– Гис, а…
– Стой, я ответил на три твоих вопроса, – усмехнулся Гис. – Моя очередь.
– Что? Нет! Мы просто беседовали. Настоящий вопрос был один, – запротестовала Лайнесс. – Ты жульничаешь!
– Я демон, лапушка. Всегда четко формулируй запросы и вопросы демону.
Лайнесс от негодования нахмурилась и скрестила руки на груди. Он обманул ее. Причем так ловко, что спорить было бы глупо. Оставалось только принять свое поражение и впредь быть внимательнее.
– Хорошо, – вздохнула она. – Я услышала главное для себя. Задавай свои вопросы.
– Почему ты за меня волнуешься?
– Ты стал стоить моих волнений, – Лайнесс старалась говорить с той же насмешкой, что и он, но не решалась на него смотреть, зная, что ему хватит одного взгляда, чтобы ее раскусить.
– Ответ неполный, – заметил Гис.
– Ответ честный, – хитро улыбнулась Лайнесс, поняв, что тоже может провести его. – Мы договорились отвечать честно, а не развернуто. Четко формулируй вопросы и запросы, Гис.
Лайнесс на мгновение испугалась, что чересчур дерзко ответила ему и демон может разозлиться, но Гис лишь улыбнулся так искренне, что на щеках появились ямочки.
– Учту на будущее.
Лайнесс неловко облизнула губы – ее наглость испарилась как не бывало. От его вкрадчивого голоса сердце забилось ужасно быстро и громко, и она боялась, что демон услышит его стук. Нет, ей было страшно, что он спросит, почему ее сердце так неистово и оглушительно бьется. И тогда ей придется признаться, что не от страха, а от того, как на нее действуют его голос и взгляд.
– Я жду следующий вопрос, – хрипло сказала девушка, надеясь отвлечь и Гиса, и себя от бешеного биения своего сердца.
– Я не сказал, что задам все три вопроса сегодня, – ухмыльнулся демон. – У меня остались два. Я задам их позже, предварительно озвучив вслух, что это они, а пока что любые вопросы воспринимай как обычно. Хочешь отвечай, хочешь нет.
– Опять жульничаешь! – вспыхнула Лайнесс.
Гис вместо ответа выпил вина, а потом как ни в чем не бывало вернулся к предыдущей теме.
– Не думаю, что в тайнике, который ты должна открыть для оборотней, посох Нуара.
– Почему?
– Оборотням без надобности посох – без своего хозяина они не смогут им воспользоваться. А Нуар еще долго будет спать в тартаре.
– А если они дадут посох другому первородному? Тому, кто помог Тэксу украсть твой яд?
– А это уже косвенное предательство хозяина. Оборотни не могут пойти против Нуара и не передадут его посох. Они физически не могут это сделать. Исключено. Думаю, в тайнике что-то другое. И, что бы там ни было, я должен заполучить это первым.
– От твоих слуг так и нет вестей?
– Пока нет. Но наберемся терпения – у Сина есть привычка все делать медленно и в последний момент. Он же джинн, делает качественно, но со скоростью улитки.
У Лайнесс голова пошла кругом. Войны, джинны, оборотни, аномалии, тайники, мир демонов – это все было слишком сложно переварить. Она чувствовала себя песчинкой в огромном мире. Песчинкой, которая, будучи аномальным оборотнем, принадлежала к миру хаоса, но при этом в ней была заключена душа обычного, никому не нужного человека.
А еще ее переполняли эмоции, которые противоречили друг другу, и эта противоречивость рвала на части. Она и боялась Гиса, и сочувствовала ему. Но хуже всего было ужасное чувство, которое она пыталась загнать куда-то подальше на протяжении всего разговора, но чем дольше они с Гисом говорили, тем сильнее оно разрасталось, заполняя ее целиком.
Незаметно для самой себя Лайнесс начала проникаться интересом к демону. Видеть в нем нечто большее, чем монстра. А услышав историю про яд и поняв, что Гис не убивал всех этих людей, в чьей крови его пыталась утопить Лотос, Лайнесс окончательно убедилась, что он не чудовище. Он жил вдали от людей, не вмешивался в их дела, а воевал с оборотнями, которые вполне заслуживали его гнева.
– Может, Сину нужна помощь? Что, если оборотни напали на него? – наконец подала голос Лайнесс, стараясь не думать о новых чувствах к Гису.
– Этот проныра сразу вернулся бы, почуяв угрозу, – покачал головой демон. – Но ты права. Если он не возвратится через два дня, придется мне лично заняться поисками.
– Почему два дня?
– Полнолуние все ближе, и оборотни будут на пике своих сил. В такие ночи они могут контролировать и разум, и тело. Если они выследят Сина и Люсиэллу перед самым полнолунием, джинн может не успеть спасти Люсиэллу.
Лайнесс запила это горькое откровение сладким вином. Столовая стала казаться мрачной: отчасти из-за того, о чем они говорили, отчасти из-за наступления ночи и полной темноты за окном.
Гис щелкнул пальцами. Разом вспыхнули сотни свечей, озарив столовую приятным мягким светом, а в камине загорелись дрова.
– Ты владеешь магией огня? – бездумно спросила Лайнесс, оглядываясь на трещавший от сухих поленьев камин.
