Кохрейны прибыли в столицу Чили 4 декабря. Последовала череда банкетов и балов, которая продолжалась несколько дней. Молодая и прекрасная леди Кохрейн произвела очень хорошее впечатление на участников торжеств.
Все изучали лорда Кохрейна, и американский представитель Джордж Ворсингтон определил его особенности: он очень прям в выражении своих мнений и замечаний, при этом не авторитарен и ведет себя без помпы. Несколькими днями позже Вор-сингтон встретил Кохрейна на обеде у генерала Сан-Мартина и отметил, что Кохрейн — «человек необычных талантов, большой искренности и защитник гражданской свободы»[103].
Кохрейн был признателен чилийцам за их гостеприимство, но начал тяготиться явной потерей времени. Он напомнил О'Хиггинсу, что приехал воевать, а не пировать.
11 декабря он стал гражданином Чили и был официально назначен вице-адмиралом и главнокомандующим чилийским флотом. Жалованье Кохрейна устанавливалось в долларах и было эквивалентно сумме 1200 фунтов стерлингов в год.
9 января 1819 года Кохрейн получил приказы от Хосе Зентено, морского министра Чили. Он должен был возглавить морскую экспедицию, осуществить блокаду порта Каллао, отрезать военно-морские силы вице-короля Лимы, чтобы затем разбить их по частям. Экспедиция должна была способствовать движению патриотов и сбору разведывательных данных. Следовало захватывать испанские суда и собственность испанцев. В то же время Кохрейн должен был избегать столкновений с превосходящими силами противника и всякого риска, который мог поставить под сомнение будущую военную операцию в Перу.
Порт Каллао стал первой целью кампании, поскольку он являлся главной испанской военной базой на Тихоокеанском побережье. Каллао — порт Лимы, перуанской столицы и административного центра испанской колониальной империи в Южной Америке. Пока испанский флот контролировал морские пространства данного региона, существовали постоянные угрозы независимости Чили и большие трудности в деле освобождения Перу.
Эскадра под командованием Кохрейна состояла из семи кораблей — трех фрегатов, трех бригов и шлюпа. Флагманским кораблем вице-адмирала Кохрейна стал фрегат О'Хиггиис — 50-пушечное испанское судно. Оно было похоже на бывший корабль Кохрейна — фрегат Империуз, также сделанный в Испании. На кораблях чилийского флота не хватало оборудования, но моряки были полны энтузиазма.
Этот флот был новой организацией. Он не имел традиций и нуждался в опытных кадрах, которые были найдены в Великобритании и Северной Америке — всего 1400 человек. Две трети моряков чилийского флота и почти все офицеры были британцами и североамериканцами. К морякам присоединились 400 чилийских морских пехотинцев.
Заместителем Кохрейна был назначен контр-адмирал Мануэль Бланко Энкалада, двадцативосьмилетний чилиец. Это был храбрый морской офицер, который ранее служил в артиллерии.
Третьим по рангу офицером был Роберт Форстер из Нортумберлэнда. Он служил в британском флоте в течение двадцати лет и был участником операций в Бискайском заливе, Балтийском море и в Америке. Кохрейн нанял его в Лондоне и теперь назначил капитаном флагманского корабля.
Морскими пехотинцами командовал майор Уильям Миллер, в прошлом британский артиллерийский офицер и ветеран войны на Пиренейском полуострове.
Кохрейн рвался в бой и не стал дожидаться, пока все корабли будут готовы к плаванию. Он отправился в путь во главе эскадры из четырех судов, остальные корабли должны были присоединиться к флоту по мере готовности.
Леди Кохрейн попрощалась с мужем и вернулась домой. Она выглянула из окна и увидела, как ликующие чилийцы несут на плечах ее пятилетнего сына Тома, направляясь к кораблям. Все случилось очень быстро — сын выбежал из дома, сказал лейтенанту, что хочет видеть своего отца, пушка выстрелила в последний раз, призывая моряков на корабли, лейтенант и Том уселись в катер, который повез их к флагманскому кораблю. Кэт была в ужасе, но ничего поправить было нельзя. Корабль начал движение, когда катер пристал к его борту. Посылать Тома на берег было поздно. Сын Кохрейна стал членом экипажа корабля О’Хиггинс, и вскоре оделся в сшитую для него форму гардемарина.
Кораблям потребовалось более месяца, чтобы проплыть расстояние от Вальпараисо до Каллао. Моряки наблюдали скалистые берега, покрытые лесом долины, красивые холмы и пастбища. Пейзажи, напоминавшие Англию, сменились растительностью, похожей на средиземноморскую: пальмы и оливковые рощи. Вдали все также виднелись покрытые снегом пики Анд.
Порт Каллао был хорошо укреплен и защищен. Впечатляющий вид крепости отметит Чарльз Дарвин, когда посетит это место. Он также напишет, что порт грязный, маленький и построен плохо.
Эскадра подошла к порту во время карнавала. Кохрейн хотел атаковать стоявшие на якоре испанские фрегаты, пока все предавались веселью. Очень густой туман помешал осуществлению этого плана.
