В его голове созрел невероятно смелый план, который выходил за рамки приказов морского министра. Кохрейн распределил свои силы следующим образом: направил три судна в Вальпараисо с большим числом заболевших людей на борту, приказал капитанам трех других судов наблюдать за портом Каллао, а сам устремился в южном направлении. Корабль О'Хиггинс достиг порта Вальдивия.
Целью Кохрейна был последний крупный порт, находившийся в руках испанцев на чилийском берегу. Он расположен в пятистах милях к югу от Вальпараисо. Порт был очень хорошо защищен, а город стоит в шестнадцати милях вверх по реке.
Кохрейн начал с того, что ввел испанцев в заблуждение. Он приказал поднять испанские флаги на мачтах корабля О'Хиггинс. Защитники Вальдивии ожидали прибытия фрегата и приняли корабль Кохрейна за свое судно.
Ранним утром следующего дня, 18 января 1820 года, Кохрейн сел в лодку и сделал замеры водных глубин. Он внимательно осмотрел местность и уяснил расположение фортов и огневых точек противника. Кохрейн вернулся на судно, и вскоре к борту причалила лодка с испанцами — проводником, офицером и четырьмя солдатами. Они были взяты в плен и сообщили важные сведения об ожидаемом прибытии испанского брига Потрилло с запасом денежных средств для гарнизона Вальдивии. На третий день бриг появился на горизонте, и его экипаж был также введен в заблуждение цветом флагов О'Хиггинса. Судно было захвачено без единого выстрела. На его борту находились военные припасы стоимостью 40 000 долларов, 20 000 долларов серебром и отличные карты гавани.
Теперь Кохрейну нужны были дополнительные силы для проведения операции. 20 января он бросил якорь в Талькауано и добрался до города Консепсион, где встретился с генералом Фрере — чилийским губернатором провинции. Фрере тепло встретил Кохрейна и узнал о его планах. Он выделил адмиралу 250 человек, ими командовал майор Бешеф — храбрый француз. В бухте Талькауано стояли чилийская шхуна Монтесума и бразильский бриг Интрепидо. Они присоединились к экспедиции.
25 января корабли взяли курс на Вальдивию. Захватить укрепленный район с его фортами, огневыми точками и гарнизоном численностью 2000 солдат — такова была цель Томаса Кохрейна. Он вновь бросал вызов невозможности.
Пушки четырех главных фортов должны были предотвратить любую атаку со стороны моря. Защитники установили более сотни артиллерийских орудий, и их огонь стал бы губительным для атакующих. Кохрейн понял, что нет шансов захватить Вальдивию со стороны моря. Он предложил провести наземную операцию — совершить высадку под покровом тьмы и внезапно атаковать укрепленные пункты противника. Кохрейн сказал майору Миллеру, что холодный расчет и непоколебимое мужество позволят победить многочисленную армию неприятеля, не ожидающего столь смелого нападения.
Ночью 29 января О'Хиггинс находился вблизи острова, расположенного в сорока милях от материка. Был полный штиль. Кохрейн пошел отдохнуть в своей каюте, дав строгий приказ лейтенанту разбудить его при появлении ветра. Лейтенант тоже решил отдохнуть и поручил свою работу гардемарину. Вдруг подул ветер, и гардемарин не смог предотвратить беду. Кохрейн вышел на палубу и увидел, что корабль врезался в риф. Судно было повреждено и дало сильную течь.
Была предпринята попытка выкачать воду, но насосы не работали. Ситуация казалась безнадежной, и многие моряки собрались покинуть корабль и искать спасения на острове. Это был плохой выход из положения, поскольку Большая земля находилась далеко. Кохрейн припугнул членов команды тем, что остров населен злыми индейцами — они будут пытать и убивать моряков.
Что делать? Шхуна и бриг не показывались, помощи ждать было неоткуда. На корабле был плотник, но он не справился со сложной задачей. Лишь один человек мог спасти корабль и его экипаж — Томас Кохрейн. Он снял пальто и принялся за дело. Адмирал чилийского флота вспомнил практические навыки моряка и рабочего на верфи и сотворил маленькое чудо. Пока его люди лихорадочно вычерпывали воду ведрами, Кохрейн починил насосы — к полуночи она заработали.
Судно было снято с рифа, и Кохрейн повел его в южном направлении. Появились шхуна и бриг, что позволило командующему переместить свой флаг на Монтесуму. Он перевел всех солдат и морских пехотинцев на шхуну и бриг. Порох был залит водой, и воины не могли использовать огнестрельное оружие. Это остановило бы многих, но не Кохрейна. Он убедил людей, что они победят противника штыковой атакой.
После полудня 3 февраля шхуна и бриг бросили якоря вблизи Вальдивии. Местечко называлось Агуада дель Инглес — единственная точка вблизи укрепленного порта, подходящая для высадки десанта.
Кохрейн вводил неприятеля в заблуждение и принял все меры предосторожности: на мачтах обоих кораблей развевались испанские флаги, солдаты и морские пехотинцы не показывались на палубах, катера спускались со стороны моря, чтобы движения нападавших не были видны с берега.