– Просто магией, – качнул головой Гис. – Могу зажечь свечи, развести огонь, ну, и всякое по мелочи. Один из моих братьев владеет стихиями, и то, что умею я, – детский лепет по сравнению с его шарами из огня или льда.
– Мне достаточно свечей, – неловко пошутила Лайнесс. – Они успокаивают. И, кажется, пахнут жасмином?
– Мне показалось, тебя должен окружать запах жасмина.
– Почему?
– Мне нравится жасмин, и он тебе подходит, – пожал плечами Гис.
– Мне очень нравится этот запах, – с улыбкой призналась Лайнесс.
Гис впился взглядом в ее улыбку. Она была не такая, как во сне. Еще нежнее. Но, что важнее, Лайнесс улыбалась наяву. И не просто улыбалась, а именно ему. И почему-то от этого ее лицо вдруг стало казаться очень притягательным.
Гис, не думая, шепнул заклинание и взмахнул руками, не заботясь о том, что тратит силы, которые стоит экономить, на пустяк. Он не мог устоять – ему очень хотелось увидеть не просто улыбку, а искреннюю радость на лице Лайнесс.
Весь стол словно укрыло одеялом из белоснежных цветов жасмина. Они падали с потолка, кружась в танце, как снежинки на ветру зимой. Пара цветков запуталась в распущенных волосах Лайнесс, словно украшение. Аромат жасмина наполнил столовую, кружа голову им обоим.
Лайнесс не смогла сдержать восторга и, с шумом отодвинув стул, вскочила и стала ловить руками падающие цветы, заливаясь смехом. Это было даже не счастье, это был чистый восторг.
– Как ты это делаешь? – спросила она, улыбаясь, как никогда раньше.
Гис не сдержал ответной улыбки. Ему нравилась Лайнесс в цветах жасмина, его грела ее радостная улыбка. Этот вечер был гораздо приятнее, чем он изначально рассчитывал.
– Я же демон, лапушка, – напомнил Гис, посмеиваясь.
Лайнесс отвлеклась от цветов и посмотрела на него. Белые цветки были у него на плечах и в волосах. Ее сердце вдруг пропустило удар, сбившись с ритма, и она поняла, что Гис перестал быть для нее только демоном.
Глава 9. Приключения
Вдали занималась тонкая полоска рассвета, а Гис все сидел на подоконнике в спальне Лайнесс и играл на флейте, как и в прошлую ночь. Его легкие, воздушные мелодии наполняли полумрак комнаты, и Лайнесс снова улыбалась во сне. От этого зрелища все нутро Гиса наполнялось несвойственным ему спокойствием. Гнев, который непрерывно жег изнутри все полвека изгнания, куда-то исчез.
Гис вспоминал недавний ужин и не мог перестать удивляться тому, как приятно оказалось говорить с кем-то просто так. Обычно он общался с себе подобными преимущественно для того, чтобы выявить потенциальные угрозы или заключить выгодный союз. Или же говорил с теми, кто был ниже его, и либо приказывал, либо угрожал и требовал. Даже с Анжело, который нравился ему настолько, что он позволял старику в шутливой манере называть его мастером, будто он какой-то несмышленый мальчишка, демон беседовал для дела. Купить бренди, получить услугу, заключить сделку.
И только с Лайнесс он просто говорил и слушал, не ожидая подвоха и не ища своей выгоды. Ему просто этого хотелось. И впервые за целую вечность ему было спокойно.
Губы демона тронула легкая улыбка, когда он вспомнил, как проводил ее до двери в спальню. Он сказал ей, что она обворожительна в этом платье, а колье подчеркивает красоту ее глаз. Когда он выразил желание снова увидеть его на ней, Лайнесс удивилась и покраснела от смущения. Она предполагала, что украшение нужно будет вернуть. Гис покачал головой, сказал, что колье – подарок, и ушел, пожелав сладких снов.
А когда она уснула, он зачем-то заглянул к ней в спальню и увидел, что Лайнесс положила колье рядом с собой на постели. Очевидно, любовалась им, пока не провалилась в сон. Гису это понравилось, как и то, что она унесла с собой несколько цветов жасмина и оставила на прикроватном столике.
Демон не понимал, что именно привело его в комнату к Лайнесс и зачем он снова сидит на подоконнике и играет на флейте, будто у него нет других дел.
Почему Лайнесс стала занимать так много места в его мыслях? И почему ему так хочется видеть ее улыбку?
Демон не успел найти ответы на эти вопросы – он ощутил то, чего так долго ждал. От возбуждения его зрачки стали вертикальными, а на лице проступил хищный оскал.
– Ну наконец-то.
Гис переместился в подвал за секунду до того, как там появился джинн. Он был один.
– Я не вижу Люсиэллу рядом с тобой, – рыкнул Гис, обнажив удлинившиеся клыки.
– И все же я с хорошими новостями, повелитель, – бесцветным голосом ответил Син, ничем не выказывая страха.
Стены и потолок подвала давили на джинна, который не любил замкнутых пространств. И, зная это, хозяин раз за разом специально вызывал его для обсуждения дел именно в темный подвал, похожий на каменный мешок. Как ни пытался Син сохранять внешнее спокойствие, это ужасно нервировало. В такие моменты ему казалось, что он заперт во тьме с монстром. Одно неверное слово – и его сметет волной гнева, а последним, что он увидит, будет зловещее фиолетовое пламя в глазах демона.
– Я сам решу, хорошие новости или нет. Говори, – приказал Гис.