— Да-да, разумеется, мы тоже искренне надеемся, что так и будет. — Кьяр мягко остановил восторженные излияния Сетэли. — И в то же время не могу не спросить: а что подразумевается под первой успешной акцией?
— О, это просто. — Демонесса указала рукой на россыпь огней у подножия, которая за время разговора значительно приблизилась, и теперь зоркий глаз мог разглядеть улочки и контуры больших и особо важных зданий. И этот глаз также мог разглядеть, что весь сонм огоньков, подобно мошкаре вокруг лампы, кружится вокруг центрального, явно огромного и мощного источника света. — Мы должны освободить Аполей, мой родной город. После того как враг будет изгнан отсюда, весть о нашем славном возвращении пронесется по всему Эмпиру. Не бойтесь, я уже знаю, что мы будем делать дальше. — Девушка на мгновение замолкла, покусывая ноготь, и с потрясающей непосредственностью отметила: — Хотя и не очень понимаю, что нам делать сейчас. Когда Аполей был захвачен, здесь во избежание дальнейших беспорядков — все-таки Алая Армия пошла отсюда и была здесь особенно сильна — остался один из фениксов. Вон его видно, сияет в темноте. Проклятая тварь сбросила с постамента на центральной площади мою статую и взгромоздилась туда сама. О, как долго я ждала момента, когда ее можно будет оттуда скинуть…
«Но как это сделать, мы не знаем», — с убийственной ясностью подытожил Ширш.
Сетэль потупилась:
— Да, именно так. Даже если бы сейчас в моем распоряжении находились все мои силы, я все равно не смогла бы справиться с фениксом в одиночку. А ведь долгий плен истощил мои резервы, и я, боюсь, смогу восстановиться полностью лишь к тем дням, когда мы будем штурмовать великий северный вулкан и вытопчем заразу полностью!
Кьяр, усмехнувшись, решил для себя, что оптимизм их спутницы был, разумеется отчасти, забавен, но все же приятен. И даже внушал некую надежду на благополучный исход предприятия. Но все же надо было с чего-то начинать, и поэтому наугер спросил:
— Так или иначе, у нас есть некоторое время на размышления. Враги вряд ли знают, что мы объединились, выбрались из Армон-Дарона в Эмпир и находимся именно здесь, почти совсем под боком. Может быть, уважаемая Сетэль знает какое-нибудь спокойное, но достаточно удобное местечко? — Гном, увидев выражение лица демонессы, тут же с невинным видом пояснил: — Ну место, откуда мы, не медля ни одной лишней секунды, начнем свой освободительный поход?
— Есть такое. — Лицо Сетэли озарилось легкой улыбкой. — Строго говоря, именно туда я вас и вела, ну а раз вы сами напросились, то, значит, мы не просто так стали союзниками, но обладаем еще и общностью душевных устремлений. Это удивительная редкость, потрясающий дар судьбы нам!
— За это надо выпить! — бодро поддержал Снор, получил уничижительный взгляд и слегка поутих, но глядел по-прежнему с надеждой, хотя и понимал, что черного подгорного эля здесь точно не водится.
Демонесса, смягчившись, заметила:
— Надеюсь, вы сами понимаете, что напиваться до скотского состояния вредно не только в данных конкретных обстоятельствах, но и вообще.
Все дружно и совершенно искренне закивали, ведь ни у кого из гномов никогда в жизни даже не двоилось в глазах, потому что сразу после краткого отдыха надо было опять вставать к наковальне, и душевно врезать себе по пальцу с дурных глаз не хотелось никому. Имперские же солдаты, подчиняясь убежденному трезвеннику Альтемиру, если и имели вредные привычки, то быстро от них избавились. Сетэль, узрев подобное похвальное единодушие, окончательно подобрела и заговорщическим тоном сообщила:
— Это хорошо, если никто из вас не испортит впечатления. В том месте, куда мы идем, до сих пор поминают добрым словом Алую Армию и ее предводительницу.
Разговоры затянулись надолго, поэтому момент, когда склон стал более пологим, а по бокам замелькали сады, наступил незаметно. Вдалеке виднелись размытые сумерками очертания домиков и, очевидно, сараев. Ни в одном из окон не горел свет по причине раннего времени, хотя не приходилось сомневаться, что труженики полей везде одинаковы и скоро выберутся на свежий воздух. Было совершенно очевидно, что толпа вооруженных до зубов и забронированных до бровей субъектов весьма подозрительного вида вызовет у очевидцев этого события по меньшей мере глубокую задумчивость, поэтому решено было поспешить.
Город был виден все лучше и лучше, проступая из легкого полумрака уже не цепочками огней и не отдельными, наиболее значительными и внушительными зданиями, а общими планами. Архитектура, что не удивило Альтемира, была совершенно непривычной человеческому глазу — плоские крыши, многочисленные колоннады, внутренние дворики, в которых мягко мерцала водная гладь небольших прудов, и обилие светлых тонов. Главная площадь с той небольшой высоты, где сейчас все и стояли, была видна как на ладони. Вокруг центральной стелы кольцом журчали фонтаны, сама колонна была исполнена из белого камня с непривычными вертикальными ребрами на боках, а на ее вершине, больше походя на диковинную статую, сидел феникс, глядящий на север. Сидел он, высокомерно повернувшись к отряду героев хвостом, и не проявлял к нему никакого интереса. Да и вообще, как с удивлением отметил паладин, Солнечная птица сейчас походила на неяркий бумажный фонарик, сияя приглушенным светом и явно не ожидая опасности.
