– Он назвал ее "Моя" и "Жопастенькая"? – Шевельнулось на губах Голопяткина.
Ревность, болью до скрежета в зубах, завопила. Валера махом скурил всю сигару и прикурил еще одну.
А Эллочка обхватив пухлыми ножками бедра бородатого негодяя, обсыпала его сладкими речами и со стоном выдыхала: "Захарчик". А потом она страстно перевернув со всей дури домового, уселась на него с криком "У тебя такой большой член!".
Матрас под ее резким прыжком сильно прогнулся, а ножка кровати сломалась пополам. Негодяй домовой нагло заявил: "Я ж говорил, что мой член точно больше, чем у твоего бывшего".
Голопяткин не выдержав, заорал и резким движением руки снес все со стола.
Повернувшись к портрету Эллочки прошипел:
– Шлюха!!! Порву вас обоих!
Охваченный лютым гневом, Валера плеснул себе грузинский, выдержанный коньяк и вылив содержимое в рот, швырнул стопку о пол. Потом отхлебнул из горла бутылки. Его разум из стадии "Уничтожить бездумно все" абстрагировался и перешел в режим холодного расчета.
– Если хочешь сделать как надо, делай это сам. – Сказал себе Голопяткин, прикуривая и запивая дым коньяком.
21. Убежище
Я была во мраке своего беспамятства и что происходило после того, как потеряла сознание – не знала. Сейчас я просто стояла в окружении непроглядной тьмы и смотрела на тонкую полоску света, постепенно открывающейся двери в никуда. Так ко мне пришло осознание – я вновь путешествую в видениях и снах.
Куда же меня они приедут на этот раз?
Неуверенно просунула ладонь в образовавшийся проход. Знала, что все не по настоящему, но инстинкт самосохранения требовал подтверждений.
Следуя очередному бреду моего воспаленного мозга, я шагнула на источник света, продолжив очередное путешествие в сновидении.
Ослепленные после темноты глаза видели сплошное белое пятно, но в ушах пронеслась волна шорохов, схожих с шелестением бумаги. Мой сон был таким реальным, что казалось я чувствую кожей щекотание от легких прикосновений сотен тысяч маленьких листочков.
Мое зрение возвращалось и я могла наблюдать целое бумажное цунами. Пожелтевшие кусочки макулатуры вихрем окутывали меня.
Я поймала один.
На вырванном уголке тетради в клетку, самым обычным почерком была написана пара коротких фраз.
Всматриваясь в утратившие четкость линии буков от размазанных от времени чернил – я определенно узнавала эти слова.
Это песня. Я черт возьми знала ее. Более взрослые ребята, когда я была мелкой, пели ее за гаражами под гитару.
Очередная подсказка? По странному стечению обстоятельств мои галлюцинации и видения последних дней оказывались не такими уж бесполезными. Тот бред что мне виделся местами обретал смысл. Поэтому у меня стало входить в привычку относится серьезнее ко всему. Мой внутренний скептик все чаще уступал место моему внутреннему конспирологу.
Задумавшись я попыталась выловить еще одно такое послание, но они все ускользали от моих пальцев. В вихре плотного потока разномастных обрывков, словно продуваемым откуда то с пола, я больше ничего не могла словить. Хватала руками воздух в пустую.
Ранее пойманный листочек тоже попросился на волю. Шевеля краями, он рвался к побегу из моей руки и я его отпустила. Бумажный уголок скользнул в общий поток и я заметила, как он прошмыгнул на сквозь.
Я последовала за ним.
Оказавшись на другой стороне, сразу уперлась взглядом в знакомого старика, восседающего на ступеньках ротонды. И почему я не нашла в себе не единого отголоска удивления?
Неспешным шагом я направилась к белобородому Сварогу в шапочке с надписью «Бог». Приближаясь к мужчине, рассматривала граффити на стенах.
– Здрасти. Как же вас сюда занесло? – Так я начала свое общение с богом.
Сварог в окружающей его обстановке разрисованной штукатурки и далеко не божественном одеянии, умудрялся излучать некое подобие могущества. Надо было отдать ему должное. Я помнила каким он предстал в моих видениях впервые. Пожилой, но массивный седовласый мужик, со всей мощью ударяющий молотом по наковальне. Так он создавал Чернобога.
Сейчас Сварог в кожаной косухе и футболке с веселым принтом ни казался таким огромным и всесильным.
Усталость наполняла его лицо. Он расслабленно и немного ссутулившись сидел на средней ступеньке, разглядывая поношенные гриндерсы. Но идущая энергетика даже в видении пропитывала воздух его божественной природой.
Услышав мое приветствие, Сварог поднял на меня синейшие, прям как у Артемия, глаза.
– Я всегда там, где нужен и к месту. – Сварог снова опустил нос вниз к своим ботинкам.
Какая прелесть. А главное, как информативно. Раздраженно я скрестила пальцы, думая как разговорить немногословного любителя говорить загадками. Да скажу как есть.
– Какое совпадение. Сварог, вы как раз нам нужны.
– Не нужен. – Он вновь поднял на меня взор и на этот раз растянул губы в неком подобии блаженной и глуповатой улыбки.
