– Конечно, – тут же спешно согласился хозяин. – Ужин. Потом экскурсия.
Туристы возвращались за стол, Светлана тоже поспешила занять свое место. Здесь, в кругу света, все недавние страхи растаяли и казались теперь нелепыми. Она даже испытала легкое чувство вины за свои распустившиеся нервы. Надо же, какая иногда чушь в голову лезет.
8 глава
Когда все закончили есть, Веслав проводил гостей в соседнюю комнату. Это была еще одна просторная гостиная. Или как там всякие такие помещения в замках называют? Правда, тут стоял старинный рояль, за стеклом в шкафу виднелась скрипка. У окна между двумя диванами стоял пюпитр с нотными листами.
– Комната для музыки, – сообщил хозяин дома. – Можно немного ждать? Я дам распоряжения слугам. Для вас, и пойдем смотреть дом.
– Спасибо, – за всех поблагодарил Дмитрий Иванович и одарил хозяина своей милой улыбкой.
Владимир удивлялся этому человеку. Ведь взрослый же дядька, а реально иногда кажется большим ребенком. Молодой человек сам ловил себя не раз на желании улыбнуться профессору в ответ. Конечно, поляк воспринял вежливость Дмитрия Ивановича со всем своим благодушием. И смотался куда-то.
Народ стал рассаживаться в кресла и на диваны. Владимир будто невзначай придвинулся ближе к дверям. Осторожно так, пока эта Настя снова к нему не прилипла. Ни на какую экскурсию он не собирался. В конце концов, это же не обязательно. Веслав сам сказал, для тех, кто хочет. После добротного ужина Владимира слегка разморило. Идти по всем этим комнатам и чего-то там высматривать было откровенно лень. А потому, как только поляк ушел к своим странноватым слугам, молодой человек тоже аккуратно выскользнул из музыкальной комнаты вон.
Он довольно быстро дошел до холла, откуда лестница вела на второй этаж. Владимир собирался отправиться спать, но вдруг передумал. Появилась мысль взять еще выпивки. С собой. Как раз в комнату. Там, когда были в подвале, Веслав же разрешил. Это Владимир хорошо запомнил. Поляку точно не жалко, целый погреб алкоголем набит. Надо реально спуститься туда.
Владимир оценил свой напиток, угостился за ужином медовухой у профессора, кому на самом деле пары стопок хватило, да еще все та же Настя с чего-то просила попробовать ее вино. Кстати, тоже домашнее. Не заводской разлив. Ни грана консерванта. Выдержка потрясающая, запах шикарный, пахнет не дрожжами, как наши игристые, а тонко так, настоящим виноградом и чуть цветами.
Владимир решительно свернул чуть правее лестницы. Маршрут в заветный подвал простой. Правда, сейчас в коридорах и холле свет почему-то не горел, но, пока шел, Владимир привык к темноте и спокойно различал дорогу. А в темноте все даже еще колоритнее. Реально, можно подумать, прямо замок. Как в фильмах. Только тут на самом деле все лучше. Эти канделябры на стенах, картины. Вон, те же портреты. И мебель вся эта. Лёха же признал, что это все оригиналы. Настоящий антиквариат.
Вообще, Веслав мужик смелый. С такими сокровищами пускать в дом гостей – дело опасное в наше время. Конечно, никто из группы у него серебро столовое не украдет, да и картину со стены не снимет, но… Тут если поискать, можно много чего и поценнее найти.
Владимир взялся за ручку двери и в этот миг как-то немного воровато оглянулся по сторонам. И тут же разозлился на себя. Он-то точно не воровать идет. Просто выпить. Даже не как Зоя, с собой в Россию бутылку не прихватит. Как ни странно, Владимир вообще не видел смысла везти что-то подобное из-за рубежа. Вкусно, да. Вот только мало. Один вечер, и все удовольствие закончится. Неприятно. Пить так на месте, есть тоже. Чего потом себе нервы делать?
Он спустился в подвал, подсвечивая себе дорогу зажигалкой. Не ахти, конечно, помогает. Держался за стену рукой, осторожно нащупывал ногами ступеньки. Когда шли за Веславом, было проще. Свет хоть какой-то горел. А сейчас только понятно, какие тут ступеньки крутые, так оступился, и шею свернуть недолго.
А внизу почему-то было светло. Не так, прямо, как при электрических люстрах, но все же. Желтоватый, тусклый свет. Не важно отчего, важно, что хоть что-то видно. Вон первый стеллаж. Тут, кажется, Веслав для девушек брал сухое. Нет, сам Владимир такое не любил. Слишком кислый вкус у таких вин. А у красных полусладких ничего. Хотя бывает и до приторности. Надо брать все же что-то крепкое.
Обойдя пару стеллажей, Владимир прошел дальше. Вон там бочки. Ага… Тут они были и выбирали как раз что-то такое… Медовуху, что ли. Владимир досадливо поморщился. Да как Веслав ориентируется-то сам? Все бутылки реально выглядят похожими.
Владимир осмотрелся, и… ему стало неуютно. Слишком тут тихо. И этот свет тусклый, тени в углах кажутся слишком длинными и густыми. Сразу вспотели ладони и зачастило сердце. Надо уже взять хоть что-то и уходить отсюда. Мужчина заметил там, дальше, у самых бочек, огромных и темных, еще один небольшой стеллаж. Там стояли пузатые графины цветного стекла.
