Взбежав по лестнице и оказавшись перед дверью Кузнецовой, он не успел позвонить. Дверь распахнулась, и Елена Петровна в халатике – теплая, домашняя и такая родная – бросилась на шею Вячеславу Алексеевичу. Он сгреб ее в охапку и на руках занес в квартиру, захлопнув дверь ногой.
Глава 24Таинственный квест
Ранним утром к завтраку вышли только двое: Дайнека и Влад Пилевский. Влад заблаговременно позвонил ей по телефону и поджидал в коридоре. И как бы Дайнеке ни хотелось спать, пришлось просыпаться.
Прислуга куда-то подевалась, и Дайнеке пришлось заглянуть в буфетную. Там никого не обнаружилось, и она двинулась дальше. Прошла через каморку, в которой стоял большой холодильник, и оказалась на кухне. Нужно заметить, что это была кулинарная вселенная, вместившая в себя все необходимое для приготовления пищи. Один из поваров поднял крик, на который сбежалась прислуга. Дайнеку с извинениями препроводили в столовую, прихватив с собой все, что нужно: сахар, сливки, печенье, пирожные и нарезку из ветчины. Последняя оказалась весьма кстати, Влад сразу же взял вилкой несколько кусков и перетащил на свою тарелку.
Когда в столовую вошел управляющий Кармелло Бенничи, они уже закончили завтрак и собрались уходить.
Бенничи спросил:
– Какие будут распоряжения?
Дайнека удивилась:
– От меня? Никаких.
– Вечером в замок прибудет принцесса. С ней – депутат Куземано и Клодия. После ужина состоится неформальный прием.
– Вечеринка? Очень хорошо. Буду рада с ними увидеться.
– Я говорил с принцессой по телефону, – сказал Кармелло Бенничи. – Ее светлость вспомнила, что вы желали посмотреть собрание туалетов.
– Ах да! Платья ее матери…
– А также наряды Жаклин Кеннеди и леди Дианы.
– Я бы с удовольствием. – Дайнека помолчала. – Но мне больше хочется увидеть лабораторию князя Фабрицио.
Произнеся эти слова, она уже приготовилась к отказу, но Кармелло Бенничи обыденно поинтересовался:
– Когда пожелаете?
– Сейчас, – неожиданно заявила Дайнека.
Управляющий взглянул на часы:
– Мне нужно несколько минут, чтобы распорядиться насчет обеда. Если вам угодно, подождите меня здесь. Я скоро вернусь, – сказал и ушел.
Дайнека посмотрела на Влада:
– Ты с нами пойдешь?
Но он схватился за живот:
– Что-то меня мутит. Не переношу молока. Они добавили его в овсяную кашу.
– Тебе нужно в кровать.
Он категорично помотал головой:
– Не кровать мне сейчас нужна, а горшок. – И он быстро вышел из комнаты.
Вскоре в столовую вернулся Бенничи:
– Вы готовы?
– Да! – Дайнека одним глотком выпила сок и вскочила со стула.
Они поднялись по внутренней лестнице, прошли комнату гобеленов, затем пересекли анфиладу темных гостиных, куда сквозь жалюзи едва пробивался солнечный свет.
В комнате, похожей на кабинет, Дайнека увидела несколько напольных часов, которые, как только они вошли, стали бить восемь утра. Под этот бой вышли на каменную лестницу внутреннего двора, спустились по ступеням, пересекли двор по диагонали и вошли в обитую латунными пластинами дверь.
Далее последовало шествие через мрак и пустоту. Нужно отдать должное: Кармелло Бенничи хорошо ориентировался и вскоре вывел гостью в извилистый коридор с зарешеченными окнами. Но, как только они ступили на его потертые гранитные плиты, Дайнеку охватила тревога:
– Мы не заблудимся? – Ей вспомнился недавний рассказ Сальваторе.
– В этом замке немудрено сбиться с пути. Но, как говорил достопочтенный князь Фабрицио, замок, в котором знаешь каждую комнату, недостоин, чтобы в нем жить.
– Я знаю, – боязливо проронила Дайнека. – Но, кажется, так говорил дед принцессы Франчески.
– Так говорили и тот и другой.
За разговором они вошли в помещение, которое, судя по кровати, когда-то было господской спальней. Полуразрушенный остов роскошного ложа стоял под пыльным балдахином в темном алькове.
Оттуда управляющий, а вслед за ним Дайнека вышли на лестничку с деревянными ступенями, потом на опоясывающий замок узкий балкон, который привел в круглую залу.
– Если пожелаете, я покажу вам барельеф князя Фабрицио, – предложил управляющий.
– Пожелаю, – с волнением проронила Дайнека.
Кармелло Бенничи приблизился к старинному гобелену, отвернул его, и они зашли в помещение, на противоположной стене которого расположились пять или шесть фигур в человеческий рост. Они как будто шли друг за другом, пряча лица под мраморными драпировками капюшонов. Идущая впереди женщина несла в руках красно-пурпурную порфировую[28] урну, которая выпадала из общей цветовой композиции: белый мрамор и вдруг – яркое, кричащее красным цветом пятно.
– Куда они идут? – спросила Дайнека.
– Вероятно, к месту упокоения. Барельеф изготовили для фамильного склепа, но то ли он не был закончен, то ли не понравился князю, о нем постепенно забыли.
– Но зачем барельеф оставили в замке?
