— Ты предлагаешь нам помощь?
— Я предлагаю помощь Гильдии клану Штройн. — Одной фразой маг разрешил все сомнения и возможные недомолвки. — Когда говорят, что люди сражались с гномами бок о бок, часто забывают, что раньше они дрались друг против друга. До тех пор, пока с севера не пришли Штройны, чтобы предложить нам союз. У вашего клана нелегкие времена, и станет только хуже, если все останется как есть. Сейчас сильнее вас только традиции, но пройдет время, воинов станет меньше, и клан утратит свою силу. Пророчество — шанс все изменить.
— И ты поддержишь нас, если мы начнем войну с остальными кланами Армон-Дарона?
Оцелот широко и хищно улыбнулся:
— Я уже сделал это однажды. Вот этими руками я убивал гномов из южных кланов, а рядом со мной сражались ярлы клана Штройн. История часто обманывает нас, но мне кажется, на сей раз ее уроки истинны. И разумеется, по моему слову на вашу сторону встанет вся Гильдия.
— Это могущественный союзник. — Снор задумчиво потер лоб. — А как быть с Империей?
— Мир изменится, уважаемый ярл. Настолько, что эти вопросы могут и не возникнуть. Война вообще может и не начаться, я был бы этому только рад. Но если это все-таки случится… Император достаточно умен, чтобы оценить ситуацию. Он не вмешается в вашу борьбу за власть и с радостью признает королем победителя, пусть даже это будет ярл, который возглавит Армон-Дарон в силу своего могущества, а не традиций. А что до Церкви… я не знаю, на чьей стороне она выступит. Но у церковников не хватит сил сопротивляться Гильдии. Мои маги сотрут с лица земли всех, кто будет достаточно глуп, чтобы противостоять им.
Наугер указал взглядом на задумчиво пощипывающего кончик носа паладина, но тот все равно заметил это краткое движение и без тени улыбки, совершенно спокойно сказал:
— Я отступник. Можете не беспокоиться на этот счет, в Церковь мне нет обратной дороги.
Через бесстрастный тон не прорывались эмоции, но гному эти слова показались воем одинокого волка.
И тут содрогнулась земля.
Качнулись факелы в кольцах, заскрипели нары, залязгали доспехи разом проснувшихся солдат, с грохотом упала длинная скамья.
Понять, что творилось снаружи, могли только Оцелот и Кьяр, но лишь наугер мог чувствовать горы настолько, чтобы разом охватить масштаб происшедшего. Он ощущал дрожь скал во всем Армон-Дароне, до самой Кузни, лежащей на далеком юге, ибо именно там свершалось главное.
А следом пришли зовы от множества наугеров подгорного царства — они, стуча наугами по камням, делились сведениями — или просили помощи.
И так было практически везде.
Враг знал, где и как наносить удар.
Кьяр, ощущая ногами дрожь камня и продолжая улавливать сигналы от своих собратьев, встретился глазами с архимагом и едва заметно кивнул. После чего, сжав кулаки, произнес:
— Брат, сама судьба окончила наши споры. Счастье, что к нашему с тобой панцирю присоединились две дюжины могучих воинов, — на счету будет каждая секира. — Гном еще раз прислушался к ощущениям, усилием воли подавил все эмоции, чтобы трезво оценить масштабы происшедшего, и заключил: — Это вторжение, брат. Настоящая катастрофа. Лишь северные тоннели Армон-Дарона пока не затронуты. Все остальное залито целым морем проклятого пламени.
— Демоны! — прорычал ярл, в ярости выбив в стене кулаком изрядную яму.
— Брат, у нас есть еще одно дело, только для нас с тобой…
Два гнома уединились в небольшой комнате, где не было вообще никакой обстановки — скрытые помещения Кулака использовались редко и далеко не всегда для размещения гостей.
— Я в курсе. — Снор устало закрыл глаза и потер переносицу. — Надо вывести клан из-под удара.
— Возможного удара. — Кьяр наставительно поднял палец. — Но, в общем, верно. Несмотря на все наши планы и слова Оцелота, все может обернуться и по-другому. И тогда выяснится, что верховный ярл клана Штройн и его брат взяли в союзники степную бестию и опального паладина. Я выяснил кое-что про этого Альтемира. И от Церкви его попросту отлучили, хотя, правда, совершенно ни за что. Тем не менее поддержав этих двоих, мы разом заполучили себе уйму врагов. И лучше, чтобы это были только наши враги, а не враги клана. Тогда у нас еще будут шансы на достойное будущее.
— Я все это понимаю. Раз уж мы не можем свернуть с того тоннеля, где радом с нами пойдут все эти проблемы… — Ярл замолчал на мгновение, потом решительно рубанул воздух ладонью: — Надо отрекаться. Передай весть в совет клана. Хотя постой, думаю, весь совет не стоит оповещать.
— Согласен с тобой. Однако думаю, надо сообщить мастеру Надару.
— А, старый хитрец. — Снор коротко хохотнул. — Постой, как ты с ним свяжешься? Он же не чародей!
— Брат, — наугер с усмешкой глянул на ярла, — он гений, ему и этого хватает. Еще когда ты ходил у него в подмастерьях, самые безумные из его приборов могли худо-бедно улавливать и перестук наугеров, и мысленную речь. Я сам помогал их настраивать. А с тех пор он сильно улучшил качество связи.
