Хотя в остальные месяцы года в этот город никогда не приходили слишком темные ночи.
Проходя мимо гипермаркета, отказалась от предложенной мне провизии. Зачем она мне? Этим людям продовольствие нужнее, а у меня есть скатерть самобранка. Интересно, а если в мире по полной включится режим "апокалипсиса", моя скатерть все равно будет поставлять мне еду?
Нагулявшись, я вернулась в комнату. По дороге, на уставших ногах посетила женскую душевую на этаже. Стоя под расслабляющими потоками воды, случайно забыла об ограниченности бачка с водонагревом. Резко хлынувшие на меня ледяные потоки отлично привели в чувства. Очень бодро выскочила из душа в раздевалку, укутавшись полотенцем. Еще бодрее оделась и прибежала в комнату.
Крепко обняв подушку, старалась заснуть. Это оказалось непростой по выполнимости задачей. Долго ворочалась. Постепенно мрак под закрытыми веками окутывал сознание, я постепенно стала засыпать. Слабые признаки сновидения разрушились с грохотом открывшейся двери.
Высунув нос из под одеяла, вгляделась в силуэт. Ну точно Артемий. С его приближением, как стопроцентное доказательство, мое обоняние учуяло знакомый запах леса.
Он явно злился. Об этом мне тоже сказал запах. Природа перед ливнем.
– Ты опять ходила к Худотеплому. – Говорил сразу утверждая. Не спрашивая. Этот спокойный, но жесткий голос резанул по ушам. – Я же говорил тебе этого не делать.
– Не надо мне указывать. И вообще я девочка взрослая, сама решаю.
– Я заметил. – Бросил Артемий, скидывая с себя одежду.
25. Трепет.
Мои расширившиеся от удивления глаза лицезрели, как бывший Чернобог раздевается и подходит к кровати. У меня к нему в этот момент был только один вопрос – а с какой это радости он решил, что моя комната и его тоже?
Оказавшись в постели Артемий, игнорируя мои попытки вырваться и спихнуть его с матраса, притянул к себе. Крепко держал в своих руках, пока я не перестала извиваться в стремлениях отстраниться. Тогда он будто поощряя оставил короткий, но удивительно обжигающий поцелуй на моих губах.
– Хватит мне указывать! – Я зло увернулась от очередного прикосновения губ.
Артемий тут же перевернул меня на спину и навис, прижимая меня к постели. Каждой клеточкой обнаженной кожи я почувствовала исходящий от его тела жар.
Он сместил вес тела на один локоть, опершись на него, дабы не придавить меня и поддел пальцами мой подбородок. Чуть повернул мою голову, присматриваясь к ушибленному затылку. Коснулся повязки.
– Болит?
– Сейчас уже не особо. – Замешкавшись, я удивилась тому, как быстро мой режим злости переключился на смятение перед ним. Нужно было срочно переключиться обратно.
– Рассказывай, почему стала такой и почему отталкиваешь? – Артемий наклонился, захватывая в плен мои губы в истязающем поцелуе. Я постаралась не отвечать, хоть от проникающего касания губ по телу пошли рваные, обескураживающие импульсы. Заметив мою растерянность, Артемий повторил. – Рассказывай.
Ну как тут можно было что то рассказать, если уже потерялась в своих ощущениях. Он едва коснулся, а во мне все вспыхивало. Как бы мне не хотелось это отрицать. Я могла бороться, спорить с собой, но правда была такова – его поцелуи выворачивали мою душу наизнанку. Они ускоряли мое сердце до прерывистых ударов, от которых гул стоял в ушах. Дыхание обрывалось, вызывая замирающие томления в теле. У меня в принципе исчезала возможность собраться с мыслями.
Но я все равно стремилась снова отстраниться. Артемий не дал, подмяв меня под себя. Он подавлял каждый мой протест покушением на мои губы и другие открытые участки кожи.
Близость с ним наполнила легкие запахами леса и буйства природы. Аромат почвы перед ливнем перекликался с моим физическим состоянием в эту минуту. Ожидание безумства и диких порывов. Желания накаляющие каждую клеточку тела и доводящие до болезненного сведения мышц.
– Ты любишь Ягу? – Вопрос сам как то сорвался с губ. И я задавала его с придыханием от подросшего давления.
Артемий вопросительно вскинул бровь и немного отстранился. У меня появилась возможность дышать ровнее.
– Ты же был с ней в отношениях и сейчас вы хорошо общаетесь.
Опять приблизившись, скользнул губами по моей шее и щеке и на ухо сказал:
– Это было больше тысячи лет назад. – Потом заглянул в глаза – Нас многое объединяло. Это правда, но те времена прошли.
Он снова завладел моими губами. Целовал сильно и невыносимо долго, отбирая дыхание, создавая невыносимое напряжение в теле. Словно пытался выбить все мысли из моей головы. Ко мне пришло четкое осознание, что если так продолжится дальше, то мы с Артемием окажемся в куда более тесном контакте. А мне хотелось воспользоваться ситуацией и прояснить все сразу.
– Как то у тебя все слишком просто. – Я взвинчено, упираясь ладонями в его торс, извернулась и выбралась.
Спрыгнув с кровати встала, как мне показалось, на безопасном расстоянии. Артемий смерил меня хмурым взглядом с оттенком недовольства. Похоже ему не понравился мой побег из его объятий.
