Вита пришла в себя. Вернее, просто проснулась. Она распахнула глаза. Над ней был белый обычный потолок. Посреди которого висел какой-то убогий светильник. Комнату заливал солнечный свет. И первая ее мысль была совершенно дурацкой. Она забыла солнцезащитные очки…
И только тут пришло осознание. Солнце… Нет тумана и дождя. Они выбрались! Облегчение было таким полным и бескрайним, что на глаза навернулись слезы. Вита часто заморгала, прогоняя их. Постаралась собраться. Она еще не знает, где оказалась. И что с остальными. Она даже еще не понимает, что с ней.
Чуть пошевелившись, девушка поняла, что у нее явно болит нога и вообще общее состояние какой-то слабости и избитости. Это не расстраивало. Болит, значит, точно жива. Еще не отрывая голову от подушки, Вита попробовала осмотреться. Окно, кресло, ее кровать. Чистенько, и все такое стерильно-светлое. Больше всего помещение напоминало больничную палату. Только слишком чистую и аккуратную.
И тут Вита поняла, что рядом кто-то есть. Все же первым был испуг. А если… Девушка поспешила повернуть голову. Невысокая фигурка, в белом халате, в шапочке, под которую убраны волосы. Медсестра, которая что-то делала на небольшом столике у стены.
– Извините… – прошептала Вита. Голос слушался ее плохо, казался непривычно хриплым и слабым. Девушка попыталась чуть откашляться, как-то прогнать стоящий в горле ком.
– Извините! – повторила она уже решительнее. – Можете подойти?
Медсестра вздрогнула и резко развернулась. Чуть подалась вперед. Как-то опасливо. Посмотрела на пациентку. Вита улыбнулась женщине. Та вдруг резко взмахнула руками и, что-то пробормотав, кинулась вон из палаты.
Вита подождала еще несколько минут, но никто так и не пришел. Она хотела попробовать встать, хоть как-то размять мышцы, оценить свое состояние в полной мере. Но вместо этого снова уснула.
В следующий раз она проснулась к вечеру. И снова рядом кто-то был. Вита повернула голову. У ее кровати сидел Лёха. Все та же непослушная челка падает на глаза, та же веселая улыбка, свежий шрам на щеке, свежая белая футболка и какая-то повязка, фиксирующая руку, из-под рукава на плече заметны бинты.
– С возвращением, соня, – ласково произнес он.
И Вита заплакала. Кажется, Лёха испугался. Подался вперед, попытался как-то неуклюже обнять. Девушка сама потянулась к нему, обвила руками шею, стараясь не задеть раненую руку, прижалась к мужчине. Он гладил ее по спине, говорил что-то ласковое и успокаивающее, целовал легко ее волосы.
Все же ей удалось успокоиться. Отпускать Лёху не хотелось. Она неуклюже села, но его ладонь так и не выпустила из рук. С ним надежно, тепло. Нестрашно.
– Где мы? – первым делом спросила она.
– А черт его знает, – мужчина чуть дернул здоровым плечом. – Какой-то мелкий городишко все в той же Польше. Название не спрашивай, ты знаешь, я их не выговариваю.
– Остальные? – тут же забеспокоилась Вита.
– Живы, – ответ был слишком коротким.
Она нахмурилась.
– Зойка лучше всех, – стал рассказывать Лёха. – Почти не пострадала. Немного растянула запястье. Ну, сама понимаешь, синяки и прочую мелочь я не считаю. Как и общий пережитый стресс. Кира тоже неплохо. Как и у тебя, вывих лодыжки. Кажется, даже так же правой. Ну, еще трещина на ребре. Я, как видишь, в той же форме. Царапины, синяки и сломанная ключица.
– Кирилл? – она спросила с опаской. В рассказе Лёхи все время проскальзывало нечто, какая-то недоговоренность. А значит…
Он перестал улыбаться. На миг отвел взгляд, но потом все же нехотя ответил.
– Он жив, – сказал мужчина о самом главном. – Серьезные повреждения внутренних органов. Каких – снова не знаю, я не врач, пара сломанных ребер. Говорят, это все проходящее. Только… Он не приходит в себя.
– Кома? – почти с ужасом уточнила девушка.
– Не знаю! – Он с досадой поморщился. – Вита… главное, жив. Тут представитель приехал. Из консульства. Он сказал, что вроде ждут какого-то специалиста.
– А врачи? – Вита не умела просто так сдаваться и принимать обстоятельства как есть. Она привыкла действовать. Или хотя бы надеяться.
– Они тут все какие-то… – Лёха состроил гримасу. – Не слишком разговорчивые они, я тебе доложу. И вообще, смотрят на нас, будто мы прокаженные. И типа все не понимают русский, конечно.
– Но хоть кто-то что-то говорит? – она все равно пыталась понять. – Консул этот или кто он там? Про нас? Про Веслава? Про все это?
– Официальная версия – автокатастрофа, – с неприятной иронией выдал мужчина. – Наш автобус перевернулся. Шесть трупов. И пятеро нас. Обломки почти что кораблекрушения.
– Серьезно? – Виту такое не устраивало. – И как это? Мы пробыли в замке сутки! Как это все объясняет официальная версия? А повреждения на… телах? И вообще!
– Успокойся, – посоветовал Лёха. – Сначала давай встанем на ноги. А потом… Я еще не знаю, что делать, но что-то надо будет придумать. Вита, главное сейчас выписаться из этой странноватой больнички, свалить, а потом уже разбираться с остальным. И… главное, чтобы Кирилл пришел в себя.
