— И сколько их?
— Двадцать семь человек.
— Почему никто не вышел посмотреть на крепость?
— А что они там не видели?
— Меня.
Уваров усмехнулся.
— Не положено им выходить и смотреть. Им положено ждать. Впрочем, когда закончим передачу, можете с ними делать, что вздумается. Хоть во дворце поселите. Это уж меня не касается.
Тут он был прав. Даже и возразить нечего.
Мы как раз вошли в развалины и шагали по улице, покрытой множеством трещин, сквозь которые торчали жухлые пучки травы. Правда, о том, что здесь была когда-то улица, можно было лишь догадываться по наличию ржавых остовов автомобилей, заваленных обломками зданий. Приходилось постоянно лавировать, чтобы продвигаться вперёд, ибо повсюду валялись кирпич и бетон.
Справа показался остов боевого шагохода с погнутыми пушками и разорванной бронёй. Явно до него добралась тварь не меньше четвёртого уровня. Чуть дальше виднелись торчащие в небо колёса бронетранспортёра.
Город оборонялся от Излома, но проиграл. Что ж, теперь ржавеющая техника послужит мне строительным материалом. И неважно, в каком она состоянии. Я смогу её использовать.
— Здесь недалеко, — сказал Уваров, перешагивая спутанные провода. — За углом.
Ага, стало быть, и месторождение где-то поблизости. Правила предписывали бурить скважины рядом со смарагдом, чтобы можно было побыстрее начать добычу.
Пройдя метров сто, мы свернули, и я сразу увидел консервационную пирамиду — здоровенную заглушку, закрывающую скважину. Её грани покрывали переплетения рун, не дававшие сырцу прорваться наружу.
— Ну, вот, — сказал Уваров, останавливаясь. — А гарнизон — там, на западе. Где ж ещё ему быть?
— А егеря? — спросил я.
— У них своя база. Недалеко от границы.
Ладно, найду. Сейчас мне хотелось поскорее избавиться от капитана и приступить к делам.
— Угодно взглянуть на месторождение? — спросил Уваров.
— Угодно. Тоже пешком можно дойти?
— А вариантов нет. Как и техники. Так что зря вы всё-таки не прихватили инженера-то.
Замечание я проигнорировал.
Не дождавшись ответа, капитан двинулся влево. Он производил впечатление самого обычного человека, но я-то понимал, что надзиратель — одарённый. Не очень высокого ранга, но вполне достаточного, чтобы держать в узде почти три десятка рабочих. Когда он уедет, они почувствуют себя свободнее. Молодого аристократа вроде меня бояться будут точно меньше, чем этого матёрого волка. Нет, бунта можно не опасаться. Что бы ни говорил капитан про оружие. За такое грозит не каторга. За такое сразу повесят. Но работать кабальные будут спустя рукава. Проверять на вшивость станут, границы дозволенного выяснять. И если показать себя размазнёй, то каши тут не сваришь. Да и отчаянные головы среди без малого трёх-то десятков злых на судьбу мужиков точно сыщутся. И вот они могут решить, что пристрелить проектировщика и податься в бега — стоящее дело. Глупость, конечно, но ведь не все семи пядей во лбу.
Шагавший впереди Уваров вдруг остановился.
— Вот и месторождение, — сказал он, указав на обнесённые жёлтой лентой руины. — По предварительной оценке, шестой уровень. Повезло вам, ваше благородие, — добавил он равнодушно.
Я окинул взглядом место будущей разработки. Неплохо. Шестой уровень — это очень прилично. В среднем, такая залежь вырабатывается лет за шесть. Собственно, по количеству необходимых на это лет уровень и присваивается.
То, что месторождение оказалось в черте города, меня не удивило. Странно было бы обратное. По какой-то причине смарагд обнаруживался именно там, где прежде жили люди. Чем больше обитателей поглотил Излом, тем масштабнее залежь. Существовало несколько теорий, объясняющих этот феномен, но ни одна не была полностью удовлетворительной. Учёные поломали немало копей, споря о том, кто из них прав, но толку с этого было, как с козла — молока.
— Что-нибудь ещё, ваше благородие? — сухо поинтересовался капитан.
— Нет. Спасибо. Пойдёмте назад — освобожу вас от бремени.
— Спешки нет. Следующий рейс крепости только через неделю. Привезут провизию. Так что можем подождать с передачей душ.
— Нет необходимости. Мне ведь всё равно придётся самому с ними… работать.
Уваров пожал плечами.
— Как угодно. Так-то вы правы, конечно.
Мы зашагали через руины, срезая дорогу, поэтому вскоре увидели платформу и стоявшую возле неё мобильную крепость. Десяток человек в одинаковых жёлтых комбинезонах выгружал из её задней части фанерные ящики.
— Что они делают? — спросил я.
— Это провизия, — ответил Уваров. — И медикаменты. Поставляются государством в кредит, так что, когда начнёте добывать смарагд, вам придётся за них заплатить. И за следующие партии — тоже.
Мне не хотелось объяснять надзирателю, почему я выполняю функции инженера и архитектора, так что избавиться от него нужно было как можно скорее.
— Я бы хотел, чтобы вы уехали на этой крепости, — сказал я капитану. — Если не возражаете.
— Что? — удивился он. Даже притормозил. — Сегодня?
— Именно. Это возможно? Не хочу вас задерживать на целую неделю. Полагаю, вам и самому не терпится отсюда убраться. Я прав?
