— Ой-ой-ой! Пустите! — попыталась вывернуться, но стало только хуже: бедное ухо горело огнем. — Простите, тетушка, в таверне такое творилось, такое!
— Ничего не хочу знать! — рявкнула она, ухо отпустила, но схватила меня за локоть.
Я закрыла ладонью горячую лепешку, которая минуту назад была ухом, и всхлипнула, тетка потащила в дом.
— Но что случилось? Я все поручения выполнила.
Я бежала за ней следом, едва поспевая, и недоумевала. Обычно баронесса Олдем с плохо скрываемым любопытством слушала новости, которые я приносила из порта, таверны или с рынка.
Сама она редко бывала в подобных местах, негоже светской даме крутиться среди простого люда. Да и дочек не выпускала из усадьбы: а вдруг ее красавиц украдут!
Или испортят…
— Вот-вот прибудут сваты, уже прискакал от них гонец. Надо подготовить невесту.
— Погодите, — я вырвала рукав. — Гортензия меня даже не подпустит к себе.
Но тетушка не останавливалась. Казалось, она даже не слышала моих слов. Мы поднялись на крыльцо и побежали по террасе, опоясывающей господский дом.
Нам навстречу выскочили служанки.
— Вита, Санми, приведите ее в порядок.
— Я и сама могу, — буркнула я.
— Барышня, пройдемте в купальню, — Вита показала на боковой вход.
Это было что-то новенькое, но отказываться от бесплатной ванны я не собиралась.
В купальне уже стояла лохань, наполненная дымящейся водой.
— Ничего себе! — я заглянула внутрь. — Это только для меня?
— Прошу вас, барышня.
Я не стала капризничать, быстро скинула одежду и забралась в лохань. Такого блаженства я давно не испытывала. От восторга даже закрыла глаза и вдруг почувствовала, как чужие пальцы расплетают мои волосы.
— Эй, в чем дело? — сразу встрепенулась я.
— Госпожа баронесса приказала вымыть вам голову.
— В смысле? Тебе приказала?
Мое удивление все росло.
— Да.
— Ну, ладно, мой.
Я откинулась на край лохани, закрыла глаза, расслабилась, зато мозги заработали усиленно. Что-то для одного дня многовато приключений. Сердце ёкнуло.
Но Санми так старательно намыливала ароматным мылом волосы, так хорошо массировала кожу, что я отбросила сомнения прочь.
Тетушка наверняка не желает ударить в грязь лицом перед столичными гостями. Вот и хочет показать и дочерей, и меня во всей красе.
Я полностью отдалась в умелые руки служанок. Они вымыли меня до скрипа, закутали как в кокон в простыни и полотенца и посадили сушить волосы к жаровне.
— Так будет быстрее, — ответила Вита на мой недоуменный взгляд.
Но этого девушкам показалось мало. Санми расчесывала волосы, в то время как Вита полотенцем гнала на них теплый воздух.
В купальню зашла еще одна девушка, я видела ее в помощницах кухарки Греты. Она принесла поднос с угощением.
— Барышня, выпейте чаю.
— Ух ты! Как много мне сегодня внимания! — усмехнулась я, но приняла из рук чашку и блюдце с печеньем. — Тетушка — сама доброта.
— Госпожа баронесса заботится о вас, — поклонилась юная повариха и вышла.
— Девушки, — все же не выдержала я, любопытство так и сжигало меня изнутри. — А что происходит?
— Гости же.
— Не в первый раз у нас гости, тетушка не слишком парилась о моей персоне.
— Барышня Лили, пойдемте одеваться, — ушла от ответа Вита.
Она старалась не встречаться со мной взглядом, отчего мне становилось все тревожнее. В груди рос напряженный комок, а паника в голове вопила: «Что-то не так!»
Мысли о побеге выплыли на поверхность. Может, рвануть сейчас? Самое время, пока все заняты гостями.
Но, я окинула себя взглядом, далеко без одежды не убежишь. На мне был только тетушкин банный халат, который при каждом шаге распахивался до пояса, отчего приходилось одной рукой держаться за полы, а второй за ворот.
Я представила, как несусь по дороге, поднимая полами пыль, а все на меня показывают пальцем, и откинула идею о побеге до более удачного времени.
Если честно, показываться на глаза королевскому свату не было никакого желания. Он наверняка меня узнает сразу.
Но горничные ждали меня, и, не сопротивляясь, я пошла за ними.
И все равно все вокруг казалось странным. Слуги, встречавшиеся нам на пути, тут же исчезали, лишь завидев нас издалека. Дом будто вымер, хотя утром он кишел людьми.
— Эй, вы куда?
Вместо того чтобы идти к моей лестнице на чердак, девушки свернули к покоям тетушки. Пришлось бежать за ними. Баронесса находилась в комнате, суетилась, рассматривала развешанные на распорках наряды. Здесь же крутились швеи.
В кресле у окна сидела заплаканная Гортензия, простоволосая и не готовая к приему. Ее запястья были перевязаны.
Почему?
За ее спиной стояла Милисса и старательно отводила взгляд. Обе кузины одеты были просто, как служанки.
Я застыла в дверях, попятилась, мне совершенно не нравилось, что здесь происходило, в голове появилась невероятная догадка, но я поверить в нее не могла.
Санми втолкнула меня в комнату и закрыла дверь. Щелчок замка показался мне взрывом бомбы.
