Я сейчас вернусь, – сказал он ей и запрыгнул внутрь лодки. Продев в уключины вёсла и проигнорировав движок, Дэй устроился на скамье и споро погрёб от острова, даже не оборачиваясь. Никаких преград позади него быть не должно было, море было спокойным, так чего волноваться?
Отплыв метров на триста, парень бросил вёсла в лодку и спрыгнул в воду, тут же с головой скрывшись в лазурных, невероятно ярких волнах. Марта ахнула – ей показалось, что Дэй исчез раньше, чем его тело оказалось под водой. Потерев глаза, она осмотрелась. Пустой пляж. Багровые брызги на камнях. Опрокинутая бутылка с вытекшим вином. И она – дура дурой, пособница, почти не переживающая по этому поводу, конченный человек и моральный урод. Ладно бы они кого-то убивали! Так ведь всего лишь крали янтарь, а Дэй их убил…
Марта помотала головой. Ну уж нет! Они первые начали – бросились на него с ножами, что ему было – уговаривать их прекратить, подняться на маяк за чашечкой кофе, а после одарить экспонатами своей коллекции?! С другой стороны, после случившегося её саму или убьют, или запрут здесь. Она не попадёт на свадьбу Сандры, что не так уж плохо, да ещё и останется на острове, что вообще великолепно! Марта улыбнулась нервно и криво. Мечты сбываются, да уж…
Не бери в голову, – Дэй незаметно вышел из воды, соткавшись в пене прибоя подобно мужскому варианту Венеры, и девушка едва не отпрыгнула от неожиданности. Как он это делает?! – Лодку скоро унесёт течением и…
Я тут думаю – меня следом или как?
С какой стати? – Рыжик непонимающе посмотрел на неё. – За что?!
Ну-у… – Марта почесала зудящую голову. – А вдруг?
Скорее я Регину туда суну, – помрачнел Дэй и, сняв майку принялся её выжимать. Расстелив тряпку на камнях, он стащил джинсы и продела эту же процедуру с ними, причём Марта пару раз отчётливо услышала треск рвущейся ткани. – Ужасное создание! – он аккуратно присоседил остатки штанов к майке и опустился на камни. – Присаживайся, позагораем. Не хочешь платье снять?
НЕТ! – Марта едва не отпрыгнула. Дэй только рассмеялся.
Балда, ох, ну какая же ты балда! С какой стати я должен набрасываться на тебя с похотливой целью?
Ну, – Марта задумалась. Он только что сбежал от Сандры и Регины, эффектных и привлекательных, хорошо одетых и ухоженных женщин. Неужели она действительно считает, что его привлекут её сомнительные прелести, особенно спутанные волосы и обгоревший, облупившийся нос? Неловко улыбнувшись, она села на камни. – Фиг я тебе платье сниму. Правила приличия никто ещё не отменял, да и…
Что – «и»?
Ну, знаешь ли! – она возмутилась. – Светить своим далеко не лучшим комплектом из поношенного полиэстера перед незна… малознакомым человеком – это уж перебор!
О надорвавшемся кружеве Марта благоразумно решила умолчать. Этот разговор и так стал более чем неловким, перейдя от темы трупов, к теме самой интимной одежды.
Я же тебе доверяю, – Дэй невозмутимо поправил серую тряпку с растянутой резинкой, заменяющей ему бельё. – Давай организуем клуб любителей поношенных трусов?
Как-то звучит это… Не очень уж и прилично, – Марта скривилась, а потом, не выдержав, рассмеялась. – Сандра и Регина тебя не хватятся?
Нет, я их вернул под присмотр людей, более привычных к… Даже слово подобрать не могу! В общем, пусть рогоносец и его помощник в деле обретения пант92 сами возятся со своими дурёхами, а с меня хватит. – Дэй потёр лицо и подобрал ноги, усевшись по-турецки. – Сюда приезжает немного туристов, десять-двенадцать заездов за год, не больше. И они никогда не задерживаются дольше, чем на пять дней. Старику нравится возиться с ними, смотреть на чужие семьи, на то, как дети и родители общаются и живут. Как ненавидят и любят друг друга. Иногда забавные экземпляры попадаются, – он покачал головой. – Волосы встают дыбом!
Все семьи оригинальны по-своему, – Марта пожала плечами. – Наша ещё не самая плохая, как я теперь думаю.
Решила примириться с ними?
Нет. Какое может быть примирение после того, что устроила Сандра? Она же едва не убила меня и синьора Лино! И даже не почесалась привести кого-нибудь на помощь. Нет уж, никакого мира. Кстати, я тут подумала, – она потёрла зудящий нос и, искоса глянув на рыжего, осторожно произнесла: – Вам тут кухарка не нужна? Хотя, что я спрашиваю?! Ты сам сказал, что гости сюда приезжают редко, – Марта вскочила и нервно поправила юбку чужого платья. – Глупый был вопрос. Ладно, пойду в дом, попробую сделать что-нибудь с волосами, а то ещё немного ветра и воды, и их придётся срезать под корень.
Стоять! – Дэй быстро вскочил на ноги и поймал Марту за руку. – Ты хочешь остаться на острове?! – если бы она смотрела на своего собеседника, а не сверлила виноватым взглядом камни, то заметила бы странный блеск его глаз.
Конечно, хочу! Это самое восхитительно место, что я видела! А ваш дом в скале? А маяк? А растения, которые не должны так расти?! Это же чудо! Как можно хотеть отсюда уехать? Нет, я хочу вцепиться в Марасу руками, ногами и зубами и молить о том, чтобы мне разрешили здесь остаться. Ну, разумеется, в живом виде и не в качества сам понимаешь кого, – Марта зябко повела плечами, словно на прогретом солнцем пляже ей вдруг стало холодно.