– Говорят, в этой комнате над барельефом работал скульптор. Его, кстати, выписали из Рима.
Дайнека отошла на пару шагов и оценила работу:
– Вполне себе произведение искусства. Как в Пушкинском музее.
Судя по всему, управляющий Кармелло Бенничи не бывал в Пушкинском музее и потому никак не отреагировал на ее замечание.
– С этим барельефом связана весьма неприятная история…
– Вы про Сальваторе? – кивнула Дайнека. – Он мне рассказывал.
– Будучи мальчиком, он сильно испугался и долго потом лечился.
– Да, я знаю об этом.
– Ну что же… – Бенничи отступил и, придержав гобелен, выпустил Дайнеку в залу.
Войдя, она удивленно застыла. На пыльной банкетке неподвижно сидел бледный Джедже, рядом с ним лежала его кукла.
– Зачем вы здесь? – спросила Дайнека.
Джедже посмотрел на нее мутными глазами, потом перевел взгляд на управляющего:
– Альма прилегла отдохнуть. Мы до утра танцевали.
– Где? – поинтересовался Бенничи.
– В гостях у Красивой Дамы.
Управляющий махнул Дайнеке рукой, дескать, не обращайте внимания, и назидательно, но с почтением посоветовал Джедже:
– Вам стоит пойти к себе. Вот и Альма ваша устала. Ей бы поспать.
Ни слова не говоря, Джедже поднялся с банкетки, взял на руки куклу и уверенно направился к выходу.
– Он не заблудится? – спросила Дайнека.
– Лучше синьора Джедже эти лабиринты не знает никто. Можете быть спокойны: он доберется до места. Нам – туда. – Быстрыми шагами Кармелло Бенничи пересек круглый зал.
Они вышли в коридор, оттуда – на лестницу с коваными ступенями, которая увела их куда-то вниз. Дайнека поежилась:
– Это – подвал?
– Piano interrato[29], – ответил управляющий и подошел к металлической двери.
Отомкнув дверь ключом, который висел на гвозде, распахнул ее настежь, шагнул в темную комнату, пошарил в шкафу и зажег фонарь. Затем хорошо поставленным голосом объявил:
– Это и есть лаборатория князя Фабрицио.
Дайнека вошла в помещение. В пространстве, освещенном фонарем, стоял пыльный шкаф. Она тронула дверцу, и та вдруг открылась. В темной глубине блеснули странные инструменты.
– Сюда водят туристов?
– Никогда, – ответил Бенничи. – Я сам в последний раз был здесь два года назад. – Он встревоженно огляделся, приблизился к столу, на котором стояли стеклянные колбы, и посветил. – Но, кажется, здесь кто-то побывал после меня.
На пыльном столе были отчетливо видны следы чьих-то рук.
– Свежие, – проговорила Дайнека, взяла у Бенничи фонарь и посветила вокруг.
Высокие стеллажи, прикрытые стеклянными дверцами, были пусты. На столе, кроме стеклянных колб, стояли небольшая горелка и старинная керосиновая лампа. Дайнека двинулась в глубь помещения и увидела поверхность, похожую на стол массажиста. Притронувшись к ней, отдернула руку – ее буквально пронзил холод металла.
– Что это?
– Могу только предположить. Возможно, здесь князь Фабрицио производил огнеопасные опыты. – Кармелло Бенничи склонил голову, и его волосы блеснули в свете фонаря сединой. Он осторожно провел рукой по столешнице. – Кажется, это – цинк.
Дайнека вернулась к шкафу с инструментами. Посветив внутрь – ужасно испугалась. На нее в упор смотрела глазастая бледнолицая женщина.
– Господи!
– Что такое?! – крикнул Бенничи.
– Ничего… – Дайнека вдруг поняла, что в глубине шкафа стоит потускневшее зеркало и в нем отразилась она сама.
Дайнека подняла глаза на сводчатый потолок, покрытый темными пятнами. Они сползали на стены, принимая самые жуткие очертания. Ей сделалось страшно.
– Уйдемте отсюда! – Она бросилась к двери.
Управляющий Кармелло Бенничи вышел вслед за ней в коридор и, замкнув дверь на ключ, сунул его в карман.
– Нужно рассказать принцессе Франческе. – Он покачал головой. – Ума не приложу, кто мог сюда влезть.
Проходя через гостиную, Дайнека бросила взгляд на часы и не поверила глазам: было всего девять. Ей же показалось, что они с управляющим бродили по замку несколько часов кряду.
Она прошла к мраморной лестнице и поднялась на третий этаж. Открыв незапертую дверь своей комнаты, увидела Настю, которая рылась в ее сумочке.
– Что ты делаешь?
Настя распрямилась, в ее руках было несколько бумажек достоинством в пятьсот евро.
– Воруешь?! – возмутилась Дайнека.
– Свое беру. – Настя невозмутимо сунула украденные купюры в карман и направилась к двери. – Деньги своего мужа.
– Он – мой отец. – От обиды у Дайнеки брызнули слезы. Она выбежала в коридор и крикнула ей в спину: – Он – мой отец!
Вернувшись в комнату, она немного поплакала, потом успокоилась. Ей не было жалко денег. Ее мучила обида за отца, который связал свою жизнь с мелочной, глупой и распущенной девкой.
– Которая к тому же воровка… – Дайнека проверила сумочку – кредитка оказалась на месте, и это ее успокоило.