И вот за это я зацепился. Была у меня одна задачка, к которой я и не знал, как подступиться. А Шухов… Он, и правда, был редким мастером инженерного дела. В том числе и по паровым машинам. В оставленном мною будущем паровые котлы в основном того типа, который Шухов пару лет назад запатентовал. Вот так-то![12]
— Ничего, Юрий Анатольевич, всего-то пара минут, было бы за что извиняться! — замахал руками Кошко, но было видно, что ему приятны мои извинения. Человек дела, он страшно дорожил временем.
— Давайте-ка лучше приступим.
И мы приступили к снятию официальных показаний. Он спрашивал, я отвечал, и мои ответы тут же споро клались на бумагу. Через час с небольшим, когда я подписал свои показания, сыщик спрятал бумаги в какую-то папку и с некоторой задумчивостью спросил:
— Юрий Анатольевич, а у вас найдется еще минут двадцать? Выяснилась пара забавных подробностей, которые, я думаю, вам будут интересны и полезны.
После моих заверений, что в его распоряжении хоть весь оставшийся день, он повел себя немного странно. Отошел к двери кабинета и закрылся на ключ. После чего уселся не в свое кресло, расположенное за широким столом, а на стул возле меня. После чего, пусть и не шепотом, очень внятно, но тихо начал излагать:
— Лисичянского вашего я вчера вечером трогать не стал. Да и остальных тоже. Постарались мы все вчера. Двое из грабителей мертвы, еще один сразу на операционный стол отправился, и выживет ли, то только Бог ведает. Да и последнего, у которого рана сквозной оказалась, после перевязки пришлось морфием успокаивать. Боли его терзали, сознание несколько раз терял.
Тут он озабоченно покивал головой. Ну да, понятно. Стрельбы полицейское начальство да главы города нигде и никогда не любят. Но я виниться не стал, чувствуя себя в своем праве. В конце концов, я лишь защищался сам и защищал жизни добропорядочных членов общества. Того же Семецкого убить не дал, между прочим!
Кошко меж тем продолжал:
— В общем, выбрал я время, и вчера, аккурат перед обедом, навестил нашего Лисичянского. В обычном случае он молчал бы, но тут… Жесткое разочарование от проигрыша, срыв планов, шок от раны, шок от ареста, потеря крови, а рана воспалилась и дергает, выспаться не дает… В общем, как раз к обеду он «поплыл». Рассказал мне то, чего и на исповеди бы, может, не поведал, и под пыткой бы не показал. Ну и в преступлениях своих сознался. В обоих, и показания подписал. Теперь не отвертится! Даже когда одумается, задний ход давать поздно будет. Так что влепят ему, душегубу, на суде лет десять каторги. Думаю, что не меньше… Хотя… — тут он задумчиво пожевал губами и нехотя признался, — если денег много, то ловкий адвокат может и уменьшить срок. Но не более того!
Я лишь кивнул, показывая, что жду продолжения. Ибо все, только что сказанное, можно было сказать и при открытых дверях да в полный голос.
— Вы правы, это не всё. Рассказал он и о причинах того нападения.
А дальше Кошко поведал мне про «Клуб любителей русской старины», про то, что за этим невинным названием скрываются те, кто с карельских лесов купоны стрижет. И готов любыми методами отстаивать существующее положение дел, не пуская чужих. Поджоги фабрик, складов и домов, убийства, интриги, запугивания рабочих и организации забастовок — все шло в ход.
— У них и девиз такой есть — «Никто кроме нас!»
«Ха! Тоже мне, десантники выискались!»[13] — скептически усмехнулся я про себя, но жестом показал, что жду продолжения.
— Так что вы осторожнее там, Юрий Анатольевич! Эта попытка явно не последняя! И главой там вовсе не дядя нашего злодея, пусть он и числится таковым формально. Там хватает жёстких деятелей и на местах, но главное — у них есть и высокие покровители. Дядя в письме нашему злодею намекнул, что уже обратился к ним, и те мол, в течение месяца-двух «проблему решат». Вашу проблему. Так что, снова повторюсь, берегите себя.
Я и не подумал признаваться, что уже читал письмо от дяди к племяннику.
— Благодарю вас, дорогой Аркадий Францевич! — с чувством сказал я, встав со стула и пожимая ему руку. — Могу ли я в свою очередь как-то быть вам полезен?
— Можете! — улыбнулся он. — Хотя тут трудно разобраться, кому выполнение моей просьбы будет более полезно. Помните агента Артузова? Он и на задержание с нами ходил, и даже в перестрелке поучаствовал. Помните его?
— Разумеется!
— Так вот, Кирилл Бенедиктович сегодня последний день на службе. Нет-нет, никаких нареканий к нему нет, служит просто прекрасно! Я даже начал из него себе смену растить. Очень толковый молодой человек! К сыску у него и тяга, и дар от Господа, уж поверьте мне!
— Верю, разумеется! Кому и судить об этом, как не вам?
