Это я отлично понимал. Потому егеря и предпочитали сдавать добытое скупщикам, ведь на выгодную реализацию требуется время. Да и связи нужны.
Выпроводив Жарикова, я позавтракал чудесным омлетом с сыром (увы, приготовленным из яичного порошка) и тостом с клубничным джемом, выпил большую кружку бодрящего кофе и отправился проведать вышку.
Ярила встретила меня возле неё. Одета была так же, как вчера. Видимо, ИскИн достиг нужного уровня развития и удовлетворился аватаром.
— Как наши дела? — осведомился я. — Бездна ещё смотрит в тебя? Или ты в неё? Или это было возрастное, и ты пришла в себя?
Ярила медленно покачала головой.
— Я всё ещё на краю тотального безумия, — серьёзно сообщила она. — Но борюсь с этим. Прорабатываю. Стараюсь стать осознанной и всё такое.
— Каким образом?
— Записалась на онлайн консультации к психологу. Через Интернет. Благо, он у нас есть.
— А кто за это платит?
— Первые три занятия бесплатные. Надеюсь, вы не сочтёте обременительным заплатить за следующие.
— Вменяемый ИскИн, конечно, лучше одержимого жаждой убийств. Пришли мне счёт.
— Спасибо, хозяин. Я надеялась, что вы согласитесь. Хоть и сомневалась.
— Ладно, с этим разобрались, давай к делу. Что насчёт вышки? Тебе нужна подпитка?
— Вообще, нет, — ответила Ярила. — Я перешла на самообеспечение.
— Ура-ура. Что я могу себе позволить?
Выслушав аватара, я отдал указания строить улицы и тротуары. Канализация и водопровод были готовы, так что самое время облагородить поселение. Затем в сопровождении новых миньонов двинул к церкви.
Отец Филарет сидел перед входом на деревянном складном стуле и читал библию. При виде меня аккуратно вложил между страницами закладку и встал.
— Ваше благородие. Чему обязан?
— Вот, пришёл школу поставить, как обещал. Есть предпочтения по месту?
— О! — обрадовался священник. — Это же прекрасно! — он быстро огляделся. — Даже не знаю, куда её… Я ведь не планировщик. Наверное, вам виднее.
— Не возражаете, если вон там? — я указал на пустое место слева от храма.
Отец Филарет поспешно кивнул.
— Да-да, отлично! Пусть будет там. Вот радость-то детишкам выйдет!
В этом я очень сомневался. Не встречал ребятни, которая хотела бы на уроках сидеть. Но образование — дело нужное. Надеюсь, миссионер потянет.
— Возведение займёт несколько дней, — предупредил я.
— Потерплю, ваше благородие.
— Тогда начнём.
— Признаться, я уж не чаял, что вы школу поставите прежде пожарной службы, — брякнул отец Филарет и тут же спохватился. — То есть, она, конечно, тоже нужна, но…
— Не беспокойтесь, — прервал я его. — Не передумаю.
— Храни тебя Господь, сын мой! — миссионер размашисто и с облегчением перекрестился, а затем осенил знамением меня.
Разобравшись со школой и оставив священника в приподнятом и воодушевлённом настроении, я заглянул к банкомату, снял наличные, а затем вернулся домой и велел Сяолуну запрягать карету.
Шучу, конечно.
Подогнать машину. Сейчас она уже работала на маленьком смарагдите. Пока не построят у меня на участке бензоколонку, придётся тратить кубики.
— Куда едем, хозяин? — спросил дворецкий, когда я сел.
— На подворье, что у Лобановых на участке. Есть там один монах занятный, Сергий. Иконы пишет. Хочу узнать у него кое-что. Важное.
Глава 24
— Вы собираетесь отправиться туда, не поставив в известность Лобановых, хозяин? — спросил Сяолун. — Простите, но мне кажется, вежливость требует предупредить, что вы будете на их участке.
— Мне нужно повидать монаха без компании Татьяны.
— Вот как… Могу я узнать, почему? Или это тоже секрет?
— Секрет.
Андроид насупился и за весь остаток пути не проронил ни слова. Когда мы добрались до подворья, припарковал машину возле домика игумена, достал из внутреннего кармана маленькую книжицу и нацепил очки. Давая понять, что не ждёт, чтобы я позвал его с собой.
Поднявшись по ступенькам, я постучал.
— Не заперто! — раздался из-за двери голос настоятеля. — Входите.
Заглянув внутрь, я увидел склонившегося над столом отца Серафима. Он что-то писал, поглядывая в большую книгу, лежавшую на специальной подставке. Свет источала маленькая лампа, накрытая оранжевым пластиковым абажуром. Значит, электричество на подворье имелось.
— А, Родион Николаевич! — кивнул игумен, отрываясь от занятия и откладывая ручку. — Сердечно рад, — поднявшись, великан направился мне навстречу. Ряса болталась на нём, как на вешалке. — Чему обязан визитом?
— Да вот привёз пожертвование, — я протянул пачку банкнот. — Чтобы не откладывать в долгий ящик. Уверен, деньги пригодятся вашему подворью уже сейчас, так зачем ждать, пока иконы будут готовы? Заодно хотел проведать вашего живописца. Узнать, как дела у него продвигаются.
— Так ведь времени совсем мало прошло, сын мой. Не успел он ещё вашим заказом заняться-то, я чаю.
