Лорд Элленборо начал свое итоговое выступление после полудня. Он перечислил все свидетельства, комментируя их по ходу дела. Цвет мундира Беранже стал решающим пунктом обвинения. Элленборо исходил из того, что мундир был красным. Логика его рассуждений была следующей: Беранже предстал перед Кохрейном в ярко-красном мундире со звездой и медалью на груди — это не форма стрелка, а обличье мошенника и преступника; как мог Кохрейн — офицер и джентльмен — ничего не заподозрить?
В 6 часов 10 минут пополудни члены суда удалились на совещание. Через два с половиной часа они вернулись. Суд признал всех обвиняемых виновными в совершении преступления.
Томас Кохрейн был потрясен неожиданным и незаслуженным приговором. Он напряг все силы, чтобы выдержать этот удар. У него было несколько дней на подачу апелляции. Кохрейн и его защитники нашли свидетелей, которые клятвенно подтвердили жизненно важный факт — мундир был зеленого цвета.
14 июня Кохрейн предоставил новые свидетельства лорду Элленборо, но они не были приняты. Причиной отказа было бегство из страны Эндрю Кохрейн-Джонстона и еще одного признанного виновным в совершении преступления. Оба покинули Великобританию, узнав о вердикте суда.
20 июня Кохрейн, Беранже и другие обвиненные в мошенническом заговоре предстали перед судом. Кохрейн произнес яркую речь. Он говорил о величайшем несчастье быть обвиненным наряду с людьми, с которыми у него не было иных связей, кроме деловых. Он был знаком с Беранже, но не имел с ним доверительных контактов. С Кохрейн-Джонстоном его связывали отношения, естественные для родственников. С помощью Батта он совершал сделки на бирже, что делают тысячи людей. Остальных обвиненных он не знал.
На следующий день суд определил меру наказания. Во-первых, двенадцать месяцев тюремного заключения для всех приговоренных. Во-вторых, Кохрейн и Батт должны были выплатить штрафы, по 1000 фунтов стерлингов каждый. В-третьих, Кохрейн и Беранже должны были стоять у позорного столба напротив Королевской биржи в течение часа.
Какое жуткое унижение! Кохрейн был морально уничтожен. «Его вид сегодня был жалким, — вспоминал один свидетель. — Когда приговор был оглашен, его лицо было бесцветным, взгляд замер, глаза ничего не выражали, и он с трудом покинул суд, как человек отупевший»[95].
История кажется нереальной. Сюжет закручен, как в знаменитых произведениях детективного жанра. Можно ли что-либо понять в этом деле спустя много лет?
Прежде всего обращает на себя внимание фигура председателя суда. Лорд Элленборо — человек партийный, член парламента и спикер палаты лордов. Ранее он вел политически мотивированные процессы и усадил за решетку видных деятелей оппозиции. Кохрейн доставлял большое беспокойство правящей элите своими смелыми выступлениями в парламенте и был за это жестоко наказан. Это соображение общее, а дело о биржевом мошенничестве — вполне конкретное. Был ли Кохрейн действительно виновен? Насколько объективным был приговор суда?
Попробуем проанализировать действия участников событий. Любой заговор имеет центр, организаторов и исполнителей. Начать следует с Беранже, сыгравшего в деле самую активную роль. Иностранец и незаурядный человек, имевший связи в самых высоких кругах британского государства и делавший полезную работу для самого принца-регента Великобритании. Связи значат очень много, и Беранже мог найти разные способы извлечения выгоды из своих контактов с представителями британского истеблишмента, не нарушая закона. Однако он решил в одночасье лишить себя этих богатых возможностей и сделал ставку на крупную аферу. Очевидно, что на такие действия человек неглупый решается лишь под давлением крайних обстоятельств. Какими были эти обстоятельства? Плохое финансовое положение, которое довело Беранже до отчаяния и толкнуло на противозаконные действия.
Идея заговора была простой, а расчет верным. Биржа ценных бумаг — финансовый институт, находящийся под влиянием множества внутренних и внешних условий. Существенное изменение условий оказывает большое воздействие на поведение участников торгов, и огромное значение имеют слухи — порой они важнее фактов.
Представим себе атмосферу, царившую в Лондоне в феврале 1814 года. Война с Францией продолжалась уже два десятилетия, с небольшим перерывом. В этой войне Великобритания неоднократно была на грани военного поражения и экономического краха. Наполеон удерживал своего главного врага в тисках блокады с 1806 года и практически лишил англичан европейских рынков сбыта. Промышленное производство и торговля страны переживали кризисы, некоторые разорившиеся и вконец отчаявшиеся негоцианты пускали себе пулю в лоб, трудящиеся классы общества испытывали великие лишения. В 1812 году ситуация изменилась. Наполеон предпринял поход в Россию, который привел к ужасным последствиям для Франции и лично для него: он потерял огромную армию, репутацию непобедимого военного вождя и политических союзников. Европа поднялась против французского господства, и Великобритания вносила большой вклад в общее дело. Нация ужасно устала от войны, но конец страданий был близок. Все ждали хороших новостей с континента, где объединенные армии европейских держав наступали на Париж. Лидеры коалиции объявили, что они воюют не с Францией, а с тиранией Наполеона. Французский император был самым известным и влиятельным человеком западного мира и самым ненавистным существом для многих европейцев. Политический крах Наполеона или его смерть убрали бы главное препятствие на пути к миру.