— Тетя, что происходит? — я повернулась к кузинам. — Гортензия, Милисса, хоть вы ответьте.
— Матушка все скажет, — прошипела Гортензия.
— Вот-вот прибудут сваты. Девушки, поторопитесь! — рявкнула тетка на горничных. — причешите ее.
— Я не хочу, — шагнула я назад.
Резко опустила руки, и халат чуть не свалился с плеч.
— А тебя никто и не спрашивает! — тетка подскочила ко мне и посмотрела так яростно в глаза, что я содрогнулась от этого ледяного взгляда. — Я тебя кормила, растила, пришло время отплатить мне за заботу.
— Но чем?
Я уже почти кричала. А еще чувствовала себя странно: голова кружилась, ясность сознания пропала, движения были плавными, тягучими, ноги легкими, как перышки. Казалось, будто шагну и взлечу.
— Чего встали, копуши! — рявкнула тетка на служанок.
Санми тут же бросилась ко мне.
— Барышня, пожалуйста, нас накажут….
В ее голосе слышалась мольба, но мое сердце не дрогнуло. Эти же девчонки игнорировали мои просьбы и не считали меня за свою госпожу.
— Нет! — с трудом, но я сместилась к окну, схватила со стола за горлышко вазу и замахнулась. — Не подходите!
Меня тут же повело в сторону, я наткнулась спиной на стену, съехала по ней на пол и провалилась в темноту.
Сколько я находилась в беспамятстве, не знаю, но очнулась от пронзительных голосов над головой.
— Сколько ты ей подсыпала? — верещала на кого-то тетушка Фиона.
— Как вы и сказали, — пролепетала Вита. — Половинку ложки.
— Тогда почему она приходит в себя?
— Н-не знаю. Простите госпожа, я заслуживаю смерти!
От грохота падения вздрогнули полы, и я окончательно пришла в себя и открыла глаза.
Надо мной были все те же лица. Тётушка делала вид, что прикладывает к моему носу мешочек с нюхательными солями, Милисса обмахивала веером, только Гортензия по-прежнему сидела в кресле и сверлила меня ненавистным взглядом.
— Что со мной? — с трудом выдавила из себя я.
Голова по-прежнему кружилась, перед глазами все плыло, страшно раздражали запахи. Но хуже мне было от услышанных слов и подозрений, которые просто раздирали душу.
— Может, солнце голову напекло, — отмахнулась от меня тётка.
Но её бегающие глазки сказали мне о многом. Подозрение превратилось в уверенность.
— Нет. Я чувствовала себя хорошо, пока кухарка не принесла мне чай в купальню. Что вы подмешали в него?
Я хотела возмутиться, но злости не было, наоборот, действительность воспринималась вяло и равнодушно.
— Не придумывай! Не капризничай, Лили, пора одеваться.
— Но для чего? — задала я вопрос и села.
Прислонилась спиной к стене, глубоко вдохнула. Прохладный камень прогнал жар, в глазах немного прояснилось. Я наконец разглядела, что пол вокруг меня усыпан осколками вазы. И как я не порезалась, когда опиралась на него!
В еще я разглядела лица перепуганных служанок. Вита и Санми стояли рядом с тетушкой Фионой с деталями платья, швеи с опаской выглядывали из-за их спин.
И платье было белое.
Белое, черт возьми!
— Тебе придётся заменить Гортензию, — решительно заявила тётка. — Ей нездоровится. мы не можем показать королевскому свату больную невесту.
— Порезанные запястья вы называете «нездоровится»? Не делайте из меня дуру!
Я встала на колени, потом, держась за столик, на ноги. Огромный теткин халат распахнулся, горничные смущенно отвели взгляды, но мне было наплевать. Щуплые прелести Лили не впечатляли даже меня, хотя я уже и свыклась с ее телом.
— Ты куда? — дернулась ко мне баронесса.
— Хочу посмотреть, что за нездоровье у Гортензии.
Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, я побрела в сторону кресла. Кузина вскочила, выставила перед собой руки.
— Матушка, убери ее от меня! Иначе…
Я остановилась: не было смысла преследовать сейчас Гортензию, да и силы уходили с каждым шагом.
— Все понятно, шантаж — дело плевое, особенно для вашей любимой доченьки.
— Что ты мелешь! — побагровела тетушка и приказала: — Девушки, приступайте!
Но я не собиралась сдаваться.
— Королевский гонец прислал приказ для вас и ваших дочерей. Причём тут я?
— Ты тоже из рода Олдемов, нет разницы, какая дочь выйдет замуж.
— У вас есть Милисса.
— Спятила! Милисса ещё мала.
— Мне столько же лет, сколько и кузине Милли.
Я устало вздохнула и почти упала на тетушкину кровать. Упала и закрыла глаза: бесполезный спор забрал остатки энергии. Мысли тяжело бродили в голове, то и дело выплывая на поверхность.
С одной стороны, идея уехать из этого дома грела душу. Разом избавлюсь от мерзкой тетки и ее дочерей, повидаю мир. Не к этой ли цели я стремилась? И какая разница, как сбегать: на корабле незнакомцев или в карете королевского свата?
Но с другой стороны, душу бередили страшные слухи о хозяине острова и самой земле. Ни одна невеста не добралась до места и не вернулась обратно. Жених на портрете казался настоящим чудовищем, способным сожрать любого, не задумываясь. Даже с холста его взгляд пронизывал до печенок.