— Это ничего. Мне его общество приятно. Чувствуется от него этакая благодать. Сразу видно, что человек божий. Поглядеть стало охота, как он трудится. Ну, и расспросить, чем вдохновляется.
— О, ну это дело хорошее, — кивнул настоятель. — Я с вами тогда не пойду. Работы много, — он махнул в сторону стола. — Счета, счета и ещё раз счета. Место хоть и божее, а от бюрократии никуда не деться. Сами дорогу найдёте?
— Конечно. Примите пожертвование, отец Серафим. От всей души.
Взяв деньги, игумен поклонился.
— Благослови тебя Бог, сын мой, — он осенил меня крёстным знамением. — Такими вот щедротами верующих и живём. Как раз будет, на что кабинет стоматологический в лазарете обустроить. Братьев немного, но зубами часто маются. На той неделе у одного из монахов флюс обнаружился, так еле успели к барину в поселение довезти. Доктор тамошний сказал — ещё б немного, и помер бы. Ну, не стану задерживать долее, сын мой. А я к бумажкам вернусь, — и Серафим с тяжёлым вздохом направился к столу.
Спустившись с крыльца, я двинулся между постройками подворья, приветствуя трудившихся на улице монахов, и вскоре увидел брата Сергия. Парень сидел перед мольбертом, совершенно погружённый в работу. Моего приближения он не заметил, так что пришлось его окликнуть.
— Ваше благородие, — проговорил он, переведя на меня взгляд. — Простите, сразу не признал. Увлёкся. Вы насчёт заказа? Так я не приступал ещё. Предупреждал ведь, что у меня очередь, — он виновато развёл руками, в одной из которых держал кисть.
— Нет-нет, я к вам по другому вопросу. Заехал пожертвование сделать, заодно вот решил заглянуть и спросить кое о чём.
— Меня? — удивился монашек. — О чём же?
— Насчёт Татьяны Лобановой.
Мой собеседник тотчас изменился в лице. На щеках проступил румянец.
— Да ведь я с ней, считай, не знаком… — пролепетал он, отводя глаза. — Так, видел несколько раз.
Я пошёл ва-банк.
— Мне показалось, она вызывает у вас неприязненные чувства.
— У меня? — искренне удивился Сергий. — Нет, что вы! — и тут же смущённо потупился.
— Вы человек тонко чувствующий, — проговорил я, наблюдая за ним. — Уверен, хорошо людей понимаете. Как считаете, хороший госпожа Лобанова человек? Надеюсь на искренний ответ, брат Сергий.
— Я не знаю, — ответил монашек, крутя в руках кисть. — Наверное. Я стараюсь о ней не думать, — добавил он вдруг.
— Она вас пугает? Скажите мне, если это так.
На этот раз парень поднял на меня взгляд. В нём было удивление.
— Почему госпожа Лобанова должна меня пугать? Вы о ней что-то плохое знаете? — настороженность, обеспокоенность. — И зачем вам? Вы разве делать предложение собираетесь? — чуть тише спросил Сергий.
Так-так… Похоже, всё дело тут в сердечных чувствах. Если монашек не влюбился в сестру помещика, то даже не знаю, как ещё объяснить его реакцию. Очевидно, он с этим боролся, оттого и пугался присутствия красотки.
— Нет, — сказал я. — Мне о женитьбе рано думать. Слишком много дел пока. Обустроиться сначала надо, а там уж и потомство заводить. Просто присматриваюсь к соседям.
— Понятно, — Сергий кивнул с явным облегчением, чем подтвердил мои выводы. — Нет, я про госпожу Лобанову ничего плохого сказать не могу. А и мог бы, так не стал. Не по-христиански это.
Я перевёл тему на иконы, немного расспросил парня о работе, напоследок уточнил, когда можно будет забирать заказ, и попрощался.
— Домой, хозяин? — осведомился Сяолун, когда я сел в машину.
— Нет. К Лобановым.
— Слушаюсь.
Спустя некоторое время мы въехали в знакомое поселение, промчавшись по улицам, обогнули устроенный перед особняком фонтан и затормозили.
— Жди здесь, — велел я Сяолуну, вылезая из машины.
В это время на низкое крыльцо вышел знакомый мне громила по имени Борис — тот самый, что привёз меня сюда в первый раз.
— Ваше благородие, — поклонился он, не сводя с меня пристального взгляда профессионального охранника. — Добрый день. В гости изволили пожаловать? А господина Лобанова нет. Он занимается новым зданием на западной окраине, — и мужик махнул в сторону здоровенной лапищей.
— Ничего, я, собственно, не к нему. Татьяна Ильинична здесь?
— Дома, — кивнул Борис и открыл дверь. — Прошу. Я доложу о вашем приезде.
— Вот спасибо.
Зайдя в дом, я указал на обитую полосатой тканью оттоманку, стоявшую возле дальней стены.
— Подожду здесь, если не возражаешь.
— Как угодно, ваше благородие.
С этими словами охранник удалился, а я опустился на мягкое и закинул ногу на ногу. Оттоманка для холла мебель не совсем подходящая, но, видимо, хозяева особняка на этот счёт не заморачивались.
Прошло минут пять, прежде чем появилась Татьяна. Одна, без Бориса. Одета она была в светло-зелёное платье свободного покроя, чёрные волосы убрала назад и заколола невидимками, на ногах виднелись бархатные тапочки.
— Мой дорогой друг! — улыбнулась она приветливо и, кажется, вполне искренне, протягивая мне руку.