Сообщение о смерти Наполеона, подкрепленное правдоподобными деталями, должно было вызвать соответствующую реакцию биржи ценных бумаг. Для мира финансов это сообщение носило позитивный характер, а цена акций всегда поднимается под влиянием таких известий. Первым пунктом плана заговорщиков должно было стать сообщение о смерти французского императора, представленное в заслуживающей доверия форме. Приезд адъютанта лорда Каткарта с важными и срочными вестями — ничего лучше и придумать нельзя! Каткарт был послом в России и военным представителем при императоре Александре I. Он находился в составе свиты царя и был в центре событий. Именно от него должны были исходить сообщения о делах на фронте и важнейшие новости.
Всякая информация социально-политического характера подлежит проверке и подвергается сомнению, тем более в условиях войны. Одного сообщения о смерти Наполеона было мало, требовалось весомое подтверждение. Заговорщики отлично знали законы человеческой психологии и обошлись малыми силами и средствами. Достаточно было вовремя проведенной тремя людьми демонстрации в центре Лондона, чтобы подавляющее большинство свидетелей поверили в историю о смерти Наполеона и скором заключении мира.
Беранже счел нужным специально выделить положение о том, что «мир будет заключен немедленно», в своем письме адмиралу Фоли. Мир после долгой войны — лучшее лекарство от болезней экономики и предвестник ее оздоровления.
Ясно, что Беранже и трое нарядившихся французами участников событий действовали согласованно. Эти четыре человека на короткое время создали лихорадочно приподнятую атмосферу победы над многолетним врагом, и в этих условиях многие потеряли голову и пошли на поводу у мошенников.
Беранже назвался чужим именем, обманул британцев и тем самым уничтожил свою репутацию. Он сжег мосты и сделал ставку на крупный денежный выигрыш. Преступник понимал, что оставаться в Великобритании ему нельзя, и именно поэтому он попросился на корабль капитана Кохрейна. Бежать как можно дальше, в Америку — понятное желание авантюриста. Не получив положительного ответа, он не нашел другого варианта бегства из страны и в итоге был арестован в Лейте. Кохрейну он заявил, что спасается от кредиторов, хотя должен был скрываться от полиции.
Роль Беранже вполне понятна — он идеолог, организатор заговора и исполнитель принятых решений. Он действовал открыто, проявляя актерские качества, незаурядную хватку и знание человеческой природы. В Англии он был пришельцем и собирался покинуть страну.
Беранже имел общие дела с Кохрейн-Джонстоном, дядей Томаса Кохрейна. Они познакомились в 1813 году, и Кохрейн-Джонстон рекомендовал Беранже адмиралу Александру Кохрейну. Во время февральских событий Кохрейн-Джонстон не показал себя на публике. Он оставался в тени, однако продал акций на очень крупную сумму — более полумиллиона фунтов стерлингов. Узнав о приговоре суда, он бежал из страны на континент от заслуженного наказания. Прошлое Кохрейн-Джонстона в Вест-Индии содержит множество примеров его склонности к противозаконным действиям. Все говорит о том, что Беранже и Кохрейн-Джонстон были заодно в биржевой афере.
Роль трех лжеофицеров, устроивших яркий спектакль в центре Лондона, самая понятная и объяснимая. Они появились на публике в ложном обличье, а затем выиграли на бирже. Действия Беранже могли окончиться ничем, если бы не были подкреплены хорошо поставленным костюмированным представлением.
Контуры заговора ясны, но какое отношение ко всему этому имел Томас Кохрейн? В начале 1814 года он ждал рождения ребенка, готовился к плаванию в Америку и организовывал производство образцов осветительных приборов для кораблей и улиц. Дома его ждала любимая жена, на верфи стоял корабль, и, как человек увлеченный, он со страстью отдавался техническому изобретательству. В течение пяти лет Кохрейн не участвовал в боевых действиях, однако теперь он должен был повести в плавание линейный корабль. Мог ли прославленный капитан, известный политик и кавалер ордена Бани, имея хорошие жизненные перспективы, вдруг все поставить на карту и грубо нарушить закон?
Вспомним, что он делал в роковой день 21 февраля. Именно в этот день он виделся с тремя людьми, позднее осужденными по делу о мошенничестве: Кохрейн-Джонстоном, брокером Баттом и Беранже. Бросает ли это на него тень? Защитник Уильям Бест убедительно доказал в суде, что встреча с Беранже дома у Кохрейна ни о чем не говорит: зачем Кохрейн встречался с главным заговорщиком в самое неудачное время и в самом худшем для этого месте?