душках. Проморгавшись, оглядываюсь по сторонам, постепенно узнавая уже привычную обстановку. Кровать с нависшим над ней тяжелым балдахином, шелковые ткани глубокого темного цвета, искусно высеченные узоры на стенах, тусклое мерцание светильников… Я снова в покоях, предоставленных мне Аристеем. В его проклятом «гнезде».
Сердце болезненно ёкает, дыхание частит, пульс оглушительно бьётся в висках. Лихорадочно напрягаю память, старясь восстановить последние события. Обрывочные фрагменты калейдоскопом проносятся в голове. Ужин в тронном зале; жуткие фигуры союзников дьявола в золотых масках, больше похожие на безмолвных кукол; стерильный холод лаборатории; новая порция откровений от Аристея; вирус; вакцина; беременные девушки; кровь… Леденящий душу ужас.
Крики. Хаос. Суета. Харпер. Шон…
Боже мой, Шон…
Сдавленно вскрикнув, я инстинктивно прижимаю руку к плечу, ожидая снова нащупать там бинты… но их нет. Наклонив голову, торопливо опускаю вбок ворот ночной рубашки, но на месте укуса вижу только гладкую неповреждённую кожу. Даже белесый рубец от осколочного ранения бесследно исчез. Недоверчиво провожу пальцами по плечу снова и снова, не находя даже малейших следов травм.
Может, я все еще сплю? Но нет, мысли ясные и чёткие, восприятие окружающего слишком острое для сна. Я чувствую себя здоровой, слишком здоровой для того состояния, о котором предупреждал Кайлер. Боже, я вовсе не жажду мучений, нет, но сейчас ничего не сходится, не складывается…
В этот момент вдруг тихо открывается дверь, заставляя меня вздрогнуть и резко повернуть голову. Сердце на секунду замирает, а затем стремительно ускоряет бег. Явился на мою голову…
– Проснулась, – ровно и хладнокровно констатирует Кайлер Харпер, переступая порог и закрывая за собой дверь с глухим тяжёлым хлопком.
– Как видишь, – хриплю в ответ, не узнав собственный голос. – Что со мной? Как много времени прошло?
– Чуть больше двух суток. Ты восстановилась быстрее, чем ожидалось.
– Я все время была здесь?
– Разумеется, нет. За твоим состоянием пристально наблюдали, – Цепкий, оценивающий взгляд замирает на мне, ядовитой змеей вползая в мысли, и я отчетливо ощущаю попытку его ментального вторжения. – Болит где-нибудь? Или что-то тревожит? Сны, воспоминания?
– Я… нет… То есть ничего не болит и никаких новых воспоминаний, – сбивчиво отвечаю я, внезапно осознав, что действительно впервые за последнее время не видела никаких снов. И боюсь, что это отнюдь не благоприятный фактор…. Хотя кто его знает. Может, самое безопасное сейчас – наглухо запечатать свою память, чтобы ни один желтоглазый змей туда не проник.
– Уверена? – вкрадчивым голосом спрашивает Харпер, недоверчиво прищурившись.
Черт, как же он сейчас напоминает своего папашу. Не внешне, а повадками, жестами и интонацией голоса. Хоть Кайлер и утверждал, что Аристей не может полностью завладеть его разумом, как проделывает это с другими мутантами, я чувствую присутствие среди нас кого-то еще.
– Что именно ты хочешь от меня услышать? – резко уточняю я, еще раз пристально осмотрев комнату.
– Кого-то ищешь? – проницательно ухмыляется Кайлер. – Думаешь, Аристей прячется где-то здесь? Чтобы… сделать что, Ари?
– Чтобы лично тебя проконтролировать, – вздернув подбородок, с вызовом бросаю я. – И если понадобится, вовремя натянуть поводок.
– Я, по-твоему, пес? – с явным раздражением отзывается он. – Или считаешь, что меня удерживают тут насильно, и я только и жду, чтобы сбежать, прихватив тебя с собой?
– Было бы неплохо, – небрежно передергиваю плечами, не в силах заставить себя заткнуться.
Видимо, потребность перечить Кайлеру тоже зачем-то вшита в мое подсознание. Других объяснений у меня нет.
– Жаль, что это невозможно. Но дай мне знак, если передумаешь. Обещаю, что пойму и не выдам, – добавляю с пренебрежительной насмешкой в голосе.
Проигнорировав мой колкий выпад, Харпер цинично ухмыляется и начинает неумолимо надвигаться на меня. Он стремительно приближается к кровати, уверенно чеканя шаг, как солдат, привыкший держать всё под контролем. Правда одет совсем не по форме. Буднично и просто. Белая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутым воротом, идеально сидящие на мускулистых бёдрах чёрные кожаные штаны, тяжёлые ботинки на толстой подошве. Специально пытается казаться нормальным человеком, или это очередная ловушка, чтобы усыпить мою бдительность?
– Ты чего задумал? Не надо ко мне подходить. Я же пошутила… – настороженно бормочу я, но Харпер и не думает останавливаться.
Инстинктивно отползаю к высокому изголовью, нервно сжимая край одеяла и испытывая отчаянную потребность нырнуть под него с головой, спрятавшись там, как в коконе. В детстве, если вдруг становилось страшно, подобный трюк срабатывал, но сейчас вряд ли прокатит.
– Не дергайся, принцесса. – Ухмыляется он, подхватывая с прикроватного столика бутылку воды и протягивая её мне. – Выпей и успокойся. Тебе ничего не угрожает.
