Его ломало. Он желал с ней распрощаться и одновременно никогда не отпускать. Два противоречивых и острых чувства впивались в сознание, полностью меняя его отношение ко всему.
Вороника. Она не покинула границу.
Расстроенная, подавленная и одинокая стояла на перекрестке. В месте его силы и даже не понимала, что сделала вызов. На неосознанном уровне своего разума – она позвала его. И ему пришлось явиться. К своему глубокому сожалению пришел он не в той ипостаси.
Конечно она бросилась от него бежать.
Немалых усилий потребовалось Чернобогу приложить, дабы принять свой человеческий облик и успокоить Веронику. Сказать правду – он так и не решился. Но отныне он готов был отдать многое, чтобы не допустить конца света.
Его стремления рухнули под весом растущей тяготы к Нике.
Он сдался. Пусть и не хотел поддаваться чувствам и влечению. Знал же – добром не закончится для него и для нее.
Близость с ней была пропитана остротой, рождающей дикую жажду, которую сложно было утолить. То как она обхватила коленями его бедра и прижималась к нему всем телом – лишало рассудка. Идущее от ее кожи тепло передавалось ему, впитывалось и проходило токами по каждой клеточке, вызывая безумные пульсации. Они спускались к его плоти, вызывая мощнейшие желания.
Он не был человеком в привычном понимании, но физически ощущал себя в эти сладкие мгновения дикарем, охваченным самыми простейшими первобытными желаниями. Брать и наполнять. Погрузиться в хаос и забыть обо всем.
Она довела его до такого состояния. И он был благодарен ей за то, что впервые за долгие столетия мог просто быть. Просто потому что так было можно. Она стерла разделяющие их границы и позволила ему балансировать с ней на грани. Впервые он хотел просто быть счастливым и любить.
Смотрел на ее распухшие от поцелуев губы и то, как трепет наполняет ее. Как она принимает каждое его движение, получая удовольствие и сам чувствовал новую волну удовлетворения.
В то мгновение он забыл об одиночестве и почувствовал себя по настоящему живым. Она нужна была ему, а он нужен был ей.
И Валера Голопяткин со своим планом разрушить мир – идет на хрен. Сварог был прав – Чернобогу просто надо было научиться жить, а жизнь это мир в котором есть она.
Вот только магию не так просто было обмануть и стереть прописанные правила.
30. Сварог
Проснуться от легкой тянущей усталости во всем теле – приятно. Проведенная ночь в жарких объятиях Артемия отдавалась в каждой мышце, когда я потянулась. Меня физические еще немного сотрясало от осадка вспышек и волн неги, которые захлестывали меня снова и снова пока мы не уснули.
Как же сложно было подняться с кровати и я завернувшись в остывшее одеяло, вновь потянулась, прикрыв веки. Считала до пяти. Потом до десяти. Могла бы опять уснуть, но за дверью душевой раздался звук льющейся воды.
Я думала о том, каким все простым сейчас казалось мне. По бытовому реальным. Даже можно было ненадолго забыть вагон свалившихся проблем. Мы с Артемием словно пара в отпуске, поселившаяся в небольшом отеле во время тура по городу.
А ведь именно так и могло быть. Проблема в том, что мы действительно были туристами, в городе захваченным монстрами. И нам здесь были совсем не рады. Скоро могло все решиться. Или они нас или мы вернем себе свой мир.
Закопавшись носом в складки одеяла, я приоткрыла один глаз, наблюдая за Артемием, вошедшим в комнату. Продолжая притворяться спящей, изучала как он протирал влажную кожу полотенцем и взъерошил мокрые волосы. Именно в этом месте я была раскрыта.
Повернув в мою сторону голову, Артемий с легкой улыбкой заметил, что я не сплю. Я расстроенно отвернулась в другую сторону, ловя последние крохотные остатки сна.
Нам надо было выдвигаться.
Двигаясь по карте с отметками Захара, старательно огибали все проставленные "опасные" точки. Захар оказался прав.
Где то близко к нужному месту я растерялась. Географически ранее указывала на примерную с девяносто девятью процентной вероятностью правильное расположение. Сейчас же возникли сомнения. Старые витые ворота, рядом с которыми мы находились мало чем отличались от соседних и еще одних дальше по улице.
Оглядываясь, опять сверяла все по карте. Навигатор в моей голове дал сбой и как назло – с соседнего перекрестка вылезло, опираясь на раздутые мускулатурой руки, странное существо.
Нечто похожее на гибридную версию гориллы из безумных фантазий художника – утописта, вдыхало запахи расширенными ноздрями и с громким шипением выдыхало воздух. По сине – серой шершавой коже проходили подвижные вены и можно было даже с разделяющего нас расстояния рассмотреть как пульсировала кровь в этом создании.
– Стрыга. – Шепнул Артемий. – Видит плохо, но хорошо слышит и чувствует.
Ну спасибо Артемий за просвещение. А дальше что?
Мои нервы натянулись и пот холодной змейкой проступил на позвонках.
Меня спонтанно повело пока Артемий проследил за действиями Стрыги. Прижавшись к кирпичной арке, я ощутила прикосновение моих пальцев к металлу. Прощупав выпуклую поверхность, кинула на нее взгляд.
