Разумеется, существование Скрижали хаоса нужно держать в тайне. Такими секретами не разбрасываются.
Но сначала — её надо найти.
— Ярила, — проговорил я.
Передо мной возник аватар ИскИна в готическом прикиде. Только на этот раз волосы торчали во все стороны, как шипы с алыми кончиками.
— Чего изволишь, хозяин? — осведомилась призрачная девушка.
— План подземных коммуникаций Мадоны, — ответил я. — Можешь достать?
— Секунду… — аватар закатил глаза на пару секунд, кивнул, и передо мной на земле появилась светящаяся схема-проекция.
— Могу сделать трёхмерной, если нужно, — сказала девушка.
— Не надо. И убери всё, кроме канализации.
Чертёж изменился, став гораздо лаконичнее.
— Отметь, где мы сейчас находимся.
На земле появилась мерцающая красная точка.
Так-так… Теперь ясно, где расположена Скрижаль. Обнаружить её будет нетрудно. Переместить обелиск Исчадие вряд ли способно, тем более, что он ещё не полностью прошёл через границу между мирами. Значит, никуда артефакт в ближайшее время не денется.
— Что ты ищешь, хозяин? — поинтересовался ИскИн.
— Одну ценную вещицу.
— И как успехи?
— Лучше, чем я мог ожидать.
— О! Поздравляю. Кстати, наверное, стоит сообщить, что к поселению приближаются три автомобиля. Я позволила себе сличить гербы на них с теми, что находятся в базе данных геральдической палаты, и полагаю, что в гости пожаловал Ярослав Карлович Молчанов. Ну, или его люди. Какие будут приказания? Разнести их на подходе? Превратить в кровавый фарш, перемешанный с металлоломом?
— Нет, конечно, — ответил я, вставая. — Думаю, мне известно, зачем он пожаловал.
— Значит, пропустить? — в голосе ИскИна послышалось разочарование.
— Да.
Я направился в поселение. Путь занял немало времени, но, когда я добрался до дома, кортеж Молчанова никуда не делся. Самого помещика видно не было, но, стоило приблизиться к крыльцу, как дверь открылась, и на пороге предстал Сяолун.
— Хозяин, к вам гости, — сказал он. — Я взял на себя смелость пригласить их в дом, чтобы дождаться вас.
— Спасибо, — кивнул я, входя в гостиную. — Ярослав Карлович, какой приятный сюрприз.
При виде меня Молчанов немедленно вскочил с дивана.
— Мой друг, как я рад вас видеть в добром здравии! — воскликнул он. Сегодня прежней флегматичности не было и в помине. Помещик шагнул мне навстречу, протягивая сразу обе руки. — Я примчался, как только смог!
Телохранитель Фома стоял в уголочке, глядя в окно и изображая мебель. Видимо, Молчанов опасался, что я могу наброситься на него, вот и притащил его в дом.
— В чём же причина такой спешки? — я изобразил удивление.
— Как⁈ — опешил визитёр. — Мне стало известно, что Загосский взял двоих моих людей и, ничего мне не сказав, отправился ночью на ваш участок! Уверяю, я к этому не имею ни малейшего отношения! Он действовал на собственное усмотрение! — всё это время Молчанов тряс мою руку.
Пришлось аккуратно высвободиться.
— Успокойтесь, Ярослав Карлович, — сказал я. — Прошу, садитесь. Мне бы и в голову не пришло, что вы могли отправить господина Загосского уничтожить мою вышку.
— Правда? — брякнул Молчанов. Но тут же спохватился: — То есть, само собой! Это же полный бред! Не представляю, с какой стати он это сделал. Ещё и моих парней ввёл в заблуждение, уверив их, что выполняет мой приказ! Ну, не глупость ли⁈
— Конечно, — согласился я. — С какой стати вам пытаться уничтожить мою вышку?
— Вот именно! — кивнул Молчанов. При этом он заглядывал мне в глаза, словно пытаясь определить, искренне ли я говорю. — В этом же нет никакого смысла!
— Значит, вы не знаете, что заставило вашего инженера так поступить?
— Даю слово, он действовал совершенно самостоятельно! Может быть, его кто-то подкупил, но не представляю, кому и зачем это понадобилось.
— Мне жаль, что вы лишились инженера.
Молчанов энергично махнул рукой.
— Чем с таким работать… Да и нового всегда можно нанять.
— Тоже верно, — согласился я.
— Так вы не в претензии ко мне? — проговорил помещик, словно ещё не до конца веря, что легко отделался.
Я пожал плечами.
— Но ведь вы ни при чём?
— Ни в коем случае!
Да, театральная сцена много потеряла в лице Молчанова.
— Тем не менее, — добавил он, явно стремясь развить успех переговоров, — я, всё же, ощущаю некоторую вину. Это ведь, как ни крути, был мой сотрудник. Позвольте компенсировать вам беспокойство, Родион Николаевич. Что я могу для вас сделать?
— Что ж, раз вы сами так любезно предлагаете…
— И даже настаиваю! — обрадовался Молчанов.
— Мой сборочный цех ещё не готов, а больнице нужно оборудование. Полагаю, вы могли бы произвести его в течение пары дней.
— Ни слова больше, дорогой друг! Всё, что необходимо, будет доставлено вам не позднее завтрашнего дня.
— Премного благодарен.
