– Да, такое назначение вы произвели, – нахмурился профессор, – я с ним был не слишком-то согласен в силу своей занятости, но, насколько помню, вы, ваше высокопревосходительство, меня к стенке прижали, и отказаться не удалось.
– Так к чему эти вопросы? Делайте то, что считаете нужным! Семен Иванович, мы с вами не первый год знакомы, кому-кому, а своему партнеру и компаньону я доверяю, – заявил ему, мысленно скрестив пальцы, чтобы профессор окончательно освободил меня от проблем с организацией медицинского обслуживания.
– Уговорили, – вернул пенсне на нос Портейг и поднялся с места. – Хорошо, но решать дозвольте мне все вопросы, в крайнем случае готов прислушаться к совету, но оставлю за собой право выбора, следовать ему или нет!
Ага… пытается ускользнуть или в самом деле имеются какие-то задумки, которые я могу не одобрить? Действительно, узнал своего компаньона достаточно, чтобы даже по внешнему виду понять – каверзу он готовит, и как бы мне потом не пожалеть.
– Договорились! – произношу с улыбкой, решив, что это меньшее из зол.
Профессор пару моментов еще уточнил и ушел, для чего-то объявив, что начнет вплотную заниматься воинскими подразделениями, и в этом ему поможет когда-то написанное мной руководство по организации госпиталей, в том числе передвижных. Ну да, после того, как я побывал на границе и собственными глазами видел, как готовятся лечить раненых в случае военных действий, то написал себе памятку для наведения порядка в этой области. Думал донести эту мысль до императрицы или протолкнуть через Рагозина в Медицинском совете, но не получилось. Семену Ивановичу показал, тот взял и обещал ознакомиться, а может, и своими знаниями дополнить. Честно говоря, уже и не вспоминал о тех записях, а вот у профессора, вероятно, дошли руки.
В кабинете мы остались втроем, Анзор хотел уйти, но я его не отпустил, необходимо дать определенные указания без свидетелей. Да и секретов от своего советника по контрразведке у меня практически нет.
– Алексей Петрович, – обратился я к казначею, – рассказывайте, что у вас за новости.
– Гм. – Он покосился на Анзора и осторожно сказал: – Получено несколько депеш из столичного казначейства. Все операции по взаиморасчетам заморожены, никаких перечислений можно не ждать.
– Причина? – резко вырвалось у меня.
– Без объяснений, – покачал головой Велеев. – У меня документы с собой: вот, прошу, – вытащил он из внутреннего кармана конверт и протянул мне.
– Курьер принес? – вяло поинтересовался Анзор.
– Да, банковский служащий, из Москвы, – подтвердил банкир. – Когда его ко мне проводили, то я удивился, думая, что проверяющий прибыл. Но банк-то де-юре не подчиняется столичному казначейству, а оказалось, что платежи прекращаются со вчерашнего дня.
– Интересно, – вчитываясь в документы, произнес я. – Анзор, ознакомьтесь, думаю, тут есть над чем подумать.
– Угу, – буркнул контрразведчик, подходя к столу. – Дело еще в том, что ни сегодня, ни вчера ни один поезд из столицы не прибывал. Странно, правда?
На документах даты проставлены от руки, а текст машинописный, подпись и печать наличествуют.
– Подделка? – спросил Велеев. – Но подпись и печать не вызывают сомнений!
– Можно мне конверт осмотреть? – попросил Анзор.
Ну, про сургучную печать не он один подумал, я сам уже проверил и… оттиск казначейства Российской империи, но курьерской службы. Следовательно, опечатать документы мог курьер, если имел на то полномочия.
– Иван Макарович, это распоряжение необходимо проверить, – задумчиво протянул Анзор и посмотрел на банкира: – Алексей Петрович, вы же можете в казначействе узнать, официальные это бумаги или нет?
– Да, могу, – покосился Велеев на телефонный аппарат.
– Прошу, – встал я из-за стола и к окну похромал.
Анзор последовал за мной, достал папиросы и, спросив разрешения, закурил. Я же пока решил воздержаться от пагубной привычки и, если получится, бросить.
– Как считаешь, это негласное объявление войны? Следующий шаг Москвы последует – об отзыве тебя с должности? – спросил меня друг.
– Это ты мне должен доложить, а не гадать на кофейной гуще, – поморщился я. – Меня смущает подача бумаг, недавно с Ларионовым переговорил, дал ему номер платежного документа о получении денег теми, кто в меня стрелял.
– Могли дать отмашку и, поставив дату, курьер принес Велееву бумаги, – предположил Анзор.
– Да, этот вариант наиболее вероятен, что в принципе укладывается в логику событий. Непонятно для чего? – потер я переносицу.
– Иван, это-то как раз понятно, – отмахнулся Анзор. – Без денег ни один правитель ничего не сможет сделать. Сибирь – богатый край, но твои расходы всем известны, с поступления налогов ничего из своих задумок в жизнь не воплотишь. Вывод однозначен – прижать тебя захотели, и если это происходит с ведома императрицы, то и указ о твоем смещении уже подготовлен, но дата не проставлена.
