Другое дело сейчас.
Валера с гордостью скользил взглядом по новым золотым бюстам его самого, а роскошные изображения писающих мужчин с большими фаллосами так напоминали ему о доме в Выдроупужске. Валера в целом был человеком сентиментальным.
Единственное, что его немного смущало – то что писающие мужики почему то получились опять похожими на Демитрия Срамнойуда. А должны были напоминать самого Валерия. Такие огрехи Валера списывал на короткие сроки исполнения заказа.. В остальном – он был счастлив.
Его самой большой гордостью была скульптура по центру самого большого фонтана. Это был истинный шедевр, выполненный лучшими скульпторами в области. Великолепие, усыпанное бриллиантами в перекрестных потоках брызг воды. Голопяткину казалось, что он вечно мог любоваться изображением себя на коне с подлинником шапки Мономаха и тем как его копье отлитое из золота 585 пробы пронзает грудь Артемия.
– Шедевр. – Шепнул себе под нос Валера, смахивая слезу восхищения. – Когда ни будь это творение будут показывать туристам. Но постойте – с, я же буду жить вечно, а значит и мое наследие как музейное достояние отменяется.
Это осознание вызвало у Валеры Валерьевича трепетную грусть. В своих мечтах он жаждал однажды приблизиться к таким великим фигурам в истории как Калигула, Наполеон, Иван Грозный, Петр I и Людовик ХIV. Что бы о нем писали романы, но для этого надо было умереть, а Голопяткин обретя бессмертие – лишил себя дивной возможности осуществить мечту. Таким был его груз.
От грустных мыслей у Валерия разыгрался аппетит. К великому сожалению, ремонт в белой столовой еще не был закончен, а цветовые решения зала вгоняли Голопяткина в депрессию. Поэтому он распорядился накрыть стол прямо в тронном зале.
В скором времени был подан скромный ужин из пяти блюд для двух персон.
Голопяткин в этот вечер не располагал настроением потреблять яства в компании своих новых тридцати жен – девственниц. Валера не особо понимал, зачем ему именно тридцать жен и когда он выделит свое драгоценное время для лишения их девственности, но пока обзавелся что бы были. Пусть будут – решил для себя он.
На свой небогатый ужин Валера пригласил своего секретаря и помощника – Худотеплого.
– Прекрасный ужин, Валерий Валерьевич. – Радостно благодарил Худотеплый.
– Рад что вы довольны, друг мой. – Голопяткин скучающе подпер подбородок кулаком, слушая грустную песню от хора берегинь в народных сарафанах. – Вы не находите, что лобстер немного не свежий?
Худотеплый, ковыряясь десертной вилкой в панцире лобстера, поднял удивленные глаза на босса.
– Не замечал. Мне точно попался хороший продукт.
Голопяткин тяжело вздохнул.
Хор берегинь, пойманных по окрестностям, подхватили юбки сарафанчиков, кружась в танце. Приподнятые подолы оголили скрепленные кандалами лодыжки. Худотеплый заметив оплошность девушек тут же ударил кулаком по столу. Берегини, округлив бездонные глаза, наспех пригладили ткань и достали платочки. Песня их стала еще печальнее.
– Ваше темнейшество, вас бабы эти в тоску вгоняют? Может пусть что повеселее поют?
Голопяткин безразлично лязгнул золотыми коронками. Его пальцы машинально задвигались под столом. По привычке он вспомнил, как катал по кулаку неразменный рубль.
Те времена прошли совсем недавно, но оставили в душе особый след. Годами Валера ждал своего звездного часа, каждодневно живя своим великим планом. Он выстраивал стратегию штурма Петергофа и блицкриг захвата страны, а потом мира.
В его идеях было все идеально и продумано до мелочей, нужна была только сильнейшая армия. Все было под рукой, но как сложно было дотянуться. Возможность постоянно ускользала. Он сильно разозлился, когда подлая Искра помогла бежать его будущему шансу на реализацию своего великолепного плана.
Наконец солнце удачи развернулось к нему и осветило лучами золотистого света. Глупая девчонка явилась. Валера Валерьевич не верил в компетентность своего помощника, товарища Худотеплого. Тем более не доверял бабке Аде.
Злобная баба. При мысли о ней у Валеры сводило челюсть.
Но везение было на стороне Голопяткина.
Машер приехала в деревню как миленькая. И конечно в игру вступила Искра. С этого момента Голопяткин еще больше укрепился в своих предвзято негативных чувствах к берегиням. Нахалка пыталась настроить машер против него, Валеры. Стремилась вбить в хорошенькую, но явно глупую головку, невыгодную для Голопяткина мысль.
– Ах, машер. Как прекрасно -с, что со времен моей молодости хорошенькие барышни так и остались глупышками. – Совсем тихо шепнул Валера, вытирая губы шелковой салфеткой. – Некоторые вещи в мире не меняются. Они как законы природы.
– Что простите? – Вскинул удивленно брови Худотеплый.
– Мятного соуса добавьте к ягненку, мой друг. Он отменный.
Голопяткин откинув в сторону салфетку, поднял бокал. Всмотревшись в то, как вино плескается о стенки тончайшего стекла, он принюхался, оценивая букет и сделал глоток. Пробуя вино тридцатилетней выдержки из коллекции какого то питерского олигарха, Валера продолжил свои рассуждения о глупости молодых и привлекательных барышень.
