– Любовницей? – уточнил Вячеслав Алексеевич.
– Ты сам-то его видел? Нестарого еще человека сожрал СПИД.
– С трудом верится, что Голубченко с ним что-то имела.
– Она имела не с ним, а с его тугим кошельком. Но он, как опытный манипулятор, использовал ее на все сто процентов.
– Через нее следствие могло выйти на него.
– И еще на несколько ее мужиков. У которых куда больше резонов убить Вангелиса Грека. Не-е-е-ет… Курамшин очень умен. Он все продумал. Но, как говорится, на любого мудреца найдется болт с резьбой…
– Это – не про мудреца, это – про задницу.
– Короче, чтобы доказать причастность Курамшина к убийству Назарова, понадобились прямые улики. Спасибо тебе, Ширшовой и еще группе товарищей.
– Как я понимаю, Ашот Гургенович дал показания?
– Ашот Гургенович и Песенник – друг Алтухова.
– Тот, что сбил Тамару Вешкину?
– Он все рассказал – во всем обвинил Курамшина.
Вячеслав Алексеевич опустил голову:
– Знаешь, что меня сильно задело?
– Что?
– Спать с женщиной и не побрезговать употребить ее в своих грязных целях, а потом безжалостно уничтожить. Я – про Голубченко.
– Курамшин – опытный манипулятор, я бы сказал – кукловод. Годы, проведенные в тюрьме, не прошли для него даром. Он умело подбирает отмычки: кого-то запугивает, кого-то убеждает, но чаще создает людям проблемы и сам же их устраняет. – Герман Сергеевич уточнил: – За определенную плату или услуги. Старик использует людей на все сто процентов, выжимает из них все, а потом выбрасывает за ненужностью. Хорошо, если остаются живыми. Женщины для него – тряпичные куклы. Использовал, распотрошил, посмотрел, что внутри, и выкинул. – Крапивин поднялся со скамейки. – Резюме нашей беседы: твоей дочери повезло, она им больше не нужна. Голубченко убита, Ширшова – у нас. Завтра утром можешь вызвать ее обратно в Россию. Кстати, где она сейчас?
Вячеслав Алексеевич встал и отвернулся, всем своим видом показывая, что не собирается отвечать на этот вопрос. Только на минуту в его голове промелькнула шальная мысль: не рассказать ли про Алекса? Но он решил: «Нет» – и тут же спросил:
– Почему только завтра?
Крапивин усмехнулся:
– Я же сказал: сегодня – день икс.
– Понял. Будешь зачищать.
– Ну если тебе так нравится это слово. – По дороге к воротам Герман Сергеевич немного замедлил шаг. – А ведь я вычислил твоего информатора, твой, так сказать, источник.
– Да ну?.. – Вячеслав Алексеевич не знал, как реагировать.
– Источник, я тебе скажу, удивительный. Такие редко встречаются.
– Не понимаю.
Крапивин рассмеялся:
– Красивые и умные – редкость. У женщин чаще или то, или другое. Я про Кузнецову.
– Надеюсь, ты, как порядочный человек, не станешь мутить воду…
– Мог бы не говорить. Мы же – земляки.
– Спасибо!
Вячеслав Алексеевич с чувством пожал Крапивину руку и, когда следователь уехал, вернулся во двор. Он снова позвонил дочери, но получил тот же ответ. Телефон Вешкина был отключен, Настя упорно не отвечала.
– Да что же это за мука такая – неведение!
Вячеслав Алексеевич бродил по двору, избегая идти в дом. Его как будто уносило на выход.
Тишотка бегал за ним как хвост, словно чувствовал: хозяин куда-то собирается и может его забыть.
Вячеслав Алексеевич присел на корточки:
– Ну что, друг? Тебе тоже здесь плохо?
Тишотка сел и вильнул хвостом по земле.
– Думаешь о том же, о чем и я?
Тишотка вскочил и побежал к машине.
Вячеслав Алексеевич достал телефон, набрал номер Кузнецовой:
– Лена…
– Ждала твоего звонка, – счастливым голосом проговорила Елена Петровна.
– К тебе еду. Вместе с Тишоткой.
– Надолго?
– Насовсем.
После небольшой паузы она тихо сказала:
– Наконец-то… Я так долго тебя ждала.
Глава 29Спасительный куст
Чугунные ворота открылись, автомобиль такси въехал на территорию парка. Сергей Вешкин напряженно смотрел через лобовое стекло на замок.
Навстречу вышел Кармелло Бенничи и, дождавшись, когда Сергей заплатит водителю, спросил по-английски:
– Вы к синьорине Дайнеке?
– Я сообщил об этом еще у ворот, через переговорное устройство. – Сергей благодарил бога, что заставил себя выучить английский язык. В противном случае что бы он сейчас делал?
– Ее нет, – сказал управляющий.
– Где она?
– Отправилась с русскими друзьями на водопады.
– Кто с ней? – отрывисто спросил Вешкин.
– Синьор Влад и синьор Алекс.
Сергей резко обернулся и, убедившись, что автомобиль такси уже выехал за пределы парка, воскликнул:
– Мне нужна машина!
– В Палермо? – уточнил Кармелло Бенничи.
– На водопады! – Сергей Вешкин едва себя контролировал. – Ей грозит опасность! Вы слышите?! Синьорину Дайнеку могут убить!
До Корлеонских водопадов они доехали за тридцать минут. Встревоженный управляющий отправился туда вместе с Вешкиным, прихватив с собой заряженное охотничье ружье.
