. Мы были ровесниками, и я в те времена была влюблена.
– В него?
– Нет! Конечно же нет!
– История любви была грустной?
Франческа с интересом повернулась к Дайнеке:
– Откуда вы знаете?
– Догадалась.
– Я не решилась уйти от мужа, и мы остались друзьями.
– Боже мой, как это грустно!
Прислушавшись, Франческа сказала:
– До сих пор, когда слышу эту песню, кто бы ее ни пел, на глазах выступают слезы. – Она протянула пустой бокал, но, заметив, что Клодия уснула в своем кресле, поставила его на стол и обратилась к Дайнеке: – Давно хотела спросить…
– О чем?
– Той ночью вы передумали, сначала отказались уступить номер, а потом согласились. Почему?
Дайнека соврала:
– Я узнала вас. Мы виделись в кафе у Татьяны.
– Неправда. – Франческа улыбнулась. – Вы пожалели меня. Из чего следует, что вы – хороший человек. Я правильно сделала, что пошла к вам сама, а не отправила Клодию. К тому же портье был таким тюфяком, что без меня бы ничего не решил. – Проговорив последнюю фразу, она закрыла глаза, откинула голову и мирно захрапела.
Дайнека поудобнее устроилась в кресле и через несколько минут тоже уснула.
Господь услышал ее молитвы – ей приснился Джамиль. Она явственно ощущала его запах, вкус его губ и нежность объятий. Дайнека была счастлива – пусть недолго, пусть даже во сне. Она любила Джамиля так сильно, как никогда прежде. И верила, что символ их любви – сапфировое сердце – однажды приведет к ней любимого.
Не открывая глаз, она прошептала:
– Теперь мяч на твоей стороне…
Дайнека проснулась оттого, что кто-то по-итальянски сказал:
– Мы приземлились в Палермо!
Глава 15Дьявольский лик
И на этот раз все повторилось, в аэропорту Палермо Дайнеке показалось, что она увидела знакомую женщину: та же фигура, легкий шаг и взгляд выразительных глаз. Мелькнув в толпе, женщина быстро исчезла.
Поискав ее глазами, Дайнека взгрустнула. Серафима Качалина, скромная жительница российской глубинки, с которой она познакомилась в Венеции три года назад, на деле оказалась международной преступницей по прозвищу Надя Коккодрилла[9].
Убедив себя в том, что встреча невозможна и Надя давно отбывает срок в итальянской тюрьме, Дайнека догнала Клодию. Секретарь шла за носильщиком, который толкал тележку с вещами. Принцесса Франческа поехала на электромобиле и, вероятно, уже ждала их в машине.
– Синьорина… – К Дайнеке обратился мальчишка-подросток.
– Ты меня? – Она остановилась.
– Вы Дайнека?
– Да, это я.
Он протянул свернутый лист:
– Тогда – это вам.
– Что это?
– Наверное, записка. – Мальчишка повернулся и мгновенно смешался с толпой.
– Но кто? Кто передал? – запоздало поинтересовалась она.
В тот самый момент к ней подошла Клодия:
– Что случилось? Почему вы отстали? Так можно потеряться!
Дайнека сунула записку в карман и снова зашагала за Клодией.
Вскоре они добрались до автомобильной стоянки. Сумки, чемоданы и кофры[10] были размещены в микроавтобусе, а Клодия и Дайнека расположились в роскошном лимузине, где уже сидела Франческа. Принцесса сказала: «Поехали», и автомобиль тронулся. Немного покружив, он выехал на автостраду, по одну сторону которой блестело море. С другой стороны, чуть поодаль, вздымалась черная скалистая гора. Близкое к закату, розоватое солнце освещало истомленную от жары траву и чахлые пальмы, стоящие вдоль дороги.
Клодия сказала:
– Через пятнадцать минут будем на месте.
Дайнека нащупала в кармане записку, но не достала, решив сделать это позже. Сам факт ее существования интриговал и тревожил. Путешествие на Сицилию складывалось из разнообразных впечатлений и наполняло жизнь Дайнеки новыми ощущениями.
Лимузин въехал на территорию парка через узорчатые чугунные ворота. За ним проследовал микроавтобус с вещами. По аллее, среди приземистых деревьев и статуй с рыжими постаментами, автомобили проследовали к трехэтажному замку. Два десятка окон на темном фасаде прятались под матерчатыми тентами на гнутых каркасах. Дайнека улыбнулась такой древности, однако Франческа неверно истолковала ее улыбку:
– Не стоит судить по фасаду. Вы даже не представляете истинных размеров этого замка.
– Да я и не берусь об этом судить.
– Он простирается еще на триста пятьдесят метров в глубину парка и объединяет в одно целое дюжину построек различных стилей и возрастов.
– Сколько в нем комнат? – поинтересовалась Дайнека.
– Не имею понятия. Мой дед говорил так: замок, в котором знаешь каждую комнату, недостоин того, чтобы в нем жить.
– В Римини вы говорили про виллу.
– Думаете, что я приврала?
– Нет, что вы, – засмущалась Дайнека.