– Не просто. – Ответил он, сев на постели. Несколько секунд Артемий смотрел на меня и лишь потом заговорил. – Напротив, все сложнее чем хотелось бы мне.
Я совсем его не понимала. Возникало чувство, что атмосфера в комнате стала гнетущей.
– О чем ты вообще? – Спросила в растерянности.
Он оказался рядом. Обвил руками мою талию, прижав к себе. Невольно я ахнула, и немного отодвинулась, стараясь сохранить чуть чуть расстояния. Заодно намекнув на то, чтобы он тоже держал дистанцию.
– Много сложностей. – Он зажал между пальцами прядь моих волос. Рассматривал ее, перебирал. Затем сместил руку к моему подбородку, заглянув в глаза. – Ты часть чуждого мне мира, но смотря на тебя – я начинаю сомневаться, а так ли чужд мне твой мир.
Мое сознание пропиталось окончательно растерянностью и слова превратились в пепел. Было в этом моменте и поглощающем меня взоре нечто интимное. Но в тот же момент тяжелое и давящее. В синих, холодных глазах я отчетливо видела то, что не замечала ранее. Или не придавала значение. Одиночество, сильно отдающее горечью. Оно передавалось мне.
Прежде чем я что то ответила, он подхватил и уложил меня на постель. В полумраке и его объятиях, затаив дыхание я вслушивалась в удары его сердца в полной тишине.
Наши лица почти соприкасались, я продолжала вглядываться в такие близкие для меня черты. Волосы отливающие темным золотом. Холодные глаза, кажущиеся сейчас черными. Он не делал больше никаких движений в мою сторону. И так же как я, искал что то в моем взоре.
Просунув руку между нами, я коснулась кончиками пальцев его носа и губ. Потянулась лицом к нему. Совсем легким касанием губ, поцеловала. Отстранилась. Понаблюдав за реакцией, я будто ждала разрешения. Снова поцеловала. Теплые, твердые губы ответили. Ни жестко и не мягко. Он сам ждал, когда я позволю больше. Обхватив его шею, сама углубила поцелуй, позволяя своему дыханию снова оборваться. Я дала ему возможность уничтожить все мои мысли и сама отдалась волнующей до трепета слабости.
Артемий завел мои руки за голову, стиснув запястья. Дрожь мгновенно прошлась по коже, впитавшись в каждую клеточку тела и сознания. Прикрыв веки сильнее улавливала ощущения. Казалось его действия отдавали ненасытностью. В этом я чувствовала свою слабость Приятною, поглощающую до трепетания слабость.
Он подхватив мои ноги под коленками, приподнял. Поддавшись импульсам, я сжала простынь до побелевших костяшек. Чувствовала наполненность и пьянящую дрожь от каждого движения. Воздух пропитался духотой. Взбудоражено впитывала в себя каждое жадное движение, отдающее голодом.
Наклонившись Артемий целовал и мой разум воспринимал каждое пронизывающее касание губ как отметины.
Внизу живота опалило трепетом. Он наблюдал за мной, я не открывая век, остро ощущала взгляд на лице. Смотрел за моей реакцией. Всматривался в то, как я кусала губы и стонала.
От растущего напряжения из – за резких и глубоких движений, я потерялась. Сознание притупилось до полной пустоты и вдруг стало безразлично все кроме осязаемых рефлексов внутри меня и жара прикосновений.
В низу живота напряжение приближалось к своему окончательному пику, когда он просунув ладонь под мою спину – подхватил, насаживая меня на себя с новой силой.
Соски обнаженной груди соприкоснулись с раскаленным торсом. Бушующая во мне лава ощущений, от более острого и сильного проникновения – вспыхнула огнем и обрушилась на меня. Все мое тело сильно задрожало. Невольно, с искрами в глазах вцепилась Артемию в спину, оставляя царапины. Разомкнув губы не понимала, кричала я или нет.
На несколько мгновений я перестала существовать. Отдаленно еще чувствовала движения Артемия во мне и прожигающие до вздрагивания губы на чувствительной коже шеи.
Потом я просто обмякла в его руках.
Мы долго не засыпали. Просто разговаривали. Я обняв подушку улеглась на живот и спросила:
– Ты читал мои мысли раньше?
– Немного и только в начале. – К моему удивлению признался Артемий.
Заметив как я недовольно сдвинула брови от того, что он имел наглость копаться в моей голове – Артемий перевернул меня на спину и нависая сверху, опалил дыханием. На мои очередные возмущения, он развел коленом мои ноги.
– Эй…– На выдохе, попыталась запротестовать я, но не смогла больше ничего произнести.
Почувствовав возбужденную плоть, растаяла от приятных покалываний. Сама прильнула к нему. Отдаваясь, на этот раз неторопливым и тягуче приятным движениям.
26. Разборки на районе
Не хотелось признавать, но я была рада тому, что мы остались с ночевкой. Уткнувшись носом в Артемия, погрузилась в крепкий сон.
Недолгий.
Проснулась, подскочив на кровати от глухого удара по двери комнаты. Ее едва не снесли с петель ударом ноги. Захар ввалился в проем, весь взмокший. Быстро переведя дух, он с ходу ошарашил нас новостью: