Тогда не пачкайся и отойди, – прохрипела она и попыталась дёрнуться в сторону. Регина ударила Марту снова и на этот раз мыс туфли врезался Марте в и так повреждённые рёбра. Справа была Регина, слева – дерево, ползти было некуда. Марта едва сдержала рвущийся наружу скулёж. Небо над зверем и его жертвой прорезала яркая молния, белая и неистовая. На миг всё вокруг осветилось, стало ясным и чётким – деревья апельсиновой рощи, обрыв, где всего сутки назад Марта встретилась с Дэем, где ей подарили чудесный, прекрасный, янтарь… Она словно со стороны увидела трёх людей на краю – юноша, свесивший вниз ноги, молодая женщина, сжавшаяся от охватившего её смущения, и смеющийся мужчина, указывающий рукой на море. Да, так было вчера, а сегодня…
Новый удар заставил картину исчезнуть. Почти – Марта продолжала видеть силуэт Лоренцо у обрыва. Но теперь он стоял лицом не к морю, а к ним. Стоял и смотрел за тем, как Регина методично и с наслаждением избивала не сопротивляющуюся Марту. «Помоги» хотела прохрипеть она. «Спаси меня» хотелось закричать ей. «Лоренцо» почти произнесли её губы. Но она промолчала, ощущая очередной пинок. Потому что не могла позвать его. Бога для неё не было, но, Господи, сколько же можно было пользоваться помощью этого странного человека?! Он два дня тащил её наружу и делал счастливой, даря чудесное море и маяк, под которым был волшебный грот, и дом в скале с окнами на чужие берега, и смех и то пение под гитару, и слова… Он говорил с ней и слушал её! Как долго можно цепляться за чужую одежду, боясь пойти самостоятельно, жить чужой радостью и чужим гневом? Марта едва не плакала от осознания собственной бесполезности, глядя сквозь свалявшиеся пряди и льющийся дождь на неподвижный силуэт.
Он смотрел.
Марта сцепила зубы, удерживая рвущийся наружу крик и, извернувшись, отчего рёбра полыхнули огнём, успела перехватить ногу Регины. Сжав скользящими пальцами тонкую щиколотку, она рванула её в сторону. Размокшая земля, ставшая грязью, оказала подспорье и усилила рывок. Раздался слабый треск, и Регина с коротким криком рухнула на рядом с Мартой, лицом вниз, на миг потеряв ориентацию и утратив боевой пыл из-за удара лбом о землю. Как только заклятая подружка Сандры оказалась в грязи, Марта сразу навалилась сверху, колошматя её кулаками изо всех слабых, малых своих сил. Противница начала вырываться, извиваясь под ней и пытаясь перевернуться. Ободранные пальцы болели, но Марта раз за разом перехватывала руки Регины, стараясь вывернуть их, не дать женщине опереться о землю и освободиться. Тяжёлый браслет на левой руке Регины мешал ухватить как следует за запястье, а подвески в виде шариков то и дело больно били по костяшкам. Несколько раз ей удалось ударить Марту ногой по спине, задев тяжёлой подошвой по позвоночнику, но спихнуть с себя так и не смогла. Дико изогнувшись, Регина попыталась резко ударить ушлую тварь затылком в лицо, благо та склонилась низко, но Марта вовремя дёрнулась в сторону. Захват немного ослаб и Регина, сумев развернуться на бок, выбросила вперёд руку в попытке ухватить Марту за взлохмаченные волосы. Она промахнулась, но тяжёлый браслет задел-таки Марту, разбив ей скулу. Боль словно придала сил. Фрау Риккерт навалилась на Регину всем весом, вынуждая её вновь опрокинуться ничком, вдавливая лицом в грязь. Никакой жалости. Но и сил уже почти не осталось. И только тогда, когда Регина начала неистово извиваться, практически преодолев сопротивление Марты, она почувствовала твёрдый, тяжёлый предмет в кармане своих джинсов. Дура! Какая же она дура! Беззвучно рассмеявшись и слизывая с губ капли дождя, неблагодарная дочь и плохая сестра кое-как сунула руку в карман и еле извлекла из плена мокрой ткани нож. Тот самый, с перламутровой рукояткой.
На миг ей захотелось перевернуть Регину лицом наверх, чтобы посмотреть ей в глаза, увидеть в них страх, ненависть, отчаяние, брезгливость – что угодно! Но затем она почувствовала равнодушие. Зачем? Это глупо. Не стоит медлить и тратить время. И шанс на удачу! Размахнувшись, Марта со всей силы вонзила ей нож в плечо. Регина закричала, выгибаясь под ней. Крик перешёл в визг. Тяжело дыша, Марта сжала нож покрепче обеими руками и снова нанесла удар. И ещё один. Женщина под ней замерла, перестав изворачиваться и кричать. Кое-как поднявшись на ноги, которые дрожали и ходили ходуном. Марта попыталась оттереть капли дождя с лица локтем, но тут же оставила это бессмысленное дело. И так вся мокрая и грязная. А вдобавок ещё и вся в крови! Она шмыгнула носом, кое-как убрала лезвие и попытки с шестой смогла сунуть нож в карман. А затем Марта, кряхтя и ругаясь, наклонилась, покрепче ухватила ворот мокрого платья, и потащила тело к обрыву. Оставлять на острове эту пакость ей не хотелось. Никаких эмоций от того, что она только что убила не просто человека, а подругу своей сестры, Марта не испытывала. Ей было всё равно. Она хотела только поскорее покончить с неприятным, грязным делом и свалиться на камни или мокрую землю, под дерево или же ближайший куст чубушника.