– Вот их машина! – Бенничи указал на обочину.
Вешкин резко затормозил. Они, не сговариваясь, выскочили из автомобиля.
– Идите за мной! – крикнул управляющий и быстрым шагом, с ружьем наперевес, двинулся по каменистой дороге.
Звук водопада нарастал с каждым их шагом, и когда он приблизился настолько, что заглушал голоса, Сергей увидел на самом краю скалы Влада и Алекса. Они дрались не на жизнь, а на смерть и никого не замечали вокруг себя. Их дикие крики были едва слышны в грохоте ревущей воды. Сцепившись, они упали. Раздался оружейный выстрел, но его звук поглотил шум водопада.
Кармелло Бенничи еще раз выстрелил в воздух, но все было тщетно – на выстрелы не реагировал ни тот, ни другой. Тогда Сергей Вешкин отыскал на земле тяжелую палку и, примерившись, со всей силы ударил по спине одного из дерущихся.
Обмякнув, Влад расцепил руки и отвалился. Алекс вскочил и бросился к краю обрыва:
– За мной!
Когда он и Вешкин заглянули в ревущую пропасть, они оба похолодели от ужаса. Там, внизу, в трех метрах от края, прислонившись к скале, на крошечном уступе стояла Дайнека. По-видимому, ее спас мощный куст, за который она держалась, трясясь от страха.
– Держи меня за ноги! – скомандовал Алекс, лег на землю и свесился вниз.
А Сергей Вешкин всем телом навалился на его ноги.
Дайнека конвульсивно уцепилась за Алекса, но только одной рукой, другой она держалась за куст.
– Отпусти его. Отпусти, – мягко уговаривал Алекс. – Ты же видишь, я тебя крепко держу.
– Я боюсь… – прошептала она и, зажмурив глаза, ухватилась за него обеими руками.
Совместными усилиями, зависнув над пропастью, Сергей и Алекс вытянули Дайнеку наверх. Откатившись от края, все трое лежали на земле, не двигаясь, и приходили в себя.
Кармелло Бенничи все это время держал на мушке Влада Пилевского.
Когда все поднялись на ноги, Дайнека со слезами кинулась на грудь к Алексу.
– Как страшно! – зарыдала она.
– Теперь все хорошо. – Алекс погладил ее по спине, как испуганного ребенка.
Прильнув к нему, Дайнека вдруг затихла и, уткнувшись носом в его футболку, ощутила такое блаженство, какое чувствует обессиленный путник, возвратившись в свой дом.
Влад не отрываясь смотрел на ружье и нервно потирал ладони. Казалось, будто он крутил в руках какую-то трубку.
Сергей Вешкин забрал у Пилевского брючный ремень и крепко стянул ему руки, а потом, глядя в глаза, процедил:
– Продажная сволочь!
Дайнека боязливо оглянулась и посмотрела на Влада:
– Как же так?.. Ведь ты…
– Не нужно с ним говорить! – оборвал ее Вешкин. – Этот гад продался за деньги, чтобы тебя убить.
Назад в замок Влада привезли в багажнике. Когда открыли крышку, он вывалился на землю с проклятиями. До приезда полиции Кармелло Бенничи запер его в комнате с кованой дверью и зарешеченными окнами.
Дайнека не просила от Вешкина никаких объяснений. Она была к ним не готова.
После обеда в замок приехал комиссар Армандо Монтанья. Войдя в библиотеку, где к тому времени собрались все участники последних событий, он обнял Дайнеку:
– Бедное дитя. Знаю, что вам пришлось многое пережить.
Она всхлипнула и уткнулась в его плечо:
– Не жалейте, а то я заплачу.
– Ну-ну, не стоит. – Он по-отечески погладил ее по голове, потом отстранился и сел в кресло. – Кто расскажет, что здесь случилось?
– Этот гад приехал, чтобы убить Дайнеку, – сказал Сергей Вешкин, и Дайнека перевела его слова на итальянский язык.
– Вы про Пилевского?
– Да.
– Насколько я знаю, он приехал, чтобы ее защищать.
– Я сам его прислал. Представьте себе, вызвал из отпуска. Он мой подчиненный.
– Значит, его подкупили? – спросил комиссар.
– Заказали убийство. Продажным оказался, гаденыш. Не понимаю, как я его проглядел…
– Надеюсь, после его депортации в Россию вы расскажете мне, чем все закончилось. От себя могу лишь добавить, что Пилевский пересек границу Шенгена на машине, в районе латвийского контрольного пункта Патерниеки.
– Выходит, он шел по пятам, – догадалась Дайнека. – Теперь понимаю, почему я не нашла его в аэропорту среди прилетевших.
– Пилевский прибыл в Палермо другим рейсом – из Болоньи. Думаю, таможенная отметка в его паспорте и купленный билет все подтвердят.
– Послушай. – Дайнека повернулась к Вешкину. – Ночное происшествие в польском мотеле…
– К нему Пилевский отношения не имеет. Когда мой друг перегонял мою машину в Москву, он заночевал в этом мотеле. Портье все ему рассказал. Той ночью в коридор заехал автомобиль местного жителя, который разыскивал свою жену и ее любовника.
– Зря поменяли машину.
– Вышло как вышло…
– А как же Савелий? – Дайнека на итальянском обратилась к Монтанья.
Тот уточнил:
– Что?
– Он преследовал меня?
Комиссар покачал головой:
– К вашему делу Савелий никакого отношения не имеет, хотя Пилевский пытался убедить вас в обратном. Вероятно, для того, чтобы самому оставаться в тени.