— Об оплате, разумеется, не может быть и речи. Это самое малое, что я способен для вас сделать, чтобы сгладить неприятный осадок и заверить в своём к вам расположении.
Он протянул руку. Я её, конечно, пожал.
И встал. Молчанов тоже поднялся.
— Позвольте вас проводить, — сказал я.
— Если хотите.
Мы вышли на улицу. Фома тенью последовал за нами.
— У меня к вам ещё просьба, — сказал я, пока мы шли к машинам. — Если не затруднит.
— О, всё, что угодно! — расплылся в любезной улыбке Молчанов.
— Я видел у вас в посёлке чудесную церковь. Уверен, в ней и иконы имеются.
— Само собой. Сергий писал, который на подворье Лобановском живёт. Мой миссионер мне всю душу вымотал, пока я не заказал образа-то.
— У господина Лобанова имеется подворье?
— Есть-есть. В отдалении от посёлка. Вы, наверное, потому его и не видели. Так что, если собираетесь заказать иконы, обращайтесь прямо к нему.
— Благодарю. Так и сделаю.
Распрощавшись с Молчановым, я пронаблюдал за тем, как его кортеж уезжает восвояси. А затем позвонил в поместье Лобанова. Трубку взял кто-то из слуг. Выслушав меня, пообещал немедленно найти хозяина.
Лобанов ответил спустя пару минут.
— Да, есть такой, — сказал он, когда я объяснил цель звонка. — Большим спросом пользуются его работы. Только не знаю уж, успеет ли Сергий быстро церковь вашу иконами-то снабдить. У него вечно заказы на недели вперёд. Но работает он споро, надо отдать ему должное. Настоятель подворья, я слышал, даже выговаривал ему за это. Мол, негоже клепать лики святые, как пирожки. Но Сергий его не слушает. Вдохновение у него. Иконы, впрочем, от скорости не страдают. Вам лучше самому с ним перемолвиться. Приезжайте, если время есть, — познакомлю.
Поблагодарив Лобанова, я обещал быть в течение часа.
Сяолун пытался увязаться со мной. Заявил, что одному дворянину негоже ездить. Может, он и прав. Я в тонкости этикета аристократов никогда не вникал, и дворецкий иногда этим пользовался. Но на этот раз я велел ему оставаться дома и следить за хозяйством.
— Ты больше не камердинер, — напомнил я. — У тебя новые обязанности. Где это видано, чтобы дворецкий повсюду таскался с хозяином?
На это Сяолун не нашёл, что ответить, и я уехал.
Когда прибыл в поселение англомана, перед его особняком Татьяна гарцевала на лошади, заставляя её вставать на колено и кланяться.
— О, господин Львов! — улыбнулась она, завидя меня.
Спустилась с животного, передав поводья одному из конюхов.
На ней были обтягивающие лосины, короткая замшевая куртка и высокие сапоги для верховой езды.
— Брат сказал, что вы заедете. Просил показать вам подворье. Не против моего общества?
— Напротив, — ответил я. — Почту за великое счастье.
— Ой, да перестаньте, — отмахнулась от любезностей девушка. — Вам не идёт. Уж не знаю, почему. Так вы хотите заказать Сергию иконы?
— Да. От моего миссионера ни секунды покоя. Он молод и очень ретиво взялся за дело.
— Ревнитель веры, — понимающе кивнула Татьяна. — Не удивлена. Большинство священнослужителей, которых присылают на Фронтир, такие. Приграничью нужна страсть, знаете ли. В вас она тоже есть, я думаю.
— Хочется надеяться.
— Идёмте. Предлагаю воспользоваться моей машиной.
— Благодарю. И не возражаю.
Мы сели в большой внедорожник с высоким клиренсом. Татьяна Лобанова устроилась за рулём. Поинтересовалась:
— Как относитесь к женщинам-водителям?
— Я не сексист.
— Большая удача для меня. Пристегнитесь.
— Вы собираетесь устроить гонки по пересечённой местности?
— Нет, но безопасность превыше всего.
Накинув ремни, мы покатили через посёлок, выехали из него и направились на северо-запад.
— Слышала, вы познакомились с господином Молчановым, — проговорила Татьяна, не отрывая глаз от лобового стекла. — Как он вам показался?
— Он был весьма любезен. Показал мне свои угодья и обещал предоставить оборудование.
— Неужели? Как мило с его стороны. Впрочем, он умеет себя подать, если хочет.
— Спрашивал о вас.
— Да? И что сказал?
— Кажется, вы разбили ему сердце.
Лобанова хмыкнула.
— Не думаю, что оно у него есть. Впрочем, ваши с ним дела меня не касаются. Я понимаю, он ваш сосед.
— Как и вы.
— Верно. Вон за той рощей будет подворье. Двенадцать монахов, включая настоятеля. Сами всё построили. И теперь спасаются, как могут.
Явно девушке хотелось сменить тему. Я не стал ей мешать и возвращаться к Молчанову.
Спустя несколько минут стали видны три бревенчатых домика с двускатными крышами и несколько зданий хозяйственного предназначения. Чуть поодаль возвышалась маленькая часовня.
Два монаха в чёрных рясах рубили дрова, трое чистили картошку. Остальных видно не было.
Татьяна остановила внедорожник перед центральной избушкой.
— Приехали.
Когда мы вылезли из машины, дверь домика отворилась, и на крыльце показался высокий мужчина с длинной бородой и деревянным распятием на груди. Ряса болталась на нём, как на вешалке.