Шатаясь и постоянно падая коленями в грязь, она тащила и тащила тяжёлое окровавленное тело к обрыву. Зрение плыло, двоя силуэт Лоренцо. Ей казалось, что с ним то и дело возникает рядом Дэй – а кто ещё это мог быть, с отблесками золота в волосах и голой спиной – но это было невозможно. Не могли же они оба спокойно наблюдать за тем, что она творит! И самого Лино тут не было. Он ей привиделся в безумной надежде на спасение. Нет. Должна сама. Очередная молния сверкнула над ней, заливая всё вокруг белым ледяным светом, и Марта вскрикнула – Лино стоял совсем рядом. Живой, реальный и чем-то донельзя довольный. Он улыбался, скаля рот полный острых зубов, и чернота его зрачков резко и страшно контрастировала с бледностью кожи. Рубашку трепал ветер, и Марта даже успела заметить, что одежда его сухая, несмотря на дождь.
Ты… – выдохнула она, падая перед ним на колени. Рядом лежало, недвижимое и мёртвое, тело Регины. Трое на обрыве… – Ты… – она тяжело дышала, переводя дух, пытаясь собраться с мыслями.
Он всё видел. Не помог? Да и не обязан был! Она сама, сама должна бороться за свою жизнь, за право остаться на острове! Кому нужна бесполезная, ноющая, не ценящая свою жизнь и не способная защититься сопля? Грызи, борись за право быть здесь. Она ведь смогла, да? Или нет?! Марта наконец-то ощутила страх, которого не было, даже когда на неё всего каких-то двадцать минут назад набросилась прячущаяся за деревьями Регина. Глядя на Лино ей хотелось спросить – «Я справилась?», но она чувствовала, что это не тот вопрос. Она хотела крикнуть «Я смогла!», но знала, что это не тот ответ. Марта подалась вперёд и уткнулась мокрым лбом ему в колени.
Прости меня, – сказала она. – Прости меня, пожалуйста, – и обняла его, вцепляясь изо всех сил пальцами в сухой лён. – Пожалуйста! – из глаз потекли слёзы. Ребёнок, набедокурив, пришёл виниться, зная, что он не прав. И ребёнок этот жаждал не прощения или наказания, нет! Внимания – посмотри на меня! Посмотри, скажи же мне хоть что-то, пожалуйста. Она ощутила, как на голову легли невозможно тяжёлые ладони, холодные, как камни. Лино негромко и совсем невесело рассмеялся, гладя её по вновь сбившимся в колтун волосам. Дурочка… – Прости меня, я…
Ты всё сделала правильно, – с понимающей, мягкой строгостью ответил он. – Но мусор надо убирать. Давай помогу, – он подхватил женщину под руки, помогая подняться и Марта вскрикнула от боли в рёбрах. Наверняка они треснули, не выдержав ударов тяжёлой подошвы.
Лино немного укоризненно покачал головой, словно Марта всего лишь затоптала чистый пол или испачкала платье. Покрепче перехватив руку Марты, чтобы та не шаталась, Лоренцо без предупреждения вонзил пальцы ей прямо под сердце. Марта выгнулась, чувствуя знакомую острую боль и те самые крючья, что терзали её спину утром. Беззвучно разевая рот, она глотала дождь, смешанный со своими слезами и чужой кровью, а над ней бурлило и плескалось штормовое небо. Страх, неистовость и ярость бури принесли странное спокойствие, свалив с души гранитный валун.
Ну-ну, хватит, – Лино провёл ладонью по её волосам, стряхивая влагу, погладил по щеке. – Успокойся.
Спасибо, – улыбнулась Марта, глядя в тёмно-синие, яркие глаза. – Я так вам… тебе благодарна!
Тогда хватай эту падаль за ноги, и постарайся не упасть! – Лоренцо подмигнул ей, взял мёртвое тело за руки и приподнял. Вдвоём они – целые, невредимые – довольно быстро прошли краем обрыва до того места, где галечный пляж внизу исчезал, уступая волнующемуся морю. Яркие вспышки на миг освещали чёрные воды и тонули в нём, поглощённые разверзшейся внизу бездной. – На счёт «четыре».
Хорошо! – та кивнула, даже не спрашивая, почему не «три». Они принялись раскачивать тело и вскоре оно, мелькнув в темноте белыми, почти обнажёнными ногами, вырвалось из их рук и, пролетев метров шесть от скалы, беззвучно ушло под воду. – А не всплывёт?
Эта? Нет. Тут хорошее дно – что попало, то исчезло, – Лино подставил ладони под дождь, а после начал тереть их одна о другую, будто мыл, избавляясь от налипшей грязи. – Замечательно место! И что дальше, mia ragazza?
Даже не знаю! – Марта немного виновато пожала плечами. – А у вас есть предложения?
Конечно. Можно навестить оставшихся гостей, – в темноте, на миг прорезанной вспышкой молнии, снова сверкнули его острые зубы.
А это обязательно? – жалобно спросила Марта, которой было очень стыдно вновь встречаться с остатками – точнее останками – своей семьи.
Конечно, обязательно! Ведь ночь только начинается.
Я… я боюсь, – тихо призналась она, нервно убирая за уши мокрые и грязные волосы.
Ты же приняла решение! – почему-то гневно воскликнул Лино и Марте на миг стало страшно. Она разозлила его?!
Да. Приняла, но я ведь такая трусиха. Мне страшно возвращаться.
Non abbiate paura, cari162, – проговорил тот. – Я с тобой.
Правда? – Марта подалась вперёд, глядя на него жадным, немного больным взглядом. Он ведь не шутит! Нет?