— Ну что ж, — с некоторым недоверием протянул Снор, — раз так, то давай. Только смотри, чтобы без лишних, хех, ушей.
— Еще раз оскорбишь мое мастерство, в зубы дам, — пробормотал Кьяр, погружаясь в транс. Все-таки ему предстояло отправить мысленное послание за многие лиги, да к тому же не собрату-чародею, а какой-то неведомой штуковине, порожденной сумрачным гением верховного мастера клана Штройн.
Надар, естественно, находился в своей мастерской, а потому ответил практически мгновенно. Наугер обменялся с ним несколькими фразами, шевельнул бровями и приоткрыл один глаз. Сфокусировал его на напряженно ожидающем Сноре и произнес:
— Он кое-что предлагает. Сейчас он отправится к архивариусу, чтобы тот составил документ о нашем отречении, все как положено. Но потом этот документ окажется у Надара в сейфе, а архивариус будет молчать, как утонувшая крыса. А если вдруг все обойдется, документ попросту исчезнет. Ну чтобы мы могли отыграть все обратно.
— Ха, похоже, мы особо ценны для клана, раз старик предлагает такую хитрую комбинацию.
— Это я ценен, а тебя за компанию взяли. Не обольщайся. — Кьяр похабно подмигнул и тут же заработал дружелюбный тычок в плечо, отвесил брату не менее дружелюбный пинок и быстро отскочил: — Э, меня не трогать, я ему еще не ответил!
— Значит, потом можно? — Снор широко улыбнулся, потирая руки.
Наугер только отмахнулся, закрывая глаза. И через мгновение открыл их снова.
— Все, теперь, если у нас ничего не получится, с кланом мы официально не связаны, и наши проблемы не станут общими.
— Но сообщать об этом всем и каждому мы не будем, ведь верно? Свою гривну, наверное, я все-таки сниму, все равно я ношу ее под доспехом, — ухмыльнулся ярл, с трудом протискивая толстые пальцы за стальной воротник и пытаясь зацепить ими золотую цепочку со знаком своего положения. — Но мой отряд пойдет лично за мной, будь я ярлом Штройна или нет. А всем остальным в случае чего хватит одного взгляда на лицо Снора Эрдессона.
— На злобную бородатую рожу Снора Эрдессона, — поправил его Кьяр, подняв палец и предусмотрительно отскочив. — А в общем, верно, — продолжал наугер уже в движении, с хохотом убегая от не менее веселого братца. — Так что мы сможем на полную катушку использовать нашу репутацию, но, случись что, тылы мы обезопасили.
Снор одним прыжком догнал брата и ухватил его за шею, натирая кулаком голову:
— А мы хитрецы, брат, клянусь Кузней! — Оба гнома переглянулись и разом посерьезнели. — А теперь пора возвращаться к нашим делам. Демоны не ждут.
Маска священной лжи
Традиции хороши лишь тогда, когда есть понимание, как использовать их в своих интересах. Иначе, размахнувшись ловчей петлей обычаев, можно затянуть ее на собственной шее.
Часть первая
По всем пределам Империи и Армон-Дарона неслись вести одна другой поразительней. Долтар был чудом спасен от нападения орды кирссов, и от него походные полки пошли к Каменному Кулаку, где дали бой армиям бестий — и победили! Трудно было даже поверить, что вторгшиеся в Аленор и даже напавшие на Мирбург твари будут уничтожены так быстро, а главное, не такой уж большой ценой.
Потому что в Империю вернулся Оцелот.
В расположение соединенных армий эти новости прилетели на крыльях облаков, что вели безумную пляску в небе. Даже здесь, в двух днях пути от Кулака, воины увидели рухнувшую с небес звезду и ощутили дрожь земли под ногами, боязливо осеняя себя знамением Бога-Солнца.
А их предводители уже собирались на нечто среднее между праздничным обедом и военным советом. Следовало отметить славную победу людей и гномов, объединивших силы перед лицом грозной опасности, — по крайней мере, так гласили официальные приглашения, направленные от имени Императора гномьему правителю. И предстояло также решить, что делать дальше. Основные силы, собранные для уничтожения бестий, оказались фактически не у дел, их продвижение на север задержали вырвавшиеся из Глорнского леса чудовища, а в это время зарам не повезло встретиться с Оцелотом, у которого было настроение немного позабавиться.
Весть о том, что теперь уже Армон-Дарон внезапно оказался под ударом демонов, пришла как раз во время первой перемены блюд. Лица имперцев вытянулись — то ли от самих слов бледного как мел гонца, то ли от вида гномьего Короля, который от неожиданности подавился ложкой и теперь был несколько опечален.
Хозяином приема был Император, но проблемы появились во владениях гномьего правителя, и поэтому все ждали его слова. Король, сунув руку под стол, вытащил из петли свой молот и поднял его так, чтобы он был виден всем. Шатер озарился красным светом, изукрашенное сложной гравировкой и чеканкой оружие рдело, как раскаленный уголь.
— Этот молот зачарован, — пояснил гном, обведя всех тяжелым взглядом из-под кустистых бровей. — Когда Кузня в опасности, он начинает светиться. Чем дело хуже, тем он ярче. — Король с грохотом отодвинул массивное деревянное кресло и поднялся из-за стола. — Я пошел. Надо собирать военный совет.