– Так я и поверила, – бормочу себе под нос, голос едва заметно дрожит, выдавая всю глубину моей тревоги. – Что с Шоном? Он жив? – открутив крышку, я жадно припадаю к горлышку бутылки.
– Не знаю, – тряхнув головой, Харпер присаживается на край кровати, рассеянно наблюдая за тем, как я утоляю жажду. – Выясню при первой же возможности, но я бы на твоем месте не надеялся на чудо. Ты видела, во что он превратился.
– Я видела, что он узнал меня и пытался бороться с тем, что его пожирало изнутри, – выпаливаю я, содрогаясь от воспоминаний о пережитом ужасе.
– Но в итоге сдался и чуть не сожрал тебя, – жестоко парирует Харпер, забирая наполовину опустевшую бутылку и возвращая её на столик.
– А ты допустил! – вспыхиваю я, восстановив в памяти всю цепочку событий. – С твоей-то реакцией подобное промедление возможно только по одной причине – ты намеренно позволил этому произойти!
– Я не дал бы возможности Ховарду причинить тебе серьезный вред, – уклончиво отвечает Харпер. – Этот неприятный эпизод сделал тебя сильнее, принцесса. Ты отлично выспалась, и сама утверждаешь, что с тобой все в порядке. Поэтому не вижу повода для истерики и претензий.
Он не отрицает! Не отрицает, чтоб его.
– Ах, это был неприятный эпизод! – выплёскиваю на него свое негодование, сжимая одеяло до побелевших костяшек. Меня просто разрывает от возмущения. – Тогда это все меняет. Ты просто герой, Харпер.
– Есть хочешь? – совершенно спокойно интересуется он, проигнорировав мою вспышку. – Позвать Ирину?
– Заботливый какой, – разъярённо фыркаю я. – С чего вдруг такая щедрость? Готовишь новую пакость?
– Разве ты не об этом мечтала чуть ли не с тринадцати лет? – снисходительно ухмыляется Харпер. – Чтобы я проявил заботу и внимание. Вот твой шанс. Наслаждайся.
– С двенадцати, – поправляю я, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в его самодовольную рожу. – В таком возрасте многие девчонки влюбляются в парней постарше, но эти увлечения быстро проходят и забываются.
Харпер неожиданно наклоняется ближе, его лицо оказывается всего в паре сантиметров от моего, заставляя дыхание замереть.
– Твое не прошло, – тихо произносит он, обдавая тёплым дыханием мою кожу. – Я был твоей первой и единственной любовью, Ариадна Дерби, – убрав локон с моего лица, он с невесомой лаской проводит костяшками пальцев по моей щеке, вызывая горячее томление внизу живота. – Твоим первым и единственным мужчиной. Такое не забывается, принцесса, даже если насильно стирают память.
– Ключевое слово: был, – резко и зло бросаю я, стараясь подавить дрожь в голосе. – Теперь ты монстр, а не мужчина. Единственный, в кого мне действительно стоило влюбиться, – это Шон. Он никогда бы не предал и не позволил отдать меня, как переходящее знамя, самой жестокой и беспощадной твари на этой планете. Так что руки прочь от меня, подонок. Ты не имеешь права даже смотреть в мою сторону.
– Сколько экспрессии и громких слов, – невозмутимо улыбается Харпер, дотрагиваясь ладонью до моего лба. – Да ты вся горишь, принцесса. – Он слегка отстраняется и внимательно изучает моё лицо, словно читая эмоции и скрытые мысли. – Я знаю, что сжигает тебя изнутри, только у меня нет лекарства от твоих ран. Лишаться иллюзий всегда больно, но для того они и даны. Преданность, жертвенность, любовь – ничего не значат в мире, где правит сила, а та не рождается на пустом месте. Нас закаляет то, что убивает.
– Тогда убей меня, и дело с концом! – отчаянно выдыхаю я. – Может быть, это единственный способ его остановить.
– А с чего ты взяла, что я хочу его остановить? – мягким обволакивающим голосом переспрашивает Харпер.
– Ублюдок! – я резко отшатываюсь, но он удерживает меня, запустив пальцы в мои волосы и фиксируя затылок.
– Ты будешь жить, принцесса. Я же обещал, – низко шепчет Харпер, обжигая дыханием мой висок. По позвоночнику бегут предательские мурашки, к щекам приливает кровь.
– Зачем? – зажмурив глаза и с трудом сдерживая слезы, сдавленно хриплю я. – Зачем мне такая жизнь? Я не смогу…. Не смогу, понимаешь? Клянусь, я зубами вскрою себе вены, если Аристей хотя бы попытается протянуть ко мне свои мерзкие лапы…
– Ты думаешь, что он собирается заделать тебе ребенка естественным путем? – Харпер вскидывает бровь, глядя на меня с таким искренним изумлением, как будто я прямо сейчас этими самыми зубами вцепилась в его нос.
– А разве нет? – обескураженно спрашиваю я, чувствуя себя максимально глупо. – Разве не это подразумевает добровольное согласие?
Кайлер шумно выдыхает, отпускает мои волосы, скользнув напоследок пальцами по моему лицу. Затем медленно отстраняется, не отводя от меня нечитаемого взгляда.
– Аристею не нужна физическая близость с тобой, – произносит он неожиданно серьёзно. – Да и в целом с любой другой женщиной. Разумеется, он не монах и периодически использует для секса тех, кто окажется под рукой, но от тебя ему нужны исключительно твои гены. Аристей хочет идеальное создание, а не наследника в привычном понимании слова. Скажем так: это будет чисто научная процедура.