Повисла пауза. Наконец, Уваров ответил:
— Если вам угодно, ваше благородие. Только нужно договориться с капитаном, чтобы подождал. Бумаги у меня готовы, да и вещей всего ничего.
— Тогда сделайте это. Мы подождём возле вашего дома.
Ускорив шаг, надзиратель поспешил к платформе, а мы с Сяолуном свернули к поселению.
— Правильно, хозяин, — одобрил камердинер. — Он вам будет только мешать. Лишние люди — лишние хлопоты.
— Читаешь мои мысли.
— Вовсе нет. Этого я не умею. К сожалению. Если б мог, то служил бы вам ещё лучше.
— Не вини себя, Сяолун. Тебя создали люди, а они не умеют делать ничего совершенного.
Камердинер тяжело вздохнул.
— Увы, хозяин. Это гложет меня, но я ничего не могу изменить.
— Ну, так и смирись.
В этот момент Уваров, переговоривший с капитаном мобильной крепости, направился к нам.
— Семён сказал, вы помогли избавиться от бандитов, — сказал он, глядя на меня с интересом. — Просто разметали их.
Я пожал плечами.
— Это неважно, капитан. Он согласился подождать?
— Да. Сказал, для вас — что угодно, — надзиратель усмехнулся. — Ладно, давайте покончим с делами. Раз уж вам так не терпится остаться в одиночестве.
Он вошёл в дом первым, мы — следом.
— Поищите в развалинах вторую кровать, — сказал Уваров, вытаскивая из шкафа папку с документами. — Так, вот список душ. Прошу ознакомиться.
Сев за стол, я пробежал бумагу глазами. Несколько имён были вычеркнуты. Рядом с ними имелись сделанные от руки пометки в виде букв и цифр.
— Что это означает? — спросил я.
— Погибшие, — ответил Уваров. — По каждому составлен рапорт. Я представлю их начальству по прибытии.
— Хорошо, а это что такое? — ткнул я пальцем в проставленную возле почти двух десятков имён букву «с».
— Это семейные, ваше благородие, — пояснил капитан. И тут же положил передо мной ещё один список. — Вот данные на жён и детей. Всего девятнадцать человек. Было больше, но — сами видите. Некоторые до вашего приезда не дожили.
И правда, четыре имени были зачёркнуты.
Я поднял глаза на Уварова.
— Вы сказали, с вами двадцать семь человек. А получается — сорок шесть.
Мой собеседник слегка смутился.
— Простите, ваше благородие, не хотел вводить вас в заблуждение. Я думал, вас интересуют рабочие. А этих… Кто ж их считает?
— Мне придётся считать, капитан.
— Да, вы правы. Ещё раз простите.
— Сколько вы тут находитесь?
— Почти две недели.
— Почему такая высокая смертность? Семь человек. Как это понимать?
Уваров пожал плечами.
— Так ведь фортификаций-то нет. Вот Исчадия и прорываются. Уже четверых завалили. С вами, конечно, полегче станет, — добавил он льстиво. — Да и немного это, ваше благородие. Бывает, что и половину теряем за пару недель, пока ждём проектировщика с инжене… — он осёкся. Видать, решил не напоминать, что я не прихватил с собой инженера и архитектора. — А вообще, рабочих почти всех удалось сохранить. Это же главное, так?
Я едва сдержался. При таком отношении к человеческим ресурсам, конечно, можно хоть всех потерять.
Ладно, что взять с надзирателя? Он рапорты составил — больше его ничего не волнует. Не его вина. Он с прорвавшимися Исчадиями сражаться не обязан. Это задача гарнизона. Ну, и егерей, если они не в рейде на территории Излома.
— Женщинам и детям здесь не место, — проговорил я, глядя в список. — Зачем их притащили?
Уваров усмехнулся.
— А вы бы предпочли, ваше благородие, чтобы три десятка мужиков оказались с вами здесь без баб? Да они ж озвереют! И потом, так полагается. Семьи переселяются целиком. В соответствии с Законом о кабале от пятнадцатого марта…
— Ладно-ладно, — перебил я, едва сдерживая раздражение. — Сам знаю. А остальные? Кто без семей. Смотрят и завидуют? Не начнут они уводить жён-то из семей у соседней своих?
Уваров развёл руками.
— Ну, что сказать, ваше благородие. Могут. Так что, когда к вам приедет бордель, мой вам совет — разрешите ему остаться.
— Вы серьёзно, капитан?
Надзиратель кивнул.
— Более, чем. Если, конечно, не хотите поножовщины.
Проклятье! Только этого мне не хватало. Ко всему мысленно готовился, когда сюда ехал, кроме этого.
Но делать нечего. Закон, и правда, обязывал выводить кабальных на поселение вместе с семьями. Как-то я этот момент упустил.
— Если всё в порядке, — сказал Уваров, кладя передо мной третий листок, — то вот акт передачи-приёмки. Извольте подписать и заверить личной печатью. Чтобы всё было чин по чину.
Прочитав документ, я кивнул Сяолуну, и камердинер немедленно достал из чемодана несессер, а из него — маленькую жестяную коробочку, в которой хранились сургучные палочки и зажигалка.
Подпалив красный воск, андроид аккуратно накапал его на документ, а я, стащив с указательного пальца кольцо с фамильным гербом, прижал его к сургучу, оставляя отпечаток. Мелькнула синяя вспышка. Теперь акт был заверен самым надёжным способом из возможных — магическим слепком. Его не подделать, как ни старайся.