Его лицо притягивает и одновременно вызывает отторжение. Совершенные черты будто вырезаны из мрамора рукой искусного мастера; длинные серебристые волосы мерцающей волной струятся по плечам; в янтарных глазах горит спокойная снисходительная уверенность, смешанная с оттенком превосходства, заставляющего окружающих чувствовать себя мелкими и незначительными на фоне его величия.
Аристей неторопливо приближается ко мне и протягивает руку, собираясь коснуться моей ладони, но в последний момент отдёргивает пальцы, сохраняя иллюзию границы.
– Прекрасно выглядишь, Ариадна, – произносит он бархатным, ласкающим слух голосом, одаривая меня обольстительной улыбкой, которая могла бы растопить лёд, если бы я не знала, какая жестокость скрыта за этим идеальным фасадом. – Прошу, займём наши места.
Я следую за ним к столу, чувствуя на себе множество изучающих взглядов. Аристей занимает массивное кресло во главе, жестом приглашая меня сесть по правую руку от себя. Только оказавшись на своём месте, я наконец разрешаю себе короткий выдох, пытаясь обрести хоть каплю внутреннего равновесия, и отчаянно стараюсь держать осанку идеально прямой, не давая возможности никому заметить моё внутреннее волнение.
– Друзья мои, – начинает он, неспешно оглядев собравшихся, – позвольте представить вам особую гостью этого вечера. Ариадна Дерби.
Он делает выразительную паузу, явно смакуя каждое мгновение, а затем небрежно откидывается на спинку кресла.
– И сегодня она здесь, с нами, чтобы увидеть будущее, которое мы создаём вместе.
Его слова вызывают тихий, одобрительный ропот среди присутствующих. Я замечаю, как несколько голов синхронно склоняются в знак молчаливого согласия, тем самым подтверждая его слова. Чья-то рука замирает над бокалом, пальцы в тонких перчатках слегка дрожат, выдавая напряженность человека в маске. Кто-то ещё чуть заметно наклоняется вперёд, давая тем самым понять, что старается не упустить ни одного моего слова или движения.
Я незаметно сглатываю, пытаясь не выдать бушующую во мне тревогу. Несмотря на всё театральное великолепие этого действа, мне ясно, что я нахожусь в самом сердце паутины, сплетённой Аристеем, и только выдержка и терпение помогут мне выбраться отсюда живой.
Я медленно обвожу взглядом гостей, вновь замечая, что их скрытые за масками лица обращены ко мне с особым вниманием, будто каждый пытается угадать мои мысли и проникнуть в тайники моих страхов и намерений. Аристей же, напротив, абсолютно спокойно воспринимает напряжённое молчание, воцарившееся после его слов.
Кстати, мне очень интересно, почему все вокруг носят маски, включая прислугу и музыкантов? Единственные открытые лица здесь – моё и Аристея. Неужели он настолько чужд человеческой природе, что ему неприятно видеть черты тех, кем он когда-то был, прежде чем утратил людскую сущность? Но судя по тому, с каким нескрываемым удовольствием он рассматривает меня, моё лицо вызывает в нём совершенно противоположную реакцию. Хотела бы я знать, какие последствия влекут за собой мои скромные выводы и наблюдения конкретно для меня, но кто же скажет…
– Ты удивлена, Ари? – с ленивой усмешкой интересуется Аристей, перехватив мой настороженный взгляд. – Ожидала увидеть за столом чудовищ или покорных рабов? Боюсь, я вынужден разочаровать тебя. Каждый из присутствующих здесь выбрал мою сторону добровольно. Люди всегда тянутся к силе, такова ваша природа. Особенно когда привычный мир рухнул, а старые правила перестали работать.
Я едва заметно морщусь от его откровенной самоуверенности, но удерживаю себя от любых комментариев, понимая, что сейчас не время демонстрировать раздражение. Особенно покоробило его высокомерное «ваша природа». Конечно, куда уж нам, простым смертным, до величия существа, уверовавшего в собственную исключительность. Впрочем, возмущение не лучший союзник, когда ты сидишь в окружении незнакомцев и безмолвно играешь роль почётной гостьи в театре абсурда. Мне необходимо внимательно слушать, ловить каждое слово, малейшую оговорку, завуалированные подтексты и интонации, ведь именно там может быть спрятано его уязвимое место. И если я сумею распознать слабость Аристея, то, возможно, смогу найти и ключ к его падению.
Тем временем он делает изящный взмах рукой, позволяя звукам лёгкой музыки заполнить короткое молчание. Взяв в руки серебряные столовые приборы, Аристей небрежно разрезает лежащий перед ним кусок сырого, сочащегося кровью мяса. Меня пробирает до костей, и я невольно содрогаюсь, почувствовав, как содержимое желудка подкатывает к горлу от чудовищной догадки. На моём лице наверняка отражаются ужас и отвращение, которые он мгновенно считывает. Ухмыльнувшись, он чуть склоняется ко мне и произносит так, чтобы услышала только я:
– Это не человечина, Ари. Я цивилизованный хищник и гурман. Это мясо специально выращенных для меня животных. Сырое, да, но что поделать, – ни один хищник, находящийся в естественной среде обитания, не станет питаться полуфабрикатами.