Вот! Хоть не тащить с собой литровые, а то и больше, бутылки, надо просто взять тару поменьше. Так и быстрее будет. Владимир отправился туда и чуть не вскрикнул, когда буквально на втором шаге споткнулся о низкий приступок. Это тут еще зачем? Так и грохнуться можно! Владимир вступил на это возвышение, наконец-то оказался возле самого стеллажа.
Откуда-то сбоку падал все тот же тусклый свет. Казалось, что в углу, совсем рядом, кто-то стоит. Владимир чуть разозлился на себя. Детский сад какой-то! Просто подвал, просто бутылки. Чушь. Он осмотрел стеллаж. Наверху красовался совсем небольшой аккуратный графинчик. Матовое стекло, ручка красиво выгнута, дно, правда, слишком массивное. Но важно то, что графин был наполнен наполовину. Ага! Похоже, это личные любимые запасы Веслава. Для себя хозяин точно оставляет лучшее. И тянет понемногу. Надо пробовать.
Владимир протянул руку, но верхняя полка оказалась слишком высоко. Странно, Веслав же ниже Владимира, зачем свой любимый напиток ставить так высоко? Ну ладно, какое это имеет значение. Надо просто подтянуться и достать уже этот чертов кувшин!
Владимир подошел вплотную, привстал на цыпочки, потянулся. Пальцы легли на стекло. Но достать кувшин все же не получилось. Только пузатый бочок потрогал. Мужчина ухватился за боковую стенку стеллажа и чуть подергал. Вроде бы стоит это сооружение твердо. Можно подтянуться и взять тогда кувшин.
У него мелькнула странная мысль, почему он зациклился именно на этом предмете? Но Владимир ее отбросил. Подвал как-то уже давил на него. Начало казаться, что кругом стало темнее, что тени эти проклятые уже слишком близко, будто сейчас кто-то просто подойдет бесшумно сзади и положит руку на плечо. В таких условиях мозг Владимира работать в нормальном режиме не мог. Как, видимо, и инстинкт самосохранения.
Мужчина ухватился за верхнюю полку и подтянулся чуть-чуть. В конце концов, не зря же он пару часов в неделю проводит в тренажерном зале. Вот, пригодилось! Левой рукой Владимир все же ухватил красиво изогнутую ручку вожделенной посудины. Стекло таинственно мерцало в полумраке. Будто живое. В голову Владимира пришла еще одна нездоровая мысль, что это мерцание какое-то четкое, будто пульсация. Чьего-то сердца. Его?.. Снова разозлившись на себя, мужчина потянул кувшин ближе к краю.
Предмет поддался очень легко, буквально скользнул вниз. А вместе с этим внезапно наклонился и весь стеллаж. Вот тут Владимир испугался не на шутку. Рука его сорвалась, и мужчина понял, что падает. Назад, спиной на каменный пол…
Владимир отпустил ручку кувшина, постарался закрыть руками голову и хоть как-то сгруппироваться. Помогло мало. Он упал неуклюже, ударился правым плечом и бедром. А потом на него сверху рухнул тот самый кувшин. Прямо на голову.
В глазах потемнело, вспышка боли в виске. Слабость и какая-то ватность. Видимо, шок. Владимир лежал на полу, ощущая, как промокла от вылившегося на него спиртного одежда, как по щеке течет кровь. Его кровь. От боли все немного плыло перед глазами. И…
Стало страшно. Вот только сейчас. Осознание страха накрыло резко и сразу до паники. Тени кругом. Будто люди… И эта тишина… Она звенит в ушах. Как-то… Это был не обычный страх травмы или боли. Владимира накрыло ощущение какой-то жути, совершенно ему непонятной и незнакомой.
И в голове было лишь одно желание – бежать отсюда, испариться, исчезнуть из этого подвала. Еще лучше – вообще из этого дома. Владимир дернулся, пытаясь встать. И тут же понял, что не может. Тело отказывалось его слушаться.
Весь иррациональный ужас тут же отхлынул, уступив место обычному страху за свою жизнь. Страху как раз той самой физической травмы. Тени, тишина… Какое это имеет значение, если ему нужна помощь? Но как… Владимир постарался успокоиться. Надо еще раз попробовать, хотя бы рукой шевельнуть… Но ему это не удалось.
Он вдруг почувствовал себя бесконечно несчастным, слабым и всеми забытым. Это уныние погасило все. Страхи, какими бы они ни были, даже боль. Владимир лежал, скорчившись на полу, готовый расплакаться как ребенок. Бессилие давило все той же тишиной и подступающей темнотой. И мужчина тонул в этом и в своем отчаянии.
Он даже не звал на помощь, просто не мог. Это странная, не свойственная ему апатия поглотила Владимира целиком. И даже когда вдруг из того самого темного угла появилась фигура хозяина замка, мужчина не испытал радости или надежды на спасение.
Веслав приближался как-то медленно, торжественно. Владимиру казалось, будто фигура поляка чуть ли не материализуется из темноты. Веслав улыбался. Все так же мило и весело, как и весь вечер. Но… теперь улыбка не отражалась в его глазах. Владимир как-то мимолетно подумал, что сейчас взгляд хозяина замка стал колючим, каким-то злым или… голодным.
Веслав остановился около лежащего на полу гостя, присел на корточки, чтобы видеть лицо Владимира.
Мужчина как-то с трудом выпал из своего отчаяния, на миг отогнал свою странную апатию, постарался двинуться ближе к поляку, постарался произнести: