— Лежи-лежи. Тебе пока что нужен покой. Верно, доктор?
Протасова кивнула.
— Именно так. А через несколько дней отправишься домой. Будешь бегать и играть с друзьями.
— Спасибо… ваше благородие, — слабо проговорил мальчик, глядя на меня.
— Не за что. Это мой долг — защищать своих, — я сел на стул, придвинув его к постели больного. — Как себя чувствуешь?
— Нормально.
— Ничего не болит?
— Нет. Ваше благородие, а как там Кирюха? То есть, Кирилл.
— Отлично, — взглянув на докторшу, ответил я. — Уверен, завтра он тебя навестит. Сейчас-то ночь на дворе, сам понимаешь. Кстати, он мне кое-что рассказал. Про то, что с вами случилось. А ты помнишь, кто на вас напал?
Дима сглотнул. В его глазах мелькнул страх, но парень взял себя в руки.
— Немного, — сказал он. — Только силуэт. Тёмный такой. На человека был похож.
— Мужчину или женщину?
— Не знаю… Я не разглядел.
— Он что-нибудь говорил?
— Вроде, нет… Я не помню. Простите, ваше благородие. Кирюха упал, вроде как сознание потерял, а я притормозил, чтобы ему помочь — тут в меня и ударило. Слизь какая-то. Я только два шага успел сделать, и потом всё пропало!
— Ничего. Ты и так молодчина.
— Мама сказала, вы нас спасли.
— Ну, мы все постарались, — уже было ясно, что ничего нового парень не расскажет. Я встал. — Ты, если что-нибудь вспомнишь, сразу говори. А сейчас постарайся поспать. Я слышал, сон лечит.
— Так и есть, — кивнула докторша.
— Спасибо, ваше благородие, — проговорил Дима. — И за Кирюху тоже.
— Поправляйся.
— Я сейчас провожу его благородие и вернусь, — пообещала парню Протасова.
Когда мы вышли в коридор, я спросил:
— Чем вы озабочены, Мария Игнатьевна? С мальчиком что-то не так? Или мне показалось?
Женщина усмехнулась.
— А у вас зоркий глаз, ваше благородие. Действительно, не выходит из головы одна вещь. Но к пациенту она отношения не имеет. Счётчик Мевеса пропал. То ли засунула куда-то и забыла, то ли стянул кто-то. Штука не то, чтобы очень ценная, но, сами понимаете, в работе нужна. Вот и думаю, куда могла запропаститься.
Так-так… Очень любопытно. В то, что докторша потеряла важный прибор, я не верил. В больнице царил идеальный порядок. Не похожа Мария Игнатьевна на человека, который не помнит, что куда кладёт. Наверняка у неё для каждого предмета своё постоянное место отведено. Да и лазарет не такой большой, чтобы не найти потеряшку.
Явно счётчик что-то стянул. Кто и зачем?
В голову сразу пришёл Жариков. Он тут бывает часто, и прихватить прибор труда для него не составило бы. Скупщик не показался мне человеком, которого легко сбить с толку. Тот ещё проныра. Наверняка счётчик он стырил, чтобы проверить меня на излучение Излома. Обычно скупщики пользуются в работе спектральным сканером Вернера-Блюма, который определяет уровень артефакта. Он имеет очень ограниченный радиус действия, буквально в три-четыре сантиметра, зато демонстрирует высокую точность. Счётчики Мевеса скупщикам, в общем-то, ни к чему. Но с его помощью можно проверить, заражён ли человек Гнилью. Очевидно, это и намеревался сделать Жариков.
— Не знаете, кто бы мог его взять? — спросил я, наблюдая за докторшей.
По ней сразу стало ясно, что женщина подозревает любовника. Докторша скрывать чувства не умела.
— Не представляю, кому бы он мог понадобиться, — сказала она, отведя глаза. — Да сюда почти никто и не приходит.
— Если не найдётся, достанем вам новый, — пообещал я. — Честь имею, Мария Игнатьевна. Доброй ночи.
Покинув докторшу, я вернулся в дом. Сяолун встречал меня в холле.
— Мне жаль, хозяин, — проговорил он, едва я переступил порог. — Охота на Исчадие не увенчалась успехом. Уверен, в следующий раз повезёт.
— Дело не в везении. Тварь разумна и хитра. Она не бросается на людей и действует скрытно, стараясь не попадаться на глаза. Это противник принципиально нового типа. С таким нашим егерям иметь дело ещё не приходилось. Подозреваю, что чудище каким-то образом мимикрировало под одного из соседей. Возможно — женщину. Но не факт.
— Подозреваете кого-то конкретного?
— Пока не готов делать выводы. Тварь может оказаться кем угодно. Однако есть у меня одна мыслишка. Завтра хочу её проверить.
— Могу я узнать, связано ли Исчадие каким-то образом с камнем, который вы приказали Яриле притащить в дом?
— Непосредственно. Эта тварь хотела его заполучить. Я её опередил.
— И что это такое, хозяин?
— Тебе лучше не знать. Сделай-ка крепкого зелёного чая. Выпью перед сном.
Дворецкий насупился.
— Вы мне не доверяете, хозяин? Чем я заслужил такую немилость?
— Я и сам пока толком не понимаю, что к чему, — почти честно ответил я. — Но этот обелиск может сослужить мне неплохую службу.
Упоминать, что благодаря ему я уже существенно увеличил и усложнил свою энергетическую систему, не стал: андроиду это знать не обязательно. В конце концов, как ни крути, а он просто робот, поставленный мне на службу. А любой искусственный разум при большом желании можно взломать. Свои секреты лучше хранить в собственной голове. Ну, или очень тщательно шифровать. Из мозга-то не всё извлечь и показать можно, а иногда приходится.
— Каким образом, хозяин? — поинтересовался Сяолун.
— Я с этим разбираюсь.
Дворецкий озабоченно нахмурился.
— Не опасно ли это? Я за вас беспокоюсь.
— У тебя что, других дел нет?
— О, целая куча, хозяин! — радостно просиял Сяолун.
И принялся перечислять свои планы на обустройство особняка. Так что пришлось его даже прервать.
— Неси чай уже, — сказал я. — Я в твои дела особо не лезу, вот и ты в мои не суйся.
— Спасибо, что указали мне моё место, хозяин, — немедленно съязвил андроид. — Я забылся. Моя вина.
— Только вот не надо, ладно? Ты отлично знаешь, как я тебя ценю.
Сяолун демонстративно вздохнул.
— Что прикажете делать с каменюкой? Так и будет валяться в гараже? Она занимает кучу места.
— Пусть пока там побудет.
— Слушаю и повинуюсь. Иду за чаем.
Напившись древнего китайского напитка, я завалился спать. Была мысль навестить Скрижаль, но я решил отложить. Расширение энергетической системы — это, конечно, хорошо, но надо и меру знать. Не хочу, чтобы меня разорвало. Буду черпать силу хаоса постепенно. Безопасность — прежде всего.
Проснулся я от того, что Сяолун тряс меня за плечо.
— Хозяин, к вам посетитель, — сказал он, едва я открыл глаза. — Господин Жариков. Говорит, что ему нужно повидать вас перед отъездом.
— А куда он собрался? — осведомился я, садясь на постели.
— Так сегодня ж мобильная крепость прибывает. Вот он на ней и отправится в город.
— А я тут при чём?
— Он говорит, что должен сверить с вами последние списки артефактов.
— Чёрт! Ладно, сейчас приведу себя в порядок, оденусь и выйду. Пусть подождёт.
— Слушаюсь, хозяин.
Спустя четверть часа я вышел к скупщику. Он немедленно вскочил и отвесил учтивый поклон.
— Приношу свои извинения, ваше благородие, но я отбываю на реализацию артефактов, — затараторил он, заметно нервничая. — Правила требуют, чтобы я предоставил окончательный отчёт по имеющейся продукции.
— Давайте посмотрим, — кивнул я, садясь. — Показывайте.
— Вот извольте. Новых поступлений немного, — Жариков положил передо мной список. — Но, может, вас что-нибудь заинтересует.
Да, точно: я же имею право выкупа.
— Откуда у вас дополнительные артефакты? — спросил я.
— Так кабальные ваши принесли. На руднике нашли. Тут немного.
Быстро пробежав глазами указанные в отчёте позиции, я кивнул.
— Мне из этого ничего не нужно. Можете продавать.
— Благодарю, ваше благородие, — улыбнулся скупщик.
— Не за что. Кстати, приборчик, который вы под столом держите… Не желаете поделиться результатами эксперимента?
Жариков немедленно побледнел.
— П-приборчик? — переспросил он, меняясь в лице.
— Счётчик Мевеса, который вы украли у госпожи Протасовой. Она с ног сбилась, пытаясь его найти. Нехорошо, Евгений Степанович, пользоваться доверчивостью влюблённой женщины. Боюсь, она этого не оценит.
Скупщик, смущённо кривя рот, положил счётчик на стол.
— Виноват, — сказал он заискивающе. — Хотел проверить…
— Не являюсь ли я заражённым Гнилью. Понимаю. Не возражайте. У меня нет ни времени, ни желания слушать выдумки про то, что прибор вам понадобился, чтобы проверить артефакты. В этом случае вы бы его под столом не держали.
— Ваше благородие…
Я остановил его жестом.
— Успокойтесь, Евгений Степанович. Ваши действия понятны. У вас возникли подозрения, вы решили их проверить. Я зла не держу. Давайте, поглядите, что показывает счётчик.
Жариков осторожно опустил глаза на экран прибора.
— Всё в порядке, — сказал он с заметным облегчением.
— Позвольте? — придвинул счётчик к себе, я глянул на результаты.
Разумеется, они были нулевыми.
— Вы удовлетворены?
— Эм-м… Да, конечно! Само собой! Ваше благородие, простите! Но когда вы так лихо исцелили пареньков…
— Оставим это. Прибор я верну госпоже Протасовой. И даже вас не выдам, так и быть. Не хочу становиться на пути амурных дел. Но взамен кое-что попрошу.
— О, да, разумеется! — с облегчением кивнул Жариков. — Я понимаю, что кажусь вам пронырой, и, наверное, не очень-то нравлюсь, но уверяю: насчёт Марии у меня самые серьёзные намерения.
— Готов поверить. Хотя личная жизнь доктора меня и не касается. В общем, от вас мне нужно одно: честность. Не будете пытаться надуть, и я позволю вам оставаться здесь.
Жариков медленно кивнул.
— Даю слово, — сказал он. — Без надувательства.
Протянул через стол руку. Я её пожал.
— Удачи с торгами.
— Спасибо, ваше благородие. Вернусь, как реализую товар. Вы получите честный процент. Уйдёт время на то, чтобы проехаться по постоянным клиентам, но сделки должны выйти хорошие.