А вот чего в городе не было вообще, так это каких-либо укреплений. Небольшие декоративные садики возле домов ограничивали лишь густые, аккуратно подстриженные живые изгороди, но ни стен, ни рва, ни даже символической канавки, отделяющей город от варварских орд и вражеских полчищ, не было и в помине. Сетэль услышала недоуменные вопросы гномов, увидела круглые глаза паладина и поняла, что ей самой пора изумляться:
— Это настолько необходимо? Все эти нагромождения камня, высокие, и, как вы говорите, неприступные… Или глубокие непроходимые рвы, с кольями на дне или с водой и обитающей в ней хищной живностью… А зачем? — Демонесса явно прилагала усилия, чтобы воспринять новые образы и впечатления. — Может быть, я чего-то не понимаю, но в них же нет ни капли стиля, эстетики, гармонии, в конце концов!
— Зато, когда враги свалятся в ров или задержатся, думая, как его переходить, их можно нашпиговать арбалетными болтами, — весомо заметил Снор. — Да и подкоп не сделаешь.
— А еще удобно лить со стен кипящую смолу, забрасывать врага камнями, разумеется, про лучников и арбалетчиков не забыть. Да и боевые маги очень неплохо себя показывают, — мечтательно забывшись, вставил свое слово Альтемир. — Только нельзя забывать про приставные лестницы — отталкивать! А уж по всему остальному, вроде крючьев, башен, катапульт и таранов, разговор особый.
Сетэль, переварив услышанное, очень своеобразно улыбнулась. Здесь смешалось и лукавство, и радость по поводу собственной исключительной мудрости, и облегчение от того, что ей все-таки удалось разобраться в том, что имели в виду эти странные смертные.
— Я хочу, чтобы вы восприняли мои слова, по возможности, спокойно, потому что, судя по вашим высказываниям, они могут стать настоящим потрясением для вас. Но мы, демоны, не воюем — по крайней мере, так, чтобы нам понадобились стены, стрелы и, — демонессу передернуло, — кипящая смола. Фи, ужасно. От нее же потом вовек не отмоешься.
— Тем, над кем перевернулся котел, обычно уже без разницы, — вполголоса буркнул Альтемир, но послушать все-таки соизволил.
Девушка отблагодарила его милой улыбкой и продолжила:
— Так вот, нам, демонам, делить совершенно нечего — за долгие годы жизни каждый из нас находит себе ремесло по душе, а все конфликты мы разрешаем беседой. Даже когда почва для раздора все-таки нашлась и Алая Армия схлестнулась с фениксами за свободу для наших подопечных, обе стороны не решились нарушать привычный уклад жизни Эмпира. Для войны были выделены специальные места, сейчас представляющие собой не более чем выжженные полосы земли. Одна из них находится сразу на северной окраине города, где происходила битва за Аполей. Ну и когда мы будем двигаться на север, увидим еще много таких. О, мы почти пришли.
Демонесса уверенно повела всех к стоящему наособицу большому строению. Даже притом, что от него до ближайших домов было чуть ли не полсотни шагов, протоптанная тропа поражала своей шириной. Окна на обоих этажах, несмотря даже на поздний час, когда так поздно, что уже рано, светились тусклым, но ровным светом. Уже одних этих признаков было достаточно, чтобы понять, куда направила свои стопы Сетэль. Гномы, особо чувствительные к подобного рода вещам, покрутили носами, и Кьяр авторитетно заявил:
— Это трактир. И там есть эль.
Демонесса, благосклонно кивнув в ответ на удачную догадку, подошла к двери и толкнула ее.
Все зашедшие внутрь лишний раз убедились в том, что демонам нельзя доверять — настолько иной была вся их жизнь и культура. По мнению видавших виды солдат Альтемира, это ужасное заведение не имело никакого права гордо именоваться трактиром. Вместо положенной по обычаю гнилой соломы или шелухи от семечек и орехов вперемешку с отрубившимися завсегдатаями здесь пол был выстлан камнем, и столь гладким, что в нем при желании можно было увидеть свое отражение. Свет внутри был действительно мягким, но достаточно ярким, а наружу почти не проникал потому, что на всех окнах красовались занавесочки. Никто не валялся под столами, пуская радужные слюни после героической схватки на табуретках, никто не щеголял синяками в форме пивных кружек, никто не храпел на весь зал, уцепившись руками за стойку и не желая ее отпускать даже после того, как трактирщик брался за дубинку. Все обширное пространство зала было поделено на уютные закутки, где располагались столики в окружении низких скамеек, на которых при желании можно было даже возлежать. По углам стояли украшенные изящной резьбой кадки с растениями, подобные которым в Империи стояли только в храмах. Но добил всех вышибала привычных глазу габаритов, отложивший в сторону книжку и начавший методично пересчитывать входящих.