Адмиралу нужен был проводник, и он направил на берег офицера, говорившего по-испански. Офицер сказал встретившим его солдатам неприятеля, что стоявшие на якоре корабли прибыли с мыса Горн и оторвались от своей эскадры в условиях шторма. Испанцы не поверили в эту историю, и около четырех часов пополудни артиллерийские орудия форта Инглес открыли огонь по кораблям Кохрейна. На борту Интрепидо погибли два солдата. Дальнейшее ожидание было бессмысленным, и адмирал бросил людей в бой.
Майор Миллер и сорок четыре морских пехотинца погрузились в катера и направили их к месту высадки. Они энергично работали веслами, борясь с сильными волнами. Испанцы осыпали их градом пуль. Майор Миллер насчитал семьдесят пять солдат противника и чуть не погиб во время плавания — пуля пробила его шляпу и задела голову.
Морские пехотинцы достигли берега и яростно атаковали испанцев. Враг отступил, и в течение часа нападавшие высадили на берег три сотни человек. Проводником выступил испанский солдат, ранее взятый в плен. Бойцы отряда карабкались вверх по крутому склону и достигли форта Инглес. Здесь они разделились на две группы — одна устроила шумную диверсию с криками и пальбой, пуская в дело последние запасы пороха, вторая тихо прокралась вдоль стен, использовала части палисада для возведения моста через ров и атаковала форт с обратной стороны. Испанцы не выдержали комбинированного натиска противника и побежали в направлении форта Карлос, где им открыли ворота. Чилийцы преследовали беглецов и кололи их штыками. Второй форт пал, а за ним и третий.
Следующий объект атаки был очень грозным — замок Корал, возвышающийся над местностью. Защитников замка охватила паника — они были шокированы реальностью ночной атаки, в ходе которой уже погибли сто человек, а еще больше сдались в плен. Испанцы оставляли свои позиции и бежали к гавани, где садились в лодки и отчаливали от берега. Комендант замка полковник Хойос сдался майору Миллеру. К рассвету все форты на западной стороне гавани были в руках чилийцев.
Шхуна Монтесума и бриг Интрепидо вошли в гавань. Артиллерия форта Ниэбла открыла огонь, но снаряды не причинили кораблям вреда. Шхуна и бриг бросили якоря вблизи замка Корал. Кохрейн собрался атаковать форты, расположенные на восточной стороне гавани. Он дал приказ, и началась высадка с кораблей. В этот момент испанцы узрели входивший в гавань О'Хиггинс. Они пришли в ужас от вида 50-пушечного корабля и посчитали, что он подвозит подкрепления. Защитники покинули все форты и бежали в направлении города Вальдивия.
На самом деле, О'Хиггинс давал сильную течь. Кохрейн приказал посадить его на мель, чтобы корабль не затонул.
6 февраля Монтесума и Интрепидо с морскими пехотинцами майора Миллера и солдатами майора Бешефа на борту поплыли вверх по реке в направлении города Вальдивия. Бриг Интрепидо сел на мель и был сильно поврежден, однако это не повлияло на конечный результат уникальной операции адмирала Томаса Кохрейна. Навстречу его победоносным воинам вышла группа местных жителей с флагом перемирия в руках. Они сообщили удивительную весть — испанский губернатор Вальдивии бежал. В городе царил хаос. Испанские солдаты разграбили множество домов горожан.
Кохрейн вошел в Вальдивию и принялся наводить порядок. Он нашел в городе огромный арсенал и корабль Долорес, который позднее был продан за 20 000 долларов. Вечером он отправил донесение Хосе Зеитено, морскому министру Чили. Кохрейн описал свою изумительную операцию и заключил послание следующим образом: «Поначалу я думал разрушить фортификационные сооружения и забрать артиллерию и запасы на борт, но не мог решиться оставить без защиты самую безопасную и самую прекрасную гавань из виденных мною на Тихоокеанском побережье, чьи укрепления должны стоить более миллиона долларов»[105].
Чилийские власти ничего не знали о действиях Кохрейна с середины января, когда он покинул Каллао. Фантастические известия о взятии Вальдивии вызвали восторг и всеобщее ликование. О'Хигтинс объявил, что все участники славного похода — офицеры и солдаты — будут награждены медалями за храбрость. Он назвал экспедицию «благородным завоеванием»[106].
Национальный институт Сантьяго и Городской совет выпустили прокламации в честь Кохрейна и его воинов. Министр Зентено написал открытое письмо Кохрейну и подчеркнул великую важность его достижения: «Воспоминания об этом славном дне всегда будут на первых страницах чилийской истории, и имя Вашего превосходительства будет передаваться из поколения в поколение...»[107]
Верховный правитель Чили по достоинству оценил успехи Кохрейна и воздал ему по заслугам. Жалованье командующего флотом было удвоено, он получил все положенные ему призовые деньги и был дополнительно вознагражден имением площадью 20 000 акров, расположенным на берегах реки Клара.