В последний день февраля туман рассеялся, и Кохрейн решил действовать. Фрегаты О'Хиггинс и Лаутаро начали движение, оба под американскими флагами. Ветер был очень слабым, и вновь поплыл туман. В течение двух часов корабли были в большой опасности, попав под обстрел береговой артиллерии и пушек стоявших на якоре испанских судов. Капитан фрегата Лаутаро был тяжело ранен. Кохрейн смирился с неудачей, отменил атаку и отвел суда к острову Сан-Лоренцо.
Во время боя маленький Томас едва не пострадал. Он отказался сидеть в безопасном месте, пролез через окно и оказался рядом с отцом на палубе. Кохрейн позволил сыну остаться и сказал ему подносить порох пушкарям. Выстрелом неприятельского орудия был убит стоявший рядом морской пехотинец, которому оторвало голову Мозги несчастного попали мальчику в лицо. Кохрейн-младший сохранил самообладание и крикнул отцу, что он не тронут и не пострадал.
На острове Сан-Лоренцо находилась тюрьма, где содержались пленные чилийские солдаты. Они работали, скованные единой цепью. Кохрейн узнал, что в Лиме заключенных содержат в условиях еще более ужасных, и направил испанскому вице-королю предложение об общем обмене пленными. Вице-король вежливо отклонил предложение и выразил удивление тем, что британский дворянин командует военно-морскими силами мятежного правительства; дон Иоахим де ла Пезуэла подчеркнул, что Великобритания является союзницей испанского народа.
Кохрейн вступил в продолжительную переписку с вице-королем и выразил свое политическое кредо: «Британский дворянин — свободный человек, способный судить, что правильно, а что неправильно, он сам выбирает страну и дело восстановления естественных прав угнетенных»[104].
22 марта Кохрейн предпринял попытку атаки порта Каллао с помощью судна с бомбами. Испанцы обстреляли корабль, и он затонул. Кохрейн был вынужден отступить, после чего он поменял тактику. Главнокомандующий приказал адмиралу Эн-каладе блокировать Каллао, а сам предпринял серию рейдов и нападений.
В течение нескольких недель корабль О'Хиггинс плавал вдоль перуанского берега. Кохрейн захватывал суда и вел наземные операции. Это были военные, идейно-политические акции и настоящие пиратские действия. Отряды под командованием Кохрейна нападали на города и крепости и распространяли пропагандистские листки, призывая местное население к борьбе за свободу. Один из рейдов принес 67 000 долларов, принадлежавших испанскому казначейству, другой привел к захвату партии золота и серебра на сумму 120 000 долларов, на борту захваченного французского судна Gazelle находились грузы и слитки драгоценных металлов на сумму 60 000 долларов.
Кохрейн считал, что цели оправдывают средства: он добывал деньги и ценности, необходимые для борьбы за свободу Перу и выплаты жалованья своим людям.
Адмирал Энкалада испытывал недостаток продовольствия и вынужден был снять блокаду Каллао и вернуться в Вальпараисо. В июне 1819 года Кохрейн также возвратился в чилийский город-порт, ставший временным местом жительства его семьи. Он не достиг намеченных им целей, но вполне оправдал ожидания правительства. Кохрейн выполнил данные ему приказы и заслужил признательность чилийцев. Национальный институт Сантьяго выпустил панегирик, а Бернардо О'Хиггинс приехал в Вальпараисо и поздравил командующего флотом с успехом его миссии.
Кохрейн начал подготовку ко второй кампании. Прибыл помощник Уильяма Конгрива, который должен был осуществлять технический надзор за производством ракет. Кохрейн отводил ракетам и зажигательным судам ключевую роль в новой операции. Он также убедил О'Хштинса увеличить его жалованье до суммы, эквивалентной двум тысячам фунтов стерлингов. Это было сделано в соответствии с практикой британского флота, где адмиралы наряду с окладом получали столовые деньги.
12 сентября 1819 года эскадра отправилась в путь. Корабли достигли Каллао и бросили якоря. Ночью 2 октября Кохрейн приказал провести предварительную атаку и испытать прочность неприятельской обороны. На трех бригах были установлены устройства запуска ракет. Спящий город был внезапно разбужен пушечными залпами, звуки которых сопровождались шипением летящих снарядов Уильяма Конгрива. Испанцы были готовы к нападению и ответили столь массированным огнем орудий береговых батарей, что чилийским судам пришлось удалиться на безопасное расстояние.
6 октября Кохрейн предпринял главную атаку. Он использовал зажигательное судно, которое должно было прорвать защитное заграждение и вызвать панику среди экипажей стоявших на якоре судов. Штиль задержал движение корабля. Испанцы обстреливали судно из пушек, и оно начало тонуть. В итоге судно взорвалось раньше, чем достигло защитного заграждения. Большинство ракет летели по непредсказуемой траектории, падали в воду и не причинили противнику вреда. Атака окончилась неудачей, и Кохрейн вновь поменял тактику.
Пополнив запасы провизии, он повел эскадру в северном направлении и захватил два вооруженных испанских судна.