– Вилла расположена на берегу моря, в десяти километрах отсюда.
– Тоже старинная?
– Напротив – очень современная. Поедем туда завтра.
Лимузин остановился у лестницы, ведущей ко входу. Там уже стояли трое мужчин. Все трое спустились по ступеням, один из них, самый плотный, открыл дверцу, возле которой сидела Франческа:
– Benvenuto, principessa![11]
Франческа выбралась из машины и похлопала его по плечу:
– Bravo… Bravo, Carmello[12]. – Она обернулась и представила мужчину Дайнеке: – Мой управляющий – Кармелло Бенничи.
Дайнека вежливо поздоровалась и даже сделала книксен[13].
К ним подошел худощавый старик и по очереди поцеловал дамам ручки.
– Депутат Куземано, – представила Франческа и повернулась к мужчине лет тридцати, в модном, чуть тесноватом костюме: – Сальваторе ди Скьяра, мой внучатый племянник. А это – синьорина Дайнека.
Двое слуг выгрузили из автобуса багаж и отошли в ожидании, когда господа войдут в помещение.
Франческа медленно оглядела фасад, словно восстанавливая в памяти то, что забылось.
– Мои предки поселились в этом замке шесть столетий назад. Конечно, здесь уже нет такой роскоши и целой армии слуг. Чтобы содержать эту громадину и платить налоги, приходится пускать в замок туристов.
– По четвергам у нас проходят экскурсии, – объяснил Кармелло Бенничи.
– Сегодня какой день недели? – поинтересовалась Франческа.
– Сегодня у нас среда, – ответил депутат Куземано.
– Завтра здесь опять будет проходной двор. Ненавижу эти четверги!
– Всего две группы туристов, – сказал управляющий. – В парке для них будет накрыт обеденный стол.
– Надеюсь, что вино с моих виноградников?
– Именно так.
– Эти люди являются сюда, считая замок замшелым памятником. Но как только понимают, что здесь живут современные люди, тотчас начинают повсюду совать носы. Кстати, – Франческа обернулась к Дайнеке, – непременно сходите в парк. Специально для туристов мы каждый год высаживаем сто тысяч цветов. Вот уж где поистине райское место!
Но Дайнеке можно было не говорить о цветах. В течение нескольких последних минут она с наслаждением вдыхала благоуханный аромат сицилийских роз, магнолий и перечной мяты.
Наконец Франческа взяла под руку депутата Куземано, и они стали подниматься по лестнице к главному входу. За ними, вереницей, последовали все остальные.
В просторном зале с каменным полом Франческа отцепилась от депутата и с пристрастием огляделась. Наметанным взглядом заметила, что край большого ковра завернулся.
– Кармелло!
Проследив за ее взглядом, управляющий поспешил поправить ковер.
– Вода в вазах несвежая, – недовольно проронила она.
– Цветы привезли только утром.
– Я вижу, что вода мутная!
Кармелло позвонил в колокольчик, и в зале появились две девушки в белых передниках. Они забрали вазы с цветами и удалились.
Франческа, а за ней остальные прошли в зал для приемов, где полыхал огромный камин. Дрожащие отсветы пламени плясали на стенах и рассыпались, мерцая в мебельной позолоте. Взглянув на удивленное лицо Дайнеки, Франческа объяснила:
– Ночью, даже в августе, по замку гуляют жуткие сквозняки. – Она подошла к старинному секретеру и провела по нему пальцем, потом обернулась к Кармелло:
– Пыль не вытирали сегодня?
Он позвонил в колокольчик, и снова появились две горничные. По слаженности их действий было ясно, что каждый приезд хозяйки проходил по одному и тому же сценарию.
Пока горничные под надзором Франчески вытирали несуществующую пыль, Дайнека прошла в боковую дверь и оказалась в темной гостиной. Старинные часы с позолотой показывали четверть девятого. Она перевела взгляд на шелковые обои темно-зеленого цвета, потом на портьеры из натурального персидского флера[14], за которыми через оконные стекла виднелась черная скала, позолоченная лучами заходящего солнца. Потом заметила стол, возле которого, спиной к ней, сидела какая-то женщина.
То, что случилось дальше, могло ужаснуть любого, но ужаснуться предстояло только Дайнеке. На ее глазах женщина безвольно сползла по спинке стула и рухнула на пол.
От противоположной стены отделилась тень, которая при ближайшем рассмотрении оказалась худощавым мужчиной. Он порывисто упал перед ней на колени:
– Come mai! Alma! Alma mia[15]!
Почувствовав, что за спиной кто-то есть, Дайнека обернулась. В шаге от нее стояла Франческа.
– Простите, – пробормотала Дайнека. – Я не понимаю…
Франческа решительно подошла к мужчине:
– Ну хватит, Джедже, – сказала она, схватила женщину за волосы и волоком потащила к дивану.
Рыдая, молодой человек пополз за ней на коленях.
Дайнека безмолвно наблюдала за этой бесчеловечной сценой, не понимая, что происходит. Франческа между тем швырнула женщину на диван.