– Хотела увидеть ваше выражение лица, когда вы осознаете, что такого сильного, как вы, спасла такая слабая, как я. Хотела хоть раз стереть презрение с вашего лица.
Лайнесс выпалила это, думая, что он убьет ее за подобные слова, но он лишь продолжал прожигать ее глазами. У нее внутри все сжималось от этого взгляда, но не от страха. Это было что-то другое. Незнакомое и оттого только более тревожное.
– Ты не врешь, – протянул демон, растягивая губы в улыбке. – Клянусь огнем геенны, Лайнесс, ты аномалия среди всех аномалий.
– Вас это веселит? – опешила Лайнесс. – Я думала, вы будете смотреть на меня с уважением. Будете благодарны.
– Лапушка, я больше не посмотрю на тебя с презрением, будь уверена. Но, чтобы заслужить мое уважение, понадобится что-то посерьезнее храброго, но совершенно глупого поступка. Ты ведь могла умереть.
Лайнесс не стала ему говорить, что с самой первой их встречи ее не покидает чувство, что смерть идет за ней по пятам. Она ни минуты не чувствовала себя в безопасности, к которой так привыкла в доме Виллайо. Да, ее там не слишком любили, но уж точно не топили и не пытались задушить.
К тому же время от времени ее начинали терзать страхи: а что будет, если слуги демона вернутся и скажут, что ее нужно убить? Почему-то такой вариант развития событий казался ей наиболее вероятным.
– Лайнесс, жизнь смертных неприлично коротка… Цени каждый миг и не разбрасывайся ею по пустякам. Тем более ради такого, как я, – демон загадочно улыбнулся. – А теперь перейдем к главному: чего же ты хочешь в качестве моей благодарности?
– Чего хочу? – удивленно спросила Лайнесс.
– Лапушка, я же демон, – улыбка Гиса стала еще шире. – И я не люблю быть в долгу. А мой долг перед тобой теперь очень велик. Так что говори, как я могу тебя отблагодарить.
– Я могу попросить все, что угодно? – Сердце Лайнесс забилось чаще.
– Сделаю все, что в моих силах. – Гис благосклонно склонил голову в шутливом поклоне.
– Хочу быть свободной! – не думая выпалила Лайнесс.
– А что для тебя свобода, Лайнесс?
– Я хочу сама распоряжаться своей жизнью! Всю жизнь я была прикована к дому Виллайо, теперь к вашему. Я хочу сбросить оковы: больше никаких ошейников, интриг и всего этого. Ни гильдии, ни демонов, ни оборотней – хочу сама решать, куда идти и что делать.
– Да будет так, Лайнесс.
Гис щелкнул пальцами, и на кровати Лайнесс появились дорожная одежда, добротный плащ и обувь. А еще увесистый кошель с деньгами.
– Что это?
– Я дам тебе одежду, деньги и отличного коня. Ошейника на тебе нет, препятствовать отъезду я не стану. Ты свободна, Лайнесс. Собирайся в дорогу. Прямо сейчас.
– Но вы же сами похитили меня. И до сих пор не выяснили, зачем я вам нужна. И так просто отпустите? – недоверчиво спросила девушка, пытаясь понять, в чем подвох.
– Оплатить долг – священно, – пояснил демон, поднимаясь с кровати. – Я более не буду удерживать тебя, а с оборотнями как-нибудь справлюсь сам, – вопреки своему обыкновению, он не исчез, а пошел к двери, кажется, впервые на ее памяти. – К тому же кто знает, может, мы еще встретимся?
– Надеюсь, нет.
– Как пожелаешь, – необычайно спокойно ответил демон и вышел из комнаты, мягко притворив за собой дверь.
Оставшись одна, Лайнесс тут же бросилась одеваться, опасаясь, что он передумает. Ей не верилось, что все это всерьез. Что Гис позволит ей беспрепятственно покинуть дом. Она накинула на плечи тяжелый плащ, закрепила на поясе кошель. Увесистый. С таким можно начинать новую жизнь.
Оставалось только решить, куда она направится. Очень хотелось повидаться с Лиззи, но возвращаться в дом Виллайо никак нельзя: хозяева дома ей не обрадуются, а еще там могут поджидать оборотни или люди из гильдии. Нет, нужно уехать далеко-далеко, туда, где никто не станет ее искать. И начать все сначала.
Лайнесс боялась представлять, что ждет ее дальше, а потому сосредоточилась на главном: ей нужно поскорее убраться из поместья демона и оказаться как можно дальше от этих мест.
Во дворе ее ждал оседланный конь, тот самый, на котором она пыталась сбежать в первый раз. Лайнесс ласково коснулась его носа, а потом запрыгнула в седло и с опаской направила его к распахнутым воротам.
Лишь оказавшись на пыльной дороге, она по-настоящему поверила, что ошейника нет, и вдохнула полной грудью. Воздух сегодня пах для нее по-особенному и наполнял легкие пьянящим запахом свежеобретенной свободы.
Лайнесс охватил такой восторг, что она не почувствовала на себе внимательный взгляд демона. Он стоял у окна второго этажа и смотрел ей вслед, вращая в пальцах кубок из муранского стекла, пуская по комнате солнечных зайчиков.
– Если продержится хоть сутки, не буду смеяться над ней неделю. Если вернется до полуночи – неделю будет просыпаться по ночам от кошмаров. – Гис поднял тост, заключив с собой пари.
А когда кубок опустел, демон бесшумной тенью спустился вниз и последовал за Лайнесс.