Табличка с головой свиньи. Моя душа возрадовалась, монстр по курсу – был не важен. Мы добрались. Прошмыгнув во двор, потянула за майку Артемия.
– Мы на месте. – Не громко, почти шепотом, сообщила ему новость.
Я вывела нас в центр двора – колодца. Пустые, смотрящие на нас окна на неказистой стене обрамляли единственный световой и выделяющийся кусочек посередине площадки.
Оставалось понять, какой из подъездов подходящий. На табличке информации указано не было. Тот еще квест.
Артемий задрав подбородок, стоял в квадрате света, образованного четырьмя одинаковыми стенами дома, осматривался. Невольно залипла глазами на игре света на золотистых волосах Артемия и поймала себя на мысли, что у меня это стало входить в привычку.
Пришлось напомнить себе, что он не произведение искусства и любоваться им каждый раз, когда на него лучи солнца попадают – бессмысленное занятие.
– Артемий, нам точно куда то сюда. – Мотнув головой, повторила. Мне казалось, он сомневался в моей правоте. – Думаю, я не ошиблась.
– Ты не ошиблась. – Он кивнул и перевел взор на одну из стен здания. – Я чувствую присутствие отца.
Ого. Даже так? А я то было уже подумала, что сначала мы будем долго спорить. Скрыв прилив гордости, как ни в чем небывало пожала плечами. Артемий сам сорвался с места, направившись к подъезду стороны дома, привлекшей его внимание.
Прошмыгнув за дверь, где сильно пахло кошками, я с надеждой нажимала на неработающую кнопку лифта. За моими действиями наблюдал Артемий. Считав напряжение на его лице – я сделала свои выводы.
– Ну вдруг сработает. Знаешь, они заклинивают иногда, а нам все-таки под самую крышу топать по лестнице.– Пояснила ему, для чего жму на неработающую кнопку.
– Да я просто пытаюсь понять, что отец тут делает. – Бесстрастно ответил Артемий, переведя взгляд на облупившуюся краску рядом с лифтом.
– Ладно, идем пешком. – Махнув разочарованно рукой в сторону лестницы.
Хождение по ступенькам после беготни по городу воспринималось совсем изнурительным и безумно долгим. Оказавшись там, где обрывается основная лестница и начинается железная, ведущая на чердак, я с любопытством присмотрелась к рекламным плакатам картин, что выставлялись в этой галерее. Тут же можно было увидеть и просто рисунки.
Стены с порога гордо заявляли о месте куда мы пришли. У Артемия дрогнула бровь и похоже он немного впал в ступор. Было от чего. Наши глаза наполнились буйством гротеска запечатленного в картинах и социальной карикатуры. Переполненные яркими красками и откровенным антигламуром творения объединяла свобода самовыражения.
Ах Артемий, наблюдать за ним сейчас было веселее, чем когда либо. Он как ребенок попавший в мир взрослых, приоткрыв рот рассматривал сатиристическую живопись с оппозиционным контекстом.
– Артемий, мы сюда не картинами пришли любоваться. – Напомнила я, оттаскивая его за рукав.
На его удивленной мордашке ярким светом горело много вопросительных знаков. Не ожидал такого Артемий, не ожидал.
С трудом сдерживая улыбку, я подтолкнула его к женщине в окружении сувениров. Я хотела спросить ее, а не встречала ли она часом тут старика в шапочке "бог".
Женщина в очках половинках, облизывая палец, листала журнальчик. Не успела я к ней обратиться, как она повернулась, смерив нас взглядом поверх очков.
– Вас ждут. – Хрипло – низким голосом сообщила она, снова уткнувшись в журнальчик.
Мы с Артемием опешили и переглянулись. Заявление женщины нас обескуражило. На всякий случай я переспросила:
– Кто ждет?
Женщина цокнула языком, наслюнявила пальчик и перевернула новую страницу. Мы продолжили стоять у нее над душой. Видимо ей наш ступор надоел и тогда она снова бросила на нас недовольный взгляд и раздраженно уточнила:
– Сварог вас ждет. Вы же к нему пришли? – Она поправила очки половинки, вновь отвернувшись.
Серьезно, так все просто? С недоверием, я опять отвлекла эту особу с просьбой сориентировать, в каком конкретно зале искать Сварога. Она в грубой форме рекомендовала просто идти прямо.
Взглянув на Артемия, отметила его нескрываемый шок от такого поворота. Но ничего не оставалось – мы пошли. Двигаясь по коридору – выставке, с наполняющим меня чувством сюрреализма, вышли к одному из залов с красным диванчиком.
Именно на диванчике сидел он – Сварог. Точь в точь как из моих видений в шапочке с надписью "Бог" и кожаной косухе в заклепках. Проводя рукой по густой, седой бороде, Сварог смотрел на одну из картин.
– Отец? – Артемий взъерошив затылок, сделал шаг в сторону древнего бога.
Сварог, тут же вытянул вперед ладонь, остановив его. А затем указал на то самое произведение, которое лицезрел.
– Как вам? – Спросил бог.
Я и Артемий обошли Сварога, дабы оценить живопись. Меня не покидало ощущение, что Сварог сошел к нам из некоего своего личного вакуума. Но я выполнила его просьбу. Взглянула и мои глаза расширились от удивления.