Комната на первом этаже маяка, куда они прошли через тёмный, пустой холл, была заставлена шкафами и стеллажами – книги, образцы янтаря, подзорные трубы и раковины. У окна стоял тот самый телескоп, через который она смотрела на звёзды ночью, а на старом, с потрескавшимся лаком столе, лежали карты и какие-то чертежи, прижатые видавшими виды пресс-папье – бюст Папы Каликста III, в миру Альфонсо ди Борджиа, прославившегося тем, что реабилитировал Жанну Д'Арк. Ещё имелись медный бык, спящая гончая и пустые бутылки из-под вина. На самом краю лежали подаренные Марте куски янтаря, чудом не потерявшиеся в гроте.
На стенах, покрытых потемневшей штукатуркой, почти не было украшений. Почти – большое полотно, обрамлённое в раму из тёмного, морёного дерева, висело между двумя стеллажами. Оно изображало вид с холма, увенчанного гордым тамариском, на небольшой городок, расположенный в прибрежных скалах. Белые домики, цветущие сады, и почти круглая лагуна, в центре которой стояла на воде бригантина55. Город был ярким и чистым, а корабль отдавал темнотой, и лишь паруса неистово белели на фоне розово-лилового, закатного неба. Было что-то тревожно-чужое в силуэте бригантины и Марте казалось, что её очертания то и дело расплываются в сероватом тумане, а из-под днища корабля тянутся, расползаясь в воде, извивистые щупальца. В углу, там, где зеленела трава холма, находились инициалы художника – «VG».
Возле дальнего окна стояла невысокая бронзовая статуя, похожая на знаменитого Давида, только на голове созданного скульптором юноши был крылатый шлем; с плеча, касаясь пола, свисал небрежно брошенный платок серо-перламутрового цвета, прозрачный и лёгкий.
Эта комната ни капли не напоминала гостиную, как её обозначил Дэй, но в одном из шкафов Марта заметила набор посуды. Значит, действительно бывают семейные обеды? И как, наверное, здорово, ужинать с семьёй, в комнате, где все пахнет морем и солью, а за маленьким окошком, забранным решёткой, видны волны.
Ну, чего ты скуксилась? Всё ещё переживаешь? Зря, бывало и хуже. Например, худо будет мне, когда я попытаюсь убрать весь этот бардак!
Я кричала тебе, а ты не слышал, – с некоторой обидой в голосе произнесла Марта. Она сидела на потёртом диване, замотанная в огромную махровую простыню с логотипом отеля и наблюдала за тем, как Дэй потрошит вещи своей сестры. Копаясь среди ярких и дорогих тряпок, он выглядел немного растерянно и самую малость забавно.
Я обычно под водой плаваю. Даже если бы с обрыва на пляж автомобиль рухнул – и то не услышал бы! – Дэй поднял майку с большим вырезом, подразумевающим пышную грудь, покосился на Марту и бросил тряпку в угол. Там уже лежал ворох одежды, извлечённой из дорожных сумок, до этого небрежно сложенных у дивана. Словно его сестра куда-то собиралась, но так и не забрала вещи. – Может, я лучше тебе что-то из рубашек Бо найду?
Бо?
Средний братец. Он вместе с Фели сейчас в отъезде, – мельком пояснил Дэй. – А Фели – это наша младшенькая сестричка.
Лино рассказал о вас немного, – Марта с лёгкой завистью посмотрела на одежду Феличе. Яркая, красивая, предназначенная для женщины с шикарной фигуркой. А ей самой, действительно, подойдут и мужские футболки. Дэй, неправильно истолковав её взгляд, тут же попытался оправдаться.
Извини Старика. Бывает, что он треплется, не зная удержу, и это наверняка раздражает! Представляю, сколько тебе пришлось выслушать от него! И что именно. Ну, он хотя бы никогда не делает гадости без весомой причины, – Рыжик развёл руками, словно извиняясь за то, что у него такой своеобразный отец.
Я нисколько не сержусь. Всё в порядке. Только вот спина с коленями… – она пожала плечами под простынёй, вспоминая, каким «удовольствием» был душ с ободранной-то кожей. Хорошо, что первым делом ей дали обезболивающее. Лучше бы вообще показаться врачу, но до встречи с семьёй ни о каком побеге с острова, в больницу, Марта и думать не хотела. Вначале она должна решить все дела с Сандрой! И Этьеном…
Ну, это по части Старика, – Дэй ещё раз огляделся, почесал голову, едва не запутавшись пальцами в проволочных медных лохмах, и вытащил из груды вещей красно-белое полосатое платье. – Вот! И вырез вроде не под дойки Феличе…
Будь поуважительней к груди твоей сестры! – раздавшийся голос заставил Марту резко обернуться, о чём она тут же пожалела. Спина! Она сцепила зубы и сморщилась. Не сумев разглядеть себя в маленькое овально зеркальце в ванной, Марта была уверена, что кожа с её спины исчезла полностью – настолько ей было больно. С дугой стороны ей повезло и дело обошлось без вывихов, переломов или повреждения внутренних органов. Нет, ей повезло в том, что Лино спасал её все это время! – Сложи тряпки обратно в сумки и убери в её комнату, иначе за твою жизнь я не дам и бутылки дрянного вина, – в подтверждение своих слов, Лино покачал в воздухе початой бутылкой. Марта мельком отметила, что она была уже почти пуста, и продолжила разглядывать этого странного, чуть пугающего человека. Он был бледнее, чем вчера утром, редкие морщины на лице проявились чётче, а глаза так и остались бледными, уставшими. Он успел переодеться в чистую рубаху без воротника с завязками на манжетах и обычные тёмно-серые брюки. Через локоть левой руки был переброшен тёмный пиджак, из кармана которого торчал сложенный лист бумаги. – Как вы, signora?
Моя спина, кажется, лишилась кожи полностью, – немного неловко улыбнулась Марта, стараясь закутаться в простыню на манер куколки шелкопряда.
Сейчас займёмся. А ты, coglione, надень уже штаны! – Лоренцо направился к ним, на ходу ставя бутылку прямо на карты, пнул валявшуюся за креслом старую тряпку и сел на край дивана, бросив пиджак на подлокотник. – Так, милая моя девочка, – со странным прищуром начал он, и Марте стало не по себе, – сейчас тебе будет очень, очень больно.
Марта успела лишь мельком отметить, что Лоренцо впервые обратился к ней на «ты». Он мгновенно оказался рядом с ней, схватил за шею и рывком вжал в потёртую обивку, заставляя растянуться на диване лицом вниз.
Не дёргайся, – приказал мужчина и потащил с испуганной вдовы Риккерт простыню. Марта попробовала кричать, но горло перехватило от страха. Она попыталась вырваться, но захват на шее почти лишал её возможности двигаться, словно стальные пальцы Лино сдавливали одну из тех пресловутых точек, отвечавших за контроль собственного тела. Она почувствовала, как на горящую спину опустилась прохладная ладонь, а потом… В неё воткнули раскалённые штыри, по-другому объяснить эту боль Марта не могла. Они впивались в остатки кожи, в мясо, доходили до позвоночника, и женщина всем телом ощущала, как эти штыри двигаются, разрывая плоть.
Марта наконец закричала, но диванные подушки почти гасили её вопли, и всё что ей оставалось, это умирать от боли и собственного крика. А затем по её спине будто провели железными скребками, вспарывая остатки мяса. Ещё, и ещё раз. На спину плеснуло кипятком, она наконец смогла дёрнуться, а потом боль исчезла. Полностью! Будто и не было её. Рука на шее медленно разжалась и Лино осторожно погладил её по волосам.
Ну, тише. Вот и всё, – простыня опустилась на неё сверху, скрывая почти обнажённое тело от посторонних глаз и Лино, придерживая Марту за плечи, помог ей сесть. – Лучше?
Что это было? – отшатнувшись от него, Марта вжалась в спинку дивана. Она должна была бежать, спасаться от него, но, как и ночью, на обрыве, где встретилась с Дэем, почему-то не слушала голоса разума.
Дай сюда свои колени и увидишь, – усмехнулся хозяин острова. Словно загипнотизированная, Марта высунула наружу ногу. Слабые икры, некрасивые колени со стёсанной кожей, синяки и редкие звёздочки вен. Да уж, прекрасная женская ножка!
Лино цокнул языком, опустился на корточки и, на глазах у Марты, без замаха воткнул пальцы правой руки прямо ей в колено. Брызнула кровь и пальцы погрузились в её ногу почти по вторую фалангу. Она закричала, с ужасом глядя на то, как он медленно сжимает ладонь в кулак, двигаясь сквозь её кожу, кости и сухожилия. Вспышка боли, движение, словно мужчина что-то вынимал из ноги, а затем то же ощущение скребков, когда короткие ногти впились в колено, царапая его и сдирая коросту. Марта не выдержала и заорала, зажмурившись и пытаясь вырвать ногу, но крепкие пальцы сдавили её колено так, что кости едва не хрустнули. А затем снова боль резко прекратилась.
Она распахнула глаза и с недоверием посмотрела на свою ногу. Кожа снова была целой, гладкой, и даже небольшой синяк, посаженный днём, был на месте. Ни грязи, ни сукровицы, ни корки заживающей плоти.
Вот так, – тихо проговорил Лоренцо, глядя на Марту. Измазанная в крови рука уже снова была чистой, и ни одной капли не упало на светлый деревянный пол.
Умеешь ты удивить девушку, Старик, – вкрадчиво проговорил Дэй, натягивая на себя ту самую тряпку, оказавшуюся старыми, потёртыми до белизны джинсами с рваными вдрызг коленями. Марта мельком глянула в его сторону и внезапно ринулась с дивана, намереваясь сбежать с маяка. Нервных потрясений на эту ночь было слишком много! Нужно было сматываться из этого места, как можно скорее, и плевать, что на ней только трусы и украденная из отеля простынка. Но Лоренцо перехватил её и, крепко обняв за плечи, усадил на место.
Сидеть! – рыкнул Лино и, обхватив ладонями её лицо, заглянул в глаза. Расширенные зрачки, расфокусированный взгляд – Марта была в панике и слабо понимала, что происходит вокруг неё. – Ты меня слышишь? – хозяин острова неотрывно смотрел на неё, вглядывался в светло-серую, будто прозрачную радужку, почти исчезнувшую из-за затопившей их черноты. Паника и страх. Его собственные, блекло-синие глаза были холодны и серьёзны, ни капли прежней лёгкости или хотя бы гнева – Не дёргайся, не пытайся сбежать. Ни я, ни Дэй не причиним тебе вреда. Ты поняла? – Марта бестолково затрясла головой из стороны в сторону, и мужчина довольно сильно шлёпнул её по щеке. – А теперь? – Хватая ртом воздух и медленно приходя в себя, она кое-как кивнула. С маяка ей теперь не сбежать, так стоит ли дёргаться? – Ты же образованная девочка, смотрела передачи про хилеров? Вот и считая, что я и есть он. Хорошо? – Лино почти вплотную приблизился к Марте, едва не касаясь её лба своим. – Ты меня слышишь вообще? Mia bambina? Марта!