметила это ещё раньше, а теперь, раз вам непосредственно нужна моя помощь, я не удержусь и спрошу – почему?
Это не важно, – вежливо улыбнулся Бо. Танила вздохнула и отодвинула тарелку. Постучав ногтем по пустому бокалу и дождавшись, пока её собеседник подольёт вина, сделала долгий глоток.
Ну ладно. Я сделаю вид, что меня не интересует твой ответ. Фели, ты уже поужинала?
Да, спасибо, – вежливо ответила та. Она сидела, сложив руки на колени и переводя скучающий взгляд с одного предмета обстановки на другой. Ни на чём долго не задерживаясь, она бессмысленно рассматривала гостиную и не следила за разговором. Добавить ничего нужного она не могла, поэтому, больше не вмешиваясь, женщина занималась любимым делом. То есть ничем.
Тогда возьми из правого нижнего ящика лист бумаги, – Танила кивнула на небольшой комод у окна, – карандаш и перечисли все вещи, что вы поднимали за последние тридцать лет.
Все?!
Дослушай сначала. Только те, где были перья, птицы, глаза, лапки, раковины, звёзды и знаки моря.
Любые птицы, или только морские? – Феличе склонила голову на бок, так что волнистые пряди закрыли половину лица. Ни любопытства, ни интереса, ни возмущения не было в её взгляде. Пустой и стеклянный, как у куклы. – Знаки обычные, или чужие?
Любые. Пусть охват будет широким! И если вспомнишь, то перечисли, кому и когда вы продали, подарили или подкинули каждую вещь, – Танила ненадолго прикрыла глаза, вспоминая что-то, а потом добавила. – И, если снова «нырнёшь» слишком глубоко, я вытащу тебя не нежно, как Энцо, а в присущей мне манере – оплеухой. Ты поняла? – Фели только кивнула.
Часа полтора она старательно записывала всё, что могла вспомнить. Круглые буквы, крупные и чрезмерно аккуратные, как у старательной младшеклассницы, покрывали листы с обеих сторон. Феличе пыталась писать быстро, но то и дело замирала, перечёркивала несколько строк и начинала выводить буквы заново. Всё это время Танила молча сидела рядом с ней и вязала, еле слышно звеня спицами. Сдвинутые на кончик носа очки время от времени лови