– Вы в курсе, что в мире апокалипсис? – Спросила на выдохе. Как и ожидалось, просто разговорить его не выйдет. Упрямый старик.
– Я нет. Но я настоящий скорее всего в курсе. – Пожал плечами Сварог.
Опешив, моргнула. Или он такой душный или издевается. Оба предположения заставляли мой глаз дергаться.
– Так как на счет помочь?
– Я уже помог. – Сварог неожиданно поднялся в воздух и скрестил ноги в позе лотоса. Водрузив мне на плечо свою массивную, мозолистую ладонь, добавил. – В тебе живет дух Рок – н – ролла. Следуй за ним.
Сварог заглянул в мои ошарашенные глаза, кивнул и поднялся ввысь. Все так же в позе лотоса он воспарил ко второму этажу, сияя как кристалл сваровски.
– Чего? – Окликнула я его совершенно ничего не понимая. – Сварог, ты совсем поехавший?
Это точно было самое странное и безбашенное видение из всех и самое непонятное. Я очень сомневалась в том, что данный глюк можно было расценивать как подсказку. Какой тут может быть смысл? Скорее всего последствия удара головой.
Я еще наблюдала над скользящим по воздуху богом, когда он помахал мне рукой и меня резко выбросило в реальность.
Резко раскрыв глаза с болезненным вздохом – окончательно очнулась. В полумраке небольшой комнаты я почти сразу почувствовала ноющую боль в затылочной части.
Стоило было немного приподняться, как головокружение осело неприятными тянущими ощущениями в висках. Коснувшись рукой головы, нащупала бинт. Да, я приложилась головой и похоже прилично.
Пытаясь понять где я находилась, абстрагировалась от легкой тошноты на почве головных болей и заставила свое тело сесть на кровати.
Хорошо, я в постели – значит мы как то спаслись от нападения. Вокруг меня скромные, но всё-таки предметы быта. Табуретка, чуть дальше шкаф, совсем рядом тумбочка со стаканом воды. Получается кто то позаботился?
Трясущейся рукой взяла стакан, стараясь не расплескать. Отпила и с грохотом опустила обратно. Не полегчало, но сухость в горле ушла.
Свесив ноги, я попыталась встать. Опираясь на стену, пошатываясь прошла к двери.
На подходе до меня донеслись негромкие голоса. Прислушалась.
Это был разговор двух человек, идущих как я поняла по коридору. Их общение дало мне понять – я в убежище. Только где именно географически?
Пока я обдумывала услышанное – раздались новые шаги. И становились громче. Быстрое осознание того, что некто направляется к моей двери, схлестнулось с инстинктом – притвориться спящей. На всякий случай.
Быстро, стараясь не шуметь, метнулась в кровать и тут же накрылась одеялом.
Выравнивая дыхание, вслушивалась в то, как повернулась ручка и дверь распахнулась.
Неспешной поступью ко мне приблизились. Воздух наполнился запахами леса и я невольно задышала чаще.
Неужели Артемий?
Поначалу я радостно хотела дать понять, что пришла в себя. Но осталась лежать неподвижно, стараясь контролировать движение зрачков под веками. От Артемия тоже можно всего ожидать, если быть честной с самой собой. Гораздо больше можно узнать, если притвориться спящей.
Артемий как то долго молча стоял над моей постелью. За это время я даже успела несколько минут отсчитать и собиралась спросить в открытую – что ж ему надо. Но услышала движение.
Едва уловимый шелест ткани на рукаве приближающейся руки. А вместе с ней – усиливавшемуся аромату древесной смолы и лесных растений.
Я едва не вздрогнула от прикосновения прохладных пальцев к тонкой коже подбородка. Ладонь сместилась выше, к повязке.
Замерев, ждала. Больше ничего не происходило. Артемий потрогав бинт, покинул комнату.
Как только за ним закрылась дверь – резко поднялась. И что это было? Порассуждав минут пять, я вновь откинулась на подушку и вскоре уснула.
Мое второе пробуждение было в разгар светового дня. Теперь я лучше видела комнату и слышала больше различного шума. Активные шаги и еще более активные диалоги из коридора. Звуки с улицы, слышимые через стекло окна за которым явно кипела жизнь.
Вот только одного звука не хватало. Самого привычного и отсутствие которого сильно меняло всю картину новой реальности. Не было шума машин.
Никогда бы не подумала, что буду скучать по некогда раздражающим меня оживленным дорогам.
Травма головы тут же напомнила о себе и я со стоном направилась к окну.
– Питер… – Промолвили мои губы.
Своим глазам поверить было не просто, но они смотрели на знакомые здания и достопримечательности несколькими кварталами дальше. Как же четко архитектура прошлого выделялась на фоне жилого комплекса на переднем плане.
А перед самым моим носом красовался гипермаркет. За ним стена выстроенная почти на половину из наваленных друг на друга машин и более габаритного транспорта.
Похоже жители этого убежища со всех ближайших парковок собрали автопром, превратив его в металлолом. Тяжёлые времена – отчаянные меры.
За спиной раздался щелчок провернувшейся ручки и дверь открылась.
22. Пленник
Обернувшись, я замерла, наблюдая как объемный мужской ботинок шагнул в плавно приоткрытую дверь. Подняв глаза выше, не смогла сдержать эмоций.