Я скажу Старику, – Дэй понимающе кивнул. Он неотрывно смотрел на Марту, будто пытался найти что-то в чертах её лица, в глазах, в нервном изгибе губ. – Давно он не получал более счастливой и радостной новости! Давай-ка пройдёмся, я покажу тебе Ядовитый Сад.
Что?
Тут полянка есть неподалёку – болиголов, цикута, гледичия, леукотоэ, лютики…
Леукотоэ? Что это?!
Кое-что очень красивое и очень ядовитое. Как Регина, – Дэй сморщил нос, брезгливо фыркнул и потянулся за джинсами. К его великой досаде они после отжима порвались, почти полностью лишившись правой штанины и она теперь болталась на нескольких нитках, а на левой, под задним карманом, появилась прекрасная прореха. – Ну вот, кажется, я создал ещё один повод для отеческого огорчения. Какая беда… – тяжело и крайне фальшиво вздохнул он. – Придётся Старику тащится в выходные на берег и искать мне новые штаны. По-моему, я порвал последние! – и подмигнул Марте, обрадованной этой новостью.
Какой кошмар для тебя является самым страшным? – Дэй остановился под развесистым витексом, чья ажурная крона из тонких ветвей бросала на землю тень, подобную рыболовному неводу. Высокий древовидный кустарник испускал острый, странный аромат и шелестел узкими светлыми листьями. Лучшего места для подобного вопроса найти было нельзя. И времени. Дэй вроде бы шёл перед Мартой, говорил ей что-то про море и хитрые волны, которые никак не мог победить Бо, когда только начинал ходить на баркасе, и вдруг замер, вцепившись пальцами в ветви и глядя в сторону. Туда, где за разросшимся кустарником должен был находиться маяк. А потом задал странный, пугающий вопрос про кошмары.
Придуманный или приснившийся? – Марта, заложив руки за спину, искоса посмотрела на него, тоже делая вид, что её интересует только невидимый маяк. Вокруг них колыхался от жары сухой воздух, лениво шевелили листочками на слабом ветру кустики олеандра, милые и скромные, место которым было в Ядовитом саду, а не на пути к маяку. Тишина. Жара, солнце, лень. И холодный, до озноба, вопрос.
Приснившийся, – Дэй даже не шелохнулся. Марта снова покосилась на него, почесала зудящий нос и честно ответила:
Их несколько.
Расскажи.
Зачем?!
Надо, Марта. Ведь иначе зачем мне задавать тебе подобный вопрос?
Хорошо, – она покачала головой, пытаясь понять, почему идёт на поводу у Рыжика и делает то, что он говорит. Ну, при чём тут кошмары? С другой стороны, это всего лишь сны, да ещё не самые лучшие, так почему бы и не рассказать о них? – Самый понятный кошмар, естественно, родом из детства. Ну, почти. Он мне лет в четырнадцать первый раз приснился, а потом ещё раза три. Мне снилось, что мне лет пять-шесть и меня уводит с игровой площадки Чёрный Человек. Он ведёт меня к себе домой, обещая игрушки и сладости, мы заходим в какое-то помещение, а там – ничего. Пусто, бетонные голые полы, обшарпанные стены и выбитые стёкла. А потом он набрасывается на меня и начинает жрать.
Жрать?
Да, с чавканьем жрёт меня заживо, – Марта тихо засмеялась и подошла к Дэю. – Наверное, мой подростковый мозг совсем свихнулся от гормонов, раз выдал подобное видение. Следующий – я пытаюсь найти кого-то. Бегаю по всему городу, заглядываю в кафе, магазины, какие-то учреждения, даже канализационные люки. А потом, когда я оказываюсь на свалке, где в отбросах шуршат и дерутся большие крысы и облезлые собаки, уже темнеет и начинается дождь, я понимаю, что не могу вспомнить, кого ищу. И тут сзади кто-то кладёт мне руку на шею, и я понимаю, что это меня нашли, – Марта сделала ещё один шаг. – И самый страшный мой кошмар… Он снился мне всего два раза и, по сути, это ерунда.
Расскажи.
Я его плохо помню. Единственное, что могу сказать, так это то, что в нём не было крови, чудовищ и кишок, размазанных по стенам. Все подробности уже забылись, но там был кто-то, кто смотрел на меня. Неотрывно так, внимательно, и тянул губы в улыбке, и ухмылочку эту я хорошо запомнила. Вот это было по-настоящему страшно. Ты доволен?
Почти, – Дэй повернулся к ней. – Это хорошо, что у тебя такие простые кошмары, потому что они не реальны, это обычные страхи – боязнь чужаков и темноты. Или мёртвые надежды – жажда безопасности и желание не быть одной. Подобные сны редко сбываются.
Надеюсь, ты сейчас не скажешь что-то вроде «Но тебе повезло, и твои станут реальностью? – Марта нервно хихикнула. – Это было бы слишком банально!
Это было бы до ужаса банально! – Дэй рассмеялся, соглашаясь с ней. А затем приобнял Марту за плечо, удержав от попытки отшатнуться, и заговорщицки прошептал на ухо. – Тихо, за олеандрами притаилась Регина.
Как она тут оказалась? – фрау Риккерт снова попыталась дёрнуться в сторону, но Дэй её удержал. Провокация – излюбленный метод в семье, грех от него отказываться.