— Но, видите ли, обстоятельства. У него три сестры на выданье, да приданого негусто, а имение скудное. Пока мать не захворала, он службу тянул, а теперь в отставку просится. Долг перед семьёй, понимаете ли! Да только я же вижу, предприниматель из него аховый. Да и помещик не лучше! Не его это дело!
Он помолчал, пожевал губами и пытливо взглянул на меня:
— Вы, я вижу, человек боевой и решительный, за себя постоять умеете. И с этими местными, если они на вас или на предприятия ваши нападут, я уверен, разобраться сумеете. А вот их покровителей надо искать. Искать, чтобы не ждать удара отовсюду. А такое дело как раз для сыскаря, каковым вы, уж не обессудьте, не являетесь.
— Вы предлагаете мне взять для этой работы господина Артузова?
— Да! — просто ответил Кошко. — Уверен, что жалованьем вы его не обидите. Доходы у вас, сказывают, миллионные, так что на безопасность не поскупитесь. А он парень хваткий, задачу потянет, точно потянет! Ну, а где ему своего ума или опыта не хватит, так там он может ко мне за консультацией обращаться. Не откажу!
— Ну что ж, тут и думать нечего, я согласен. Осталось только уговорить Кирилла Бенедиктовича.
Разумеется, Кошко своего бывшего подчиненного вполне уговорил. Хоть и не моментально. Было у здешних служивых такое разделение, мол, служить Государю да Отечеству — это одно, а вот частнику да а деньги, совсем-совсем другое! Куда менее почётное. Но Кошко не стал Артузову напоминать, что тот со службы все равно уходит, а поступил мудрее. Заверил, что «нюхом чует, что господин Воронцов не только деньги зарабатывать станет, и что служба Воронцову государству много пользы принесет».
«…Как оказалось, нанять Артузова было полезно для всех нас. Я получил великолепного специалиста, прикрывшего меня от множества бед и проблем, сам Кирилл Бенедиктович — интересную и оплачиваемую службу да ещё в придачу — ощущение своей полезности стране. Плюс огромные технические возможности, потому что моя корпорация всегда была на передовом крае науки и техники.
Но и Кошко тоже не прогадал. Странность менталитета той России виделась мне еще и в том, что, принципиально брезгуя взятками, немалые гонорары за свои консультации звезда русского сыска брал совершенно без напряжения совести. Да и то сказать, каждый полученный им рубль Аркадий Францевич отработал многократно…»
Глава 4
— Проходите, господин Воронцов, не тушуйтесь! Давайте сразу к столу! Только вас и ждали, так что заодно и отобедаем. Да что ж вы в дверях застыли? Странно, а у меня создалось впечатление, что вы весьма бойкий молодой человек! Эк на весь мир прогремели! Газеты пишут, что император Франц Иосиф вам дворянство пожаловать намерен. Ну, как только вы к нему явитесь. Да и цены на ваши «магические кубы» взлетели уж с полтинника до рублика. И, думаю, еще вырастут! Ловко вы это устроили! Две унции целлюлозы за рубль продавать — это лихо! По-гренадерски!
При этих словах хозяин картины добродушно рассмеялся. Через пару секунд, к его смеху присоединились и оба оставшихся гостя. Ну а там и я поддержал компанию. В самом деле, чего это я в ступор впал, спрашивается?
И сам себе саркастически ответил: «Ну да, всего ничего! Встретился воочию с гением и кумиром, подумаешь пустяки, верно?»
А ниже числить я Менделеева никак не согласен! Так что спасибо за шутку, помог в себя прийти. Но пора и отвечать.
— Раскусили вы мою хитрость, уважаемый Дмитрий Иванович! Да, я затем вес куба к двум тройским унциям и подгонял. Уверен был, что газетчики за это сравнение обязательно ухватятся. Тройская унция[14] серебра нынче чуть больше полутора рублей стоит, а тут пара унций, так что цена всего втрое ниже. И это — за простую древесину-то!
— Ну, скажем честно, совсем даже не простую! — хитро прищурившись, ответил хозяин квартиры.
— И снова не спорю, кому ж знать это, как не профессору Менделееву?
Тут старший из гостей слегка хихикнул.
— За стол, за стол! — снова распорядился Менделеев. — Прошу всех отобедать, чем Бог послал!
Когда мы расселись, он снова заговорил:
— Итак, Юрий Анатольевич, вы сумели меня заинтриговать. Описанный вами метод синтеза бензола весьма любопытен. Выход продукта просто поразительно высокий. Да и материал для своих кубов вы интересно получаете. Фосген пока для этих целей никто, насколько мне известно, не применял[15]. Даже удивительно, что вы такое придумали, не только не отучившись в университете, но даже более того — не окончив гимназии.
— Я уже писал вам, Дмитрий Иванович. Химию мне преподавали не ниже университетского курса. Правда, мои преподаватели ничего не говорили о своем прошлом, но сам результат говорит за себя. Курс наук мне был дан солидный, в чем-то побольше не только обычного гимназического, но и университетского!
— Ну да, разумеется! — как-то задумчиво ответил Менделеев.