– Да, и тут с тобой соглашусь, Ольга Николаевна не могла не знать о таких делах, – поморщился и достал портсигар.
Стоим курим, неприятно это все, но с половины пути я не сверну, не на того напали! Императрицу же, скорее всего, вынудили согласиться с тем, чтобы меня лишить финансирования, рычагов давления на нее много. Впрочем, могут и другие причины иметься, в том числе и нельзя исключать, что все это хитро сплетенные интриги. Да и Вениамин Николаевич мне бы сказал… наверное. С ротмистром у нас отношения стремительно ухудшаются, да еще его невеста заартачилась и не послушалась. Черт! Все это крайне не вовремя! Хочешь не хочешь, а, возможно, предстоит прокатиться до столицы; правда, Москва находится по пути моего предстоящего вояжа, но остановок делать не планировал. Необходимо вопрос с мятежом решить быстро и желательно одним ударом.
– Ваше высокопревосходительство, – обратился ко мне Велеев, – мне удалось переговорить с одним из помощников министра финансов империи. К сожалению, действительно имеется распоряжение о прекращении всех взаиморасчетов в какой-либо форме с территориями Сибири, которые заявили, что перечислять налоги будут Уральскому банку. Помощник министра дал понять, что это все из-за наместника Урала, которым недовольны.
– А сделать ничего не могут, – хмыкнул Анзор.
– Пытаются финансово задавить, – прищурился я и решил этот вопрос уточнить у Ларионова, а если повезет, то и у императрицы.
Как я и ожидал, дозвониться до Ольги Николаевны не смог, Ларионова на месте не оказалось, а его заместитель отказался обсуждать какие-либо вопросы, правда, пообещал передать ротмистру, что желаю с ним переговорить. Все это время Анзор и Велеев находились в кабинете, выставлять их не стал, решил, что знать о творящемся им необходимо. Закончив же разговоры по телефону, которые не принесли никаких результатов, криво усмехнулся и объявил:
– Золотые монеты Сибири как платежный инструмент необходимо запустить в ближайшее время. Как понимаю, кое-какими резервами мы уже обладаем. Сколько отчеканили денег?
– Порядка ста тысяч, если переводить в номинальную стоимость, – мгновенно ответил банкир. – Более того, отец Даниил просит увеличить количество сырья, он со своими работниками процесс отладил.
– Мы можем обеспечить потребности? – уточнил я. – И какая сумма в итоге может получиться?
– Если направить все имеющиеся резервы, то пара миллионов, – осторожно ответил Велеев, подумал и добавил: – Без учета поступлений с приисков.
– Мало! Очень мало! – покачал я головой.
– Кстати, охрану стоило бы увеличить, – озадаченно сказал Анзор. – Слишком большие деньги введут многих в искушение. Даже за тех, кому раньше доверял, уже не поручусь.
– Займись охраной, – согласился я со своим советником. – Еще пригласите ко мне господина Салибова. Перед запуском денег, как я уже говорил, следует дать разъяснения в прессе.
– Его под охраной доставить или можно вежливо по телефону попросить явиться? – уточнил Анзор.
– Культурно и с уважением, – ответил я.
Про переговорщиков из Германии уже и не вспомнил, дел и так много. С редактором и владельцем газеты встреча состоялась через пару часов, к этому моменту уже набросал что-то вроде статьи.
– Ваше высокопревосходительство, можно ли вносить правки в ваш текст? – вежливо спросил владелец «Вестника Екатеринбурга».
– Разумеется, но прежде чем печатать, предоставьте мне статью для ознакомления. Требования же понятны: на первой полосе – крупные изображения золотых монет, а в тексте делать упор, что мы ни в коем случае не отказываемся от имперских рублей и не собираемся выходить из состава России, а императрице подчиняемся и уважаем, – подчеркнул я.
– Подобное решение сложно донести до простого обывателя, – потер лоб газетчик. – Все же решат, что возрождается Тартария, а вы принимаете Сибирь под свое правление.
– Думать никому не запрещается, как и строить какие-то предположения, – хмыкнул я. – От всей сибирской прессы необходимы поддержка и освещение официальной версии. Предвижу, что различные толкования пойдут, поэтому следует время от времени давать в газетах разъяснения о деятельности наместника Урала и всего, что с ним связано. Устремления людей, желание сделать Россию сильнее и подавить внешние поползновения. Кстати, вы не обратили внимание на стоящий возле управы броневик?
– Да-да, видел боевую машину, но пробиться к ней не представляется возможным, слишком плотно ее зеваки окружают. И, скажите, почему служивые так близко к боевой машине людей допускают? Простите, забыл, как вы технику назвали, – сказал Борис Ефимович.
– Броневик, от слова «броня». На борту два пулемета, экипаж состоит из трех человек, которых от пуль защищают бронелисты. Обязательно и об этом новшестве дайте в газете информацию, можно с фотографиями и подробностями. Но не дай бог указывать на недостатки или недоработки! Наоборот, всячески хвалить и даже намекать, что готовятся и более мощные модели, которым нет равных на поле боя, – дал я подробные указания.