Отношения машер и Чернобога были проблемой для Валеры. Как же Голопяткину хотелось в открытую, прямо в лицо назвать Артемия лицемером.
Лжец.
Едва до него донеслись слухи о приезде обещанной, как он, Артемий – побежал знакомиться. Валерия выбешивала непонятность и неопределенность в поведении Чернобога.
Валера знал о том, что бывший темный отец не желал крушения границ между миром Явь и Навь, но его интерес к машер вызвал серьезные беспокойства у Голопяткина.
– Глупый бог. – Валера поднес бокал к губам. – Слишком очеловечился и поддался ненужному порыву. Твоя опрометчивость сыграла мне на руку.
Валера Валерьевич закончил трапезу и поймал себя на мысли резко возросшего любопытства. В его наполненной мраком душе запульсировали сомнения и пугающие предчувствия.
Что то было не так.
Едва осязаемые отголоски беспокойства подтачивали сознание.
– Друг мой? – Обратился Валера с Худотеплому. – Какие новости вы получали в последний раз из Выдроупужска?
Худотеплый заморгал. Интерес его босса к деревне за последние дни он наблюдал впервые. Более того – Выдроупужск был пройденным этапом.
– Вас, Валерий Валерьевич, что то конкретное интересует?
Голопяткин поднявшись из – за стола, подцепил яблоко из серебряной вазы и пригласил Худотеплого в свой новый кабинет. Пролегающий путь до него Валера ступал в молчании. Ему и так было понятно, что Худотеплый никаких вестей не получал.
Оказавшись в кабинете, Валера Валерьевич швырнул яблоко на золотое блюдо династии Романовых, со словами:
– Покажи мне машер.
Челюсть Сергея Худотеплого опустилась до подбородка, но он поспешно подобрал ее. Поглядывал то на катающееся кругами яблоко по блюду, то на Голопяткина. Он совершенно не понимал внезапного любопытства Валеры Валерьевича.
Голопяткин уперевшись ладонями в стол, вглядывался и черты лица его помрачнели. Яблоко разогнавшись, очертило очередной круг и дно блюдца обратилось в экран.
Худотеплый зло выругался и схватился за голову. А Валера Валерьевич, сжав винтажную печать, швырнул в стену с портретом своей бывшей, некогда любимой женщины.
Пусть ее прекрасные округлые телеса Валеру больше не будоражили так же ярко как раньше, но Эллочка занимала особое место в его жизни.
Именно в ее честь он назвал свой кабинет и повесил на стену ее портрет в полный рост.
Ностальгия.
Пока винтажная печать разодрав масляную краску, с грохотом падала на паркет из драгоценных пород дерева, Валера Голопяткин схватил за грудки Худотеплого.
– Немедленно устраните проблему! Соберите армию и уничтожьте негодяев. – Прорычал Голопяткин сквозь золото коронок. Отшвырнув своего помощника в сторону, Валера добавил. – Эллочку ко мне живой доставьте. Соскучился.
Признание в том, что Валера скучал по Эллочке – далось ему нелегко. Голопяткин желал кинуть еще что то в след убегающему из кабинета Худотеплому. Но сдержавшись, опустился в кресло.
С гневом и печалью смотрел на портрет пышнотелой пылкой красотки, что скрашивала его одинокие дни в Выдроупужске.
Чуть позже.
Валера Валерьевич быстрым шагом нарезал круги по кабинету. Не скупясь на брань, он ощущал как в нем закипает кровь, обращаясь в лаву. Казалось еще немного и он сам вспыхнет как облитое горючим чучело на масленицу.
Его сподручный Худотеплый провалил всю операцию. Еще и в плен угодил, прекрасно продемонстрировав свою некомпетентность в вопросах захвата мира.
Как же так вышло, что Худотеплый опростоволосился с таким простым заданием, как истребить бывшего чернобога, машер, идиота домового и деревенского дурачка Срамноуда?
От потока наполненных непониманием и злобой мыслей – у Валеры дергались веки.
– Ах змеюка, ах предательница! – Голопяткин поднял глаза на портрет Эллочки. – Да как же ты могла? Сколько же я для тебя сделал. Неужели нового мужика себе нашла, да еще и так быстро?
Прикурив сигару, Валера вновь кинул яблоко на тарелку.
– Зазнобу мне мою бывшую покажи. Чем же эта срамная куртизанка занимается?
Яблоко, словно почуяв настроение Валеры – вздрогнуло. Катаясь по блюдцу с неуверенностью, все таки показало происходящее.
Сигара из рук Валеры выпала, оставив прожженный след на бархатном халате. С трудом поймав ее, Голопяткин нервно затянулся.
Его Эллочка, в роскошном розовом белье, перетягивающим все ее пышные прекрасные формы, с разбегу запрыгнула на смуглого бородатого мужика в татуировках.
Валера узнал его. Это был тот самый идиот домовой, которого вызвала машер.
Как же Голопяткин жаждал оторвать голову негодяю, нагло лапающему его Эллочку.
Судорожно сглатывая, Голопяткин не мог отвести взора от того, как Захар скинув свой кафтан, поиграл мышцами груди, да еще и выкрикнул: "Иди ко мне моя жопастенькая!"