Я стараюсь подавить охватившую меня дурноту, сглотнув и переведя взгляд на тарелки остальных гостей. Перед ними обычная еда: аккуратно прожаренные стейки, гарниры, изысканные салаты, бокалы с красным вином. Экстравагантная трапеза, подчёркивающая контраст между гостями и хозяином. Аристей поднимает бокал, делая небольшой глоток вина (если это, конечно, вино, а не что-то другое, очень похожее на него по цвету).
– Я вижу твои сомнения, Ариадна, и понимаю их, – его голос приобретает мягкий, почти доверительный тон. – Я не дикарь и не монстр, каким ты уже начала меня считать. Я не ставлю себе целью полное уничтожение человечества. Мы вполне способны сосуществовать, но, разумеется, на моих условиях.
Он делает выразительную паузу, внимательно глядя на меня, словно пытаясь прочитать мою реакцию на услышанное. В этот момент я вновь ощущаю странное тепло, медленно разливающееся под кожей, и на контрасте с ним – холодную дрожь, пробегающую по позвоночнику. Пульс учащается, реагируя на его близость, тело инстинктивно откликается на присутствие Аристея, как на мощный источник скрытой угрозы и необъяснимого притяжения.
В голове внезапно звучит голос отца, такой же отчётливый, как если бы он был здесь, рядом:
«Ты не должна знать замысла и назначения своей миссии, пока не окажешься рядом с нашим врагом. Это опасно, Ари. Эрик – думай о нем, когда не сможешь контролировать поток воспоминаний. Ты обещала… Верь только ему».
Черт… черт. Кажется, слетел еще один блок, и я продолжаю вспоминать то, что «не должна».
Опасно.
Думать об Эрике.
Но почему именно о нем? И как он может мне помочь? Эрик мертв…
Или нет?
Вспышка абсурдной, но такой необходимой мне надежды на миг парализует мысли, вымещая все лишнее.
– Что с тобой? – прищурив желтые глаза, интересуется Аристей, и я буквально чувствую, как он пытается пробиться в мой разум, добраться до сути.
«Эрик, мне так тебя не хватает, – мысленно повторяю я. – Если бы ты был рядом…»
«Он бы ничем тебе не помог», – пурпурные губы монстра расползаются в хищной улыбке, но при этом он не произносит ни слова.
Сделав над собой усилие, я сжимаю пальцы под столом, болезненно впиваясь ногтями в ладони, сохраняя видимость полного спокойствия. Сейчас не время скалить зубы и нарываться. Я должна ждать и позволить ему подойти ближе. Дать мне доступ к тому, что могу увидеть и понять только я.
Стараясь не выдать своего истинного состояния, я отвожу в сторону взгляд и согласно киваю.
– Ты должна понять, что прежнего мира больше нет, – равнодушным тоном продолжает Аристей. – Улей остался в прошлом. Старые структуры власти разрушены, прежние лидеры утратили свое влияние. Я знаю, тебе нелегко это принять, но такова суровая реальность, и сейчас самое время выбрать сторону победителя. Подумай о людях на плавучих островах, о тех, кто ждёт спасения. Их судьбы сейчас в твоих руках.
Я на короткий миг прикрываю глаза, пытаясь переварить его слова и осознать их истинный смысл. Что значит «прежние лидеры утратили свое влияние»? Что, черт возьми, это значит!!! Нет, я не верю. Не может быть. Желтоглазый ублюдок просто блефует. Отец… он не может проиграть. И уж точно не такому, как Аристей.
«А кому может? – безжалостно проносится в голове паническая мысль. – Если не тому, кого нельзя победить? Мой отец не всесилен, – он всего лишь человек. Умный, хладнокровный, расчетливый, одержимый властью и контролем, но тем не менее человек».
Сердце болезненно сжимается, но я все так же продолжаю держать лицо, не позволяя клокочущим эмоциям выплеснуться наружу. Нельзя… Не сейчас. Соберись, Ариадна. Ты – Дерби, ген победителей в твоей крови. Ты сможешь выдержать этот чертов ужин с каменным лицом, чего бы тебе это ни стоило.
Открыв глаза, я снова встречаюсь с янтарным пристальным взглядом. Узкие зрачки завораживающе пульсируют, подавляя мою волю и наверняка копаясь в моих мыслях.
– Я нужна тебе не как заложница, чтобы заставить президента Корпорации пойти на какие-то уступки? – уточняю я, вложив в слова максимум твёрдости, на которую сейчас способна.
Аристей слегка наклоняет голову, делая вид, что впечатлен моей догадливостью, и на его губах появляется едва заметная одобрительная улыбка.
– Совершенно верно. Волку нет нужды договариваться с овцами. Он может лишь наблюдать за тем, как они пасутся на его пастбище, а затем сожрать, когда это зрелище ему смертельно наскучит.
– Значит, я здесь совершенно по другой причине. Не так ли?
– Снова в яблочко, – одобрительно кивает он. – Кстати, возьми, только сегодня доставили, – подхватив из вазы спелый фрукт, Аристей вкладывает его в мою автоматически раскрывшуюся ладонь. При этом наши пальцы слегка соприкасаются, и я вздрагиваю, словно от удара током. – Ты нужна мне не как жертва или заложница, а как спутница, хозяйка Пустоши, прародительница новой, совершенной расы, – вкрадчивый голос Аристея тонет в гулких ударах пульса, стучащего у меня в висках. – Ты – та, с кого начнётся наше общее будущее.