Вечером в лесу было холодно и темно. Лайнесс с ужасом поняла, что заблудилась и понятия не имеет, как выехать на главную дорогу. Эйфория от внезапно обрушившейся на нее свободы угасала с каждой минутой. Новая жизнь все больше казалась опасным приключением, а не радостным событием.
Лайнесс никогда не покидала дома Виллайо, и, хоть учителя обучили ее географии и истории, она не представляла, как добраться до города, в какой стороне столица, сколько стоит ночлег или горячий ужин. Как отнесутся к тому, что она путешествует одна. Что будет, если ее ограбят? Вдруг люди будут смотреть на ее глаза так же странно, как Гис? А что, если она встретит оборотней? Или людей из гильдии?
Каким бы ни был Гис, пока она была рядом с ним, она боялась только его гнева, но чувствовала, что он защитит ее от остального мира. Теперь ее парадоксально пугал весь мир, кроме демона. Только вот демона рядом не было. Зато слышался волчий вой в темной чаще леса, а конь нервничал.
– Соберись! – громко сказала Лайнесс, подбадривая и себя, и коня. – Доберусь до главной дороги, там будет безопаснее.
Но дороги не было, а тропинки становились все уже. Еще немного, и ей придется спешиться, чтобы вывести коня. Пытаясь отвлечься, Лайнесс стала думать о том, что ее коню нужно придумать имя. Наверняка оно у него уже было, только Гис его не назвал, ведь он не вышел попрощаться с ней.
Девушка не знала, как объяснить себе чувства, которые вызывал в ней демон. Он, без сомнения, ее пугал. Но было что-то еще. Что-то, что заставляло думать о том, что не все так просто, как кажется. Почему, когда она пыталась убить его в подвале, он магией отбросил падавший на нее камень и не позволил ни капле яда попасть на нее? Зачем защищал ту, что пыталась ему навредить? Зачем вел себя гостеприимно? Для чего укусил ее в губы, пробуя кровь, ведь можно было сделать это как угодно по-другому? Так, чтобы не было похоже на поцелуй. И кем был тот старик на телеге, которому Гис так добродушно улыбался? Почему демонесса звала его Вагис? За что его изгнали? Кем были те люди, чья кровь наполнила купель?
И, наконец, почему он так просто ее отпустил, не дождавшись отчета от своих слуг?
Лайнесс столько хотелось у него спросить, но она не успела. Она снова подумала о том, что Гис не вышел с ней попрощаться. Это было не похоже на него.
– Рассуждаю так, будто знаю его, – разозлилась на себя Лайнесс. – Это все неважно. Это в прошлом. Я свободна. Я со всем справлюсь сама.
Но грешная мысль все же закралась в голову: может, стоит поехать к Виллайо и предложить им денег в обмен на помощь? Лайнесс тут же отмела ее. Они годами работали на гильдию, и стоит ей появиться у них, как они тут же сдадут ее. И она достанется либо людям Роя, которые будут выпытывать у нее, куда подевался глава гильдии, либо оборотням, от которых не стоит ждать ровным счетом ничего хорошего.
Ночь тем временем окончательно опутала лес, погрузив все во тьму. От страха было трудно дышать. Ее будто затягивало в трясину, как в недавнем кошмаре. Грудь сдавило, а потом Лайнесс увидела вдалеке отблеск пламени костра. Она знала, что приближаться опасно: у костра вполне могли отдыхать бандиты или кто похуже. Но голодный волчий вой где-то за спиной заставил ехать к свету и надеяться, что у костра сидят добрые люди, которые укажут ей путь до города.
Лайнесс казалось, что ее сердце перестало биться, когда она выехала на поляну. Там двое взрослых мужчин и женщина варили похлебку в котелке. Они были очень бедно одеты, а их телега была нагружена тушами двух лосей. Лайнесс догадалась, что эти люди из тех, кто незаконно охотится на чужих угодьях, хотя ранней весной охота строго-настрого запрещена. Джонатан Виллайо частенько жаловался, что, несмотря на королевский запрет, оголодавшие за зиму бедняки часто незаконно резали дичь в его лесах.
Люди уставились на нее, а Лайнесс почувствовала, что зря показалась им на глаза. И все-таки ее немного успокаивало присутствие в компании другой женщины, которая внимательно на нее смотрела, помешивая похлебку. Она внушала какое-то доверие.
К тому же сбегать в темный лес, чтобы окончательно заблудиться, казалось более глупым, чем попроситься к костру незнакомцев.
– Добрый вечер, – тихо сказала Лайнесс. – Позволите немного погреться у костра? Или, может, вы знаете, в какой стороне город? Я заблудилась.
– Слезай с коня и погрейся, – пробасил один из мужчин и заулыбался во весь рот, показывая гнилые зубы.
– Ты здесь одна? – Второй мужчина подошел к Лайнесс и посмотрел на ее лошадь, а потом на нее. – Откуда ты?
Лайнесс вдруг заметила, что в руке женщины что-то блеснуло. Охотничий нож!
– Знаете, я, пожалуй, поеду. Доброй ночи.
– Хватай ее! – закричала женщина, рванувшись к ней.
Мужчины тут же схватили лошадь под уздцы, не давая унестись прочь, и стали стягивать Лайнесс с седла.
– Что вы делаете? Отпустите меня!
Лайнесс извивалась, как уж, пытаясь вырваться из рук гнилозубого, с отчаянием глядя, как второй уводит ее коня.