– Вот это точно, – согласилась она.
Всего несколько минут разговора, но Вита уже чувствовала себя измотанной. Глаза просто закрывались, даже сидеть было трудно. Лёха помог ей лечь.
– Моя бабушка считала, что сон – лучшее лекарство, – ласково заметил он. – Выспись. Все пройдет, Вита. Не сразу, но… Теперь уже точно все должно быть нормально.
Она сонно кивнула. Девушка все еще держала мужчину за руку.
– Не уходи, – пожимая ласково его пальцы, попросила она. – Будь со мной, Лёша. Пожалуйста.
– Обязательно, – пообещал он.
Вита снова спала. Сон, наверное, лечил. Но сновидения были неприятны. Вита снова оказывалась в замке. Видела тело Юли у подножия лестницы, видела, как тот слуга несет в погреб труп Светы. А еще Веслав. Он появлялся в ее снах часто. Будто смотрел на девушку сквозь зеркало. Улыбался своей обычной псевдорадостной улыбкой. И чуть кивал Вите, будто приветствовал. Иногда ей снилось, что он здесь, в ее палате, стоит у изножья кровати, или будто она просыпается и видит, как он идет мимо по коридору. Вита упрямо считала, что эти кошмары просто последствия произошедшего. Не больше. И ничего за этим не стоит. Она упорно убеждала себя в этом.
Еще через два дня девушка чувствовала себя почти здоровой. Синяки на теле потускнели, нога практически не болела, хотя ходить было еще немного трудно. Вита по-прежнему слишком быстро уставала, но держалась. Лёха прав, главное сейчас убраться прочь. Из больницы. Из этого неизвестного городка, из Польши. Домой! Просто – в Россию! А там уже все будет хорошо.
После завтрака, который приносила все та же неразговорчивая и пугливая медсестра, к ней заглянул какой-то мужчина. Говорил по-русски. Как-то представился. Похоже, тот самый представитель консульства. Вита приготовилась к разговору, но посетитель лишь осведомился о ее здоровье, убедился, что она способна передвигаться самостоятельно, и попросил спуститься с ним вниз. В парк.
Они сидели на лавочке, обнявшись. Кира и Зоя. Старшая из женщин выглядела лучше. Как и всегда, моложавая, ухоженная и необычно уверенная в себе. Она гладила девушку по голове, что-то тихо и ласково ей говорила. Когда Вита приблизилась, по-прежнему немного хромая, Зоя встретила ее теплой милой улыбкой, от которой становилось как-то очень хорошо и спокойно. Кира резко вскочила, высвободившись из рук старшей приятельницы, бросилась вперед. Она выглядела измученной, в глазах застыло неприятное ожидание худшего.
– Ничего, – так же обняв Киру, твердо сказала Вита. – Мы справимся. Я буду с тобой. Столько, сколько нужно. Кира, с ним все будет в порядке. Мы это сделаем.
Девушка слабо улыбнулась и прошептала «спасибо». Вита посмотрела вдоль аллеи. Будто почувствовала. К ним шел Лёха. А с ним какой-то мужчина. Высокий, широкий в плечах, будто борец. На вид незнакомцу было лет сорок или чуть больше. Коротко стриженные темные волосы, открытое лицо, в глазах затаилась веселая улыбка.
Лёха прошелся по кругу, обнял и расцеловал каждую из женщин, шепнул комплимент Зое, слова поддержки Кире. С Витой рядом он так и остался, уже привычно взял девушку за руку, усадил рядом с собой на лавочку. Женщины устроились на такой же, стоящей напротив. Незнакомец уселся справа от Виты, на некотором расстоянии.
– Вот, – не слишком тактично указав на мужчину, сказал Лёха. – К нам парламентер.
– Снова из посольства? – поинтересовалась Вита с некоторым скепсисом.
– Не совсем, – незнакомец улыбнулся, довольно приветливо. – Вообще-то я врач. Если быть точным, психиатр. Или психотерапевт. Меня зовут Давид.
Вита покосилась на Лёху. Однажды он рассказывал девушке о некоем Давиде. И тоже о психиатре. Мужчина смотрел на специалиста с таким же настороженным удивлением.
– Странное совпадение, – позволила себе прокомментировать Вита. – Но… Будем знакомы.
– Да, – немного рассеянно откликнулся Давид. – Моя задача, конечно же, поговорить с вами о вашем душевном состоянии после случившегося. И еще о том, как помочь вашему брату, Кира.
То, что этот врач знает ее имя, девушку, казалось, испугало. Вите это не понравилось.
– А стоит ли? – спросила она с привычным несколько показным веселым вызовом. – Думаю, каждый из нас потом с удовольствием пообщается об этой автокатастрофе с вашими коллегами. Только дома. В России.
– Конечно, – охотно согласился Давид и, сделав небольшую паузу, осведомился: – Но будете ли вы говорить о том, что было до нее? До аварии?
Вита снова переглянулась с Лёхой.
– Похоже, не совпадение, – сказал мужчина, глядя на Давида уже немного иначе, не так настороженно. – Мне как-то об одном человеке рассказывали. Кто неплохо смыслит в таких делах. И его тоже звали Давидом. И кстати, он тоже был психотерапевтом. Ко всему прочему.
– Надо же! – на этот раз их гость выглядел искренне веселым. – Не думал, что у меня такая широкая известность.
– Подождите! – Зоя смотрела на Давида с некоторой опаской. – Так